Светлана Сухомизская - Кодекс чести вампира

• Название: Кодекс чести вампира
• Автор: Светлана Сухомизская
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-02534-0

Нет, недаром посланы на землю два ангела — Себастьян и Даниель, — ставшие частными детективами. Потому что иначе страшная смерть молодого художника Виктора Хромова вряд ли была бы раскрыта. Милиции и в голову не пришло бы, что тут не обошлось без… вампира. Но и ангелам не сразу удается распутать это дело, в котором столь неожиданно переплелись и политические, и любовные, и корыстные мотивы. И тогда в расследование включается их помощница, сотрудница детективного агенства «Гарда» рыжеволосая красавица Марина. Уж она-то разберется, кто он, убитый художник, — невинная жертва или… преступник, и не достоин ли сострадания странный вампир с печальными глазами…

---

Глава 32

ПРИМАНКА

— Катя? Хорошо, что я вас застал… — Себастьян, меряя шагами кабинет, говорил по телефону, а Даниель, Надя и я тише воды, ниже травы сидели за столом и, навострив уши, слушали. — Как вы точно сказали! Именно для того, чтобы порадовать, я вам и звоню. Кажется, мы раскрыли ваше дело… — голос у Себастьяна был веселый и ласковый. Так, наверное, заговорила бы кошка, играющая с мышью, если бы вдруг случайно обрела дар речи. — Ну, разве же это быстро? Быстро — это если в течение суток, по горячим следам… Некто Андрей Рябинин… Да, сын. Вы знакомы с ним? — Себастьян поднял глаза на нас, покрутил раскрытой кистью свободной руки в воздухе, покачивая головой и кривя губы. Мы без малейшего затруднения поняли, что эти жесты означают Катин ответ о знакомстве с Рябининым: мол, так, немного, виделись пару раз. — А разве это не очевидно? — задал Себастьян вопрос, и мы догадались, что Катя поинтересовалась мотивом. — Сведение счетов. Парню нужны были деньги, он пришел просить их у вашего мужа. Тот отказался дать, и Рябинин перерезал ему горло. Потом опомнился, испугался и, поняв, что сделанного не поправишь, решил замести следы. Инсценировал картину «Поцелуй вампира», чтобы направить следствие по ложному пути. Для этой же цели утащил с собой фотоаппарат… Да, оператора убил тоже он — тот его шантажировал. Думаю, завтра, во время обыска, мы найдем у него в квартире нужные нам улики… Нет, мы не могли провести обыск сразу — у нас же не было ордера… Хорошо, я буду держать вас в курсе дела.

Как только Себастьян положил трубку, кабинет огласился дружными аплодисментами и криками «браво», «бис!». Себастьян с выражением признательности на лице раскланялся перед благодарной публикой, прижимая руку к груди. Когда аплодисменты стихли, он присел на краешек стола и сказал:

— У меня есть странное предчувствие, что этой ночью кто-то попытается попасть в квартиру Рябинина.

— У меня есть не менее странное предчувствие, что этот кто-то принесет с собой фотоаппарат и пистолет, — хмыкнула я.

— У меня тоже есть волшебное предчувствие: кого-то там будет ждать радушный прием, — подхватил Даниель.

— А у меня нет никаких предчувствий, — сказала Надя. — У меня есть только просьба освободить меня от встречи с неким кем-то. Ночью я предпочитаю спать, а если уж и шастать где-нибудь, то пусть это будут дискотеки и ночные клубы, но никак не чужие подъезды и квартиры.

— А как же дух авантюризма? — удивилась я. — Не ты ли упрекала меня за его отсутствие? А теперь сама ведешь себя как типичная приземленная курица!

Надя насупилась и набрала в грудь воздуха, чтобы изложить свою точку зрения по этому вопросу, но Даниель не дал ей даже начать:

— Вы обе сможете обсудить точное значение термина «приземленная курица» на досуге, а именно — как раз сегодня ночью, потому что ни одна из вас в засаде участвовать не будет. Делать вам там совершенно нечего вне зависимости от того, есть в вас дух авантюризма или его отродясь не водилось.

— Ну уж нет! — возмутилась я. — Как это… Я не увижу, как поймают с поличным эту мымру, которая мало того, что испортила мне отпуск, так еще и намекала, что я — обыватель? Ни в коем случае! Я не могу отказаться от такого удовольствия. Себастьян, ну должна же быть справедливость на свете!

— Должен тебя огорчить, — без улыбки ответил Себастьян. — Она, конечно, должна быть. Но ее почему-то нет.

Глава 33 ЗАПАДНЯ

Препираться со мной оказалось делом нелегким. Я уперлась, как ослица, и нипочем не желала сдаваться. К тому же давила на все кнопки и педали, какие только, по моему мнению, могли воздействовать на Себастьяна. Правда, при этом оставалась тактичной, милой и в выражениях сдержанной — повторения ссоры мне не хотелось. Себастьяну было еще трудней — он явно тоже дорожил нашим примирением, ругаться со мной не хотел, а жестко приказывать не решался. В результате ему пришлось пойти на компромисс: мы договорились, что я поеду вместе с ангелами, но в самой засаде участвовать не буду — посижу в машине. А когда Катю в наручниках поведут мимо — а в том, что так и случится, никто не сомневался, — я из машины вылезу и дам волю своему злорадству. Молча, разумеется, я же не садистка все-таки.

Надя, узнав, что я все-таки настояла на своем, только фыркнула и заметила:

— Потом поймешь, во что ввязываешься. Но поздно будет.

Если б я знала, насколько она права!

Незадолго до наступления темноты две милицейские машины и наша черная «Победа» остановились неподалеку от дома, где находилась квартира Рябинина. Вернее — квартира Катиной мамы, сданная Рябинину. Интересно, думала я, что заставило парня снимать квартиру у родственницы своего злейшего врага? Когда я задала свой вопрос Себастьяну, он пожал плечами и ответил, что родственники врага — не обязательно наши враги. И потом пояснил, что, насколько он понял, Катина мама любит брать под крыло неприкаянных молодых людей.

С этими словами он вслед за Даниелем вышел из машины, на прощание строго наказав мне оставаться внутри, сидеть тихо, а если что — спрятаться на полу. Это «если что» мне сильно не понравилось, и я стала прикидывать, каким может быть «если что»: что «если»? и если «что»? А поскольку ни в фантазии, ни в свободном времени недостатка у меня не было, через несколько минут я уже тихо, но оживленно хихикала, воображая, что на «Победу» покусились угонщики, залезли внутрь, а я спряталась на полу и в самый разгар их попыток завести машину вылезла со словами: «Товарищи пассажиры! Хочу предложить вашему вниманию сливочный шоколад с орехами по заводской цене!»

Тут в окно «Победы» заглянуло лицо, и я пискнула от испуга. К счастью, это оказался всего-навсего Даниель.

— Слушай, почему вы с Надей все время пугаетесь, когда я появляюсь? — удивленно спросил он, открывая дверцу и заглядывая в салон. — На вот, я тебе принес на всякий случай, — он протянул мне маленький, словно игрушечный, серебристый пистолет. — Только, умоляю, не пали сразу во все, что покажется тебе страшным или подозрительным, ладно?

Я пообещала вести себя благоразумно и в подтверждение своих благих намерений спрятала пистолет в рюкзак. А из рюкзака достала термос со сладким чаем, сверток с бутербродами, пакет с ванильными сухарями и кулек конфет. Я уже, кажется, упоминала, что меня на нервной почве одолевает страшный жор, иногда в сочетании с не менее страшной сонливостью. Бывает, конечно, и наоборот — я теряю и сон, и аппетит. Но такое случается только при сильных любовных переживаниях.

Пиршество мое закончилось тем, чем и должно было закончиться. Наевшись до отвала, потаращившись немного осоловелыми глазами в темноту за окнами машины и зевнув от всей души раз двадцать, я устроилась поудобнее, закрыла глаза и моментально провалилась в глубокий и крепкий сон.

Проснулась я от хлопка автомобильной дверцы — кто-то сел на водительское сиденье. Я приняла сидячее положение — за время сна я съехала куда-то вбок и вниз, приняв положение, которое моя кузина образно называет позой «зю», — и, пытаясь разлепить веки, сонным голосом спросила:

— Ну что, поймали ее?

— Пока что нет! — насмешливо ответил женский голос, и одновременно с этим раздался неприятный металлический щелчок.

Глаза мои распахнулись сами собой. И первое, что они увидели, было дуло пистолета, направленное мне прямо в лоб.

— Добрый вечер! — хрипло сказала Катя.

С трудом оторвав глаза от пистолета, я встретилась с ней взглядом. Надо признаться, это доставило мне столько же радости, сколько можно испытать, обнаружив, что стоишь на краю колодца и держаться тебе абсолютно не за что. На бледном лице Кати, покрытом крупными каплями пота, обозначилась какая-то полубезумная улыбка, пистолет трясся в ее руке. К сожалению, я была слишком близко от нее, чтобы надеяться, что, начав стрелять в меня, она промахнется. У меня тоже был пистолет, но что толку? За ним надо было лезть в рюкзак, а Катя вряд ли была настроена на то, чтобы позволить мне это.

Дуло пистолета уткнулось мне в переносицу. От холодного прикосновения металла меня моментально затрясло, как осиновый лист. Катя же отвернулась от меня и, держа пистолет все в том же положении, начала вращать ручку стеклоподъемника. Приоткрыв окно, она проорала в темноту:

— У меня ваша девчонка! Если кто-нибудь из вас подойдет к машине ближе чем на два метра, она умрет!

После этих слов мне показалось, что умру я гораздо раньше и даже без помощи Катиного пистолета — просто окочурюсь от страха.

А Катя снова повернулась ко мне.

— Лезь вперед! — потребовала она, плотнее прижимая пистолет к моей голове.

— Как это? — растерянно пролепетала я.

— Перелезай на переднее сиденье! Живо! Мне пришлось повиноваться, хотя руки и ноги слушались неохотно, а зубы лихо исполняли ударную партию из какой-то веселенькой джазовой композиции.