Марта Уэллс - Колесо Бесконечности

• Название: Колесо Бесконечности
• Автор: Марта Уэллс
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-011979-8

Ежегодно жители известного своими храмами города Дювальпура тщательно рисуют новое изображение Колеса Бесконечности, обеспечивая Небесной Империи еще один год мира и гармонии. Раз в столетие этот ритуал приобретает большее значение: раз в сто лет необходимо заново плести саму ткань бытия. Мистическая энергия Бесконечности соединяет Колесо и мироздание воедино. И если священный образ будет поврежден, то Вселенная пострадает в равной мере.

Но черный ураган разворачивается над Колесом. Каждую ночь Голоса предков — создатели и хранители Колеса — удаляют почерневшие куски и восстанавливают Колесо с помощью разноцветного песка и могучего волшебства. И каждое утро черный ураган возвращается, все больше и все чернее, разрушая прекрасные и соразмерные узоры.

Вместе с ветрами хаоса в Дювальпур возвращается женщина с мрачным прошлым. Маскель — убийца и предательница, изгнанная и покрытая позором. Ее ненавидят и боятся. Ее терзает собственная совесть. Ее призвали, чтобы спасти мир. Когда-то она была самым загадочным из всех Голосов, до тех пор, пока ее деяния не прокляли ее саму. Теперь она должна остановить страшных противников — старых и новых — и холодное, невидимое зло, никогда не виденное прежде. В пути ей поможет Райан — опытный и опасно привлекательный воин. Если Маскель не сможет найти причины ускоряющегося разрушения Колеса, если она не отвернется от призраков прошлого, чтобы сконцентрироваться катастрофе, мир погрузится в кошмарную бездну, в которую он уже начинает крениться. И тогда исчезнет все былое, настоящее и грядущее.

---

«Его очередь не пришла». — Ведь Веран заменил Голос, который должен был совершать Обряд…

— Я думаю, что он заново переживает случившееся — снова и снова.

— Мы тоже так думали, но он не отвечает на вопросы, — устало сказала Ниара. — Посланник Небес несколько часов пытался что-то у него узнать.

Веран заметался по подушке, бормоча:

— Мне не следует… Не следует… Оно приближается… Маскелль наклонилась и за подбородок повернула его лицо к себе; наконец налитые кровью глаза взглянули на нее.

— Что ты видишь?

Веран судорожно втянул воздух и попытался вырваться.

— Карающий приказывает тебе говорить!

Маскелль услышала, как за ее спиной в ужасе попятились Ниара и главный целитель, но не обратила на них внимания: именно за этим и вызвал ее Посланник Небес. Она не имела права говорить от имени Карающего, но Веран в таком состоянии, что едва ли поймет… Глаза молодого жреца неотрывно смотрели на нее, пересохшие искусанные губы пытались что-то сказать.

— Расскажи нам, что случилось, когда ты остался один в зале, где проходит Обряд. Карающий защитит тебя.

Веран открыл рот, но словно подавился словами.

— Карающий защищает праведных. Он… — Маскелль заглянула в глаза молодого человека.

В это момент она поняла, что он отчаянно хочет заговорить. За покровом горячечного бреда она разглядела ясное сознание, ум, беспредельное отчаяние. Он знал, что произошло, и очень хотел рассказать, но что-то ему мешало. Маскелль услышала шепот Предков, но снова все исчезло, прежде чем она смогла понять слова.

— Все в порядке, успокойся, — поспешно сказала она, вытирая пот со лба Верана. Момент ясности сознания миновал, и теперь молодой жрец казался обычным больным, страдающим какой-то болезнью мозга, но Маскелль это больше не могло обмануть. — Я все вижу. Я все знаю. Ты попал в западню и не можешь из нее выбраться.

Веран издал придушенный стон, но в его голосе звучало облегчение.

— Постарайся отдохнуть, — сказала Маскелль. — Не пытайся больше ничего рассказать. Мы придумаем, как тебе помочь.

Она медленно поднялась на ноги. Ниара напряженно следила за ней, встревоженная и все еще шокированная. Главный целитель и монах-служитель тоже смотрели на Маскелль с ужасом.

— У него не лихорадка и вообще не телесная болезнь. Это одержимость.

— Одержимость? — недоверчиво переспросил старик. — Здесь?

— Здесь, — мрачно подтвердила Маскелль. — Окуривайте его тамариском, сандалом, миртом…

— Я знаю, чем лечить одержимость, — перебил ее целитель, обеспокоенно глядя на Верана. — Ты уверена? Каким образом…

— Я уверена, — ответила Маскелль. — Но даже если я ошибаюсь, ему это вреда не принесет, верно?

Ниара и главный целитель остались около больного. Выходя следом за Маскелль из лечебницы, Риан спросил:

— Он сделает так, как ты сказала?

— Да. Идея ему не нравится, но он все сделает. Его желание, чтобы парень выздоровел, — лукаво добавила Маскелль, — сильнее желания доказать мою неправоту.

— Я думал, что демоны не могут проникнуть за городскую черту.

Маскелль остановилась под портиком здания лечебницы — так, чтобы ее не могли услышать ни больные, ни служители. Небо немного посветлело; было похоже, что утренний дождь сегодня начнется позже. Отделенный от лечебницы лужайкой, на которой росли тенистые деревья, перед Маскелль и Рианом высился Гила Стел, камни которого золотились даже в пасмурный день. По сравнению с Марай он был невелик — раза в четыре ниже, с двумя обнесенными колоннами дворами и ступенчатой пирамидой в центре, на которой располагались пять небольших изящных святилищ. В деревьях щебетали птицы, а из-за стены доносился шум рынка.

— Они и не могут. Поэтому какая бы сила ни завладела Вераном, это не демон. — Маскелль снова взглянула на Гила Стела и дымку тумана, поднимавшуюся от канала. — Те Голоса, что совершают Обряд, предпочли бы верить, будто вред, который Веран причинил Колесу, порожден его безумием. Я думаю, что это глупая и беспочвенная надежда. Гораздо более вероятно, что тут целенаправленно действует нечто, превратившее Верана в свое орудие. Маскелль двинулась по дорожке к храму. — Я ведь более привычна искать зло, чем они.

— Поэтому-то Посланник Небес тебя и вызвал, — заметил Риан.

«Да, верно», — подумала Маскелль. Вслух она сказала:

— Главная трудность заключается в том, что, когда ты вспугнешь породившее зло нечто, его нужно побороть.

На дорожке, ведущей к Гила Стелу, показались две женщины; наряды обеих не были парадными, но все же сразу становилось ясно, что это придворные дамы и, возможно, даже из самых высокопоставленных. С поясов женщин свешивались длинные жемчужные нити, на шеях, запястьях и щиколотках сверкало золото. Тщательно завитые волосы, уложенные в замысловатые прически, удерживались золотыми шпильками. Одна из дам была молода и необыкновенно хороша собой: с высокими скулами и кожей такой нежной, что казалась почти прозрачной. Присмотревшись, Маскелль узнала в ней женщину, разговаривавшую с Посланником Небес, когда она сама пришла к нему в Марай. Красавица могла бы быть очень привлекательной, если бы не холод, которым веяло от нее, и не искусственность любого жеста.

«Танцовщицы, высеченные на стенах храмов, более живые, чем она», подумала Маскелль.

Вторая женщина была старше, в ее волосах серебрилась седина, а одежда была более строгой. За семь лет Маскелль научилась не вглядываться в любого встречного, ожидая увидеть какого-нибудь старого врага, поэтому не сразу узнала Дизару.

Маскелль замерла на месте. Глаза Дизары безразлично скользнули по ней; она разговаривала со своей спутницей и явно не узнала жрицу: чужеземцы и другие странные фигуры часто оказывались около лечебницы. Вдалеке, под деревьями у храма, дожидались какие-то люди — должно быть, слуги, сопровождающие дам.

Риан пристально посмотрел на Маскелль.

— Что-нибудь не в порядке?

Она еле заметно покачала головой. Дизара могла сразу не узнать ее волосы Маскелль отросли, скрыв татуировку, а семь лет скитаний сделали лицо и тело худыми и загорелыми, — но если все же Дизара поймет, кто перед ней, Маскелль хотела видеть ее реакцию.

Две женщины дошли до портика как раз в тот момент, когда из лечебницы появились Ниара и главный целитель.

Последовал вежливый обмен поклонами и приветствиями, потом старик повернулся к двери, жестом приглашая посетительниц внутрь.

Глаза Дизары встретились со взглядом Маскелль. Узнав жрицу, старшая из дам не смогла скрыть того, что поражена и разгневана. Она быстро прошла в лечебницу, не дожидаясь спутницы.

Ниара с облегчением пробормотала:

— Все обошлось лучше, чем можно было ожидать. Маскелль чуть не улыбнулась: значит, не только ей одной было любопытно увидеть реакцию Дизары.

Вместо того чтобы тоже войти в здание, младшая из дам стала с откровенным любопытством разглядывать Маскелль и Риана. Поскольку они не были представлены друг другу и никто, по-видимому, не собирался этого делать, Маскелль ответила ей таким же бесцеремонным взглядом. Та, ничуть не смутившись, спокойно спросила:

— Ты — Голос Карающего и недавно вернулась в город? Ниара вздрогнула и неловко попыталась что-то сказать, но Маскелль опередила ее:

. — Нет, этот титул мне больше не принадлежит. Я его лишилась, когда была проклята и изгнана из Империи.

— Ах, — невозмутимо протянула придворная дама, — значит, меня неверно информировали. — Ее глаза с равнодушным любопытством снова обратились на Риана, словно перед ней была статуя, а не человек.

Маскелль с подчеркнутой резкостью сказала:

— Думаю, тебя ждут где-то в другом месте. Женщина мгновение без всякого выражения смотрела на нее, потом сделала поклон, полагающийся жрице шестого ранга — не было ли это замаскированным оскорблением? — и прошла внутрь лечебницы. Маскелль покачала головой, а Риан что-то прошептал по-синтански; судя по тону, он тоже не проникся симпатией к молодой красавице. Маскелль двинулась по дорожке, ведущей мимо Гила Стела к каналу.

Ниара вздохнула и пошла с ней рядом.

— Кто этот придворный цветок? — спросила ее Маскелль.

— Это госпожа Марада. Она приехала погостить с островов Гейркинд. Поколебавшись, Ниара добавила, настороженно глядя на Маскелль: — Она пользуется благосклонностью Небесного Императора. Ходят слухи, что он может взять ее в супруги.

Брови Маскелль поползли вверх.

— Вот как? — сказала она сухо. Может быть, на островах Гейркинд обычаи иные и женщина не намеревалась быть грубой… Острова лежали далеко на юге, путь оттуда через Риджанское море был долог и труден, так что немногие из их жителей посещали столицу. — И что, она навещает немощных, когда не восхищает собой двор?

— Нет, — в голосе Ниары прозвучала усмешка, — она навещает только Верана.