Дмитрий Вересов - Медный всадник

• Название: Медный всадник
• Автор: Дмитрий Вересов
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• ISBN: 5-7654-4776-7

Пройдя сквозь миражи Белых ночей, хитросплетения ветвей судьбы Летнего сада, вобрав в себя силу и власть Невского проспекта, Путники объединились под предводительством Медного всадника, чтобы в последней и решающей битве противостоять тьме, опускающейся на город.

Много дорог по туннелям времени прошел Евгений Невский, чтобы распознать природу и корни зла и научиться противостоять ему. Много трудностей – предательство мужа, нелегкая участь матери-одиночки, – пришлось пережить Альбине, прежде чем она обрела покой. Но когда она обретет свое счастье?

И всем воздастся по делам их: злому гению Александру Акентьеву, доброму и преданному Вадиму, талантливому и необыкновенному Кириллу Маркову. Потоки времени нахлынут на старый город, а когда настанет время отлива, в судьбах героев произойдут невиданные метаморфозы…

---

Вадим кивнул. Не знал, что на это ответить. О своей работе особенно не распространялся – не потому что боялся, что Наташа Забуга немедленно перешлет всю полученную информацию в английскую разведку. Просто был уверен: ей это неинтересно.

Вообще личной жизни в разговоре не касались, следуя молчаливому соглашению. Речь шла в основном о старых знакомых или о вещах, к которым они не имели прямого отношения. О лондонской погоде и о том, насколько представления россиян, никогда не бывавших на берегах туманного Альбиона, соответствуют действительности. Опять смеялись, но Вадим хорошо чувствовал пропасть, разделившую их навсегда. И дело было не в Англии и времени, проведенном вдали друг от друга. Они всегда были слишком разными, они не могли бы быть всегда вместе. Рано или поздно, это случилось бы в любом случае, – если не Курбатов, то кто-нибудь другой отобрал бы ее у него. Странно, но именно теперь он понял это окончательно. Что ж, лучше поздно, чем никогда.

И все планы Гертруды Яковлевны насчет воссо-единения семьи были так же наивны и беспочвенны, как надежды ненавидимых ею коммунистов на построение светлого будущего в отдельно взятой стране.

Наташа, конечно, остановилась в гостинице, и какие бы ужасные глаза ни делала Гертруда Яковлевна, Вадим не собирался убеждать бывшую жену остаться у них в квартире. Ни к чему это было… Он боялся, что Наташа заметит эти ее подмигивания. Вот будет стыдно! Она решит, что у них тут какой-то заговор.

Проводил Наташу до вызванного по телефону такси. На прощание помахал рукой. И все. До завтра.

Губы вспоминал этой ночью… Ее губы.

В дорогу Верочку собирали вместе. Дочка спрашивала насчет школы. Видела, что взрослые не знают, что ей ответить, и надулась. Пришлось спешно успокаивать. Наташа не стала забрасывать дочку грудой подарков – предстоял перелет, и нетрудно догадаться, что оставить новые игрушки здесь будет для нее нешуточным испытанием, а везти их с собой – нелепо, но кое-что они все-таки купили. Огромную белую плюшевую крысу в костюмчике, которую Верочка, как оказалось, давно присмотрела в «Детском мире», но стеснялась просить у отца, зная, что никаких праздников в ближайшее время не предвидится.

– Почему крыса? – Вадим как всегда серьезно рассматривал новую игрушку. – Впрочем, мордочка дружелюбная!

Верочка переживала из-за того, что не сможет показать крысу всем своим соседкам-подружкам, Наташа успокоила ее, сказав, что они смогут послать им фотографию с крысой из Германии. Иволгин потом вспоминал этот серьезный разговор и думал о том, что Наташа умеет быть ласковой с теми, кого любит. Умеет.

И еще думал, что должен был спросить ее о чем-то важном, но забыл. Что же он хотел спросить?

Потом он понял, что забыл спросить – счастлива ли она?

Отбытие Наташи Забуги обратно за рубеж повергло Гертруду Яковлевну в уныние.

– Если ты так к ней относишься, то зачем принял ее помощь? – спросила она.

– Ниже пояса, – сказал Вадим.

– Что? – Гертруда Яковлевна напряглась.

– Удар ниже пояса! – пояснил Иволгин.

– Оставь эту боксерскую терминологию… – она сбилась с мысли, как бывало всегда, когда Вадиму случалось в разговоре вставить иносказание. – Почему ты ничего не сделал?! Разве можно быть таким?..

Не договорив, она затрясла рукой, выражая крайнюю степень презрения. Вадим иногда удивлялся – как отец уживался с ней столь долгие годы. Может быть, благодаря своей безропотности? Сын же уна-следовал гены обоих. Сначала отцовская миролюбивая составляющая позволяла ему спокойно выслушивать проповеди, но стоило Гертруде Яковлевне перегнуть палку, как в Домовом начинало говорить ее собственное упрямство. Как это все происходит на генетическом уровне, Вадим представлял себе смутно – биология никогда не была его коньком.

Но, так или иначе, а в этот вечер он вспылил. Верочки больше дома не было, а значит, никто не мог разрядить атмосферу. Вадим решил пройтись. Собирался недолго, набросил пальто, сунул ноги в ботинки и, намотав наскоро шарф, выбежал на улицу. Прошел несколько кварталов, пока не заметил собственное отражение в стеклянной витрине нового модного магазина. За стеклом выстроились в ряд манекены, щеголявшие в новых костюмах. Вадим, однако, смотрел не на них.

Волосы взлохмачены, глаза как у безумца. Будь ты, Домовой, поэтом, еще куда бы ни шло! Это, можно сказать, было бы тебе даже к лицу, а представителю технической интеллигенции такой имидж ну никак не подходит. Побрел дальше, чувствуя, как мерзнут ноги – носки следовало надеть потолще, потеплее. Был конец октября, и уже один раз шел снег, зеленая трава и кусты под снегом выглядели странно. Вокруг были люди, но Иволгину казалось, что он один на белом свете. Кто там кричал – человека ищу, и бродил днем с фонарем? Диоген, кажется? Вадим нашел своего человека в блинной, которая появилась на месте бывшей булочной. Теперь подобные перемены уже не удивляли. Например, на месте часовой мастерской, в которую едва в свое время не устроился Иволгин, теперь расположился табачный магазин. Трубки, сигары, кальяны… Иволгин заходил туда просто посмотреть на всю эту экзотику. Ну, а в булочной теперь торговали блинами. Костя Сагиров сидел в одиночестве за столиком у окна и ел блины с брусничным джемом. Он недавно вернулся из какой-то поездки. А вообще виделись редко – у всех свои дела.

– Здорово! – было видно, что он рад видеть Иволгина. – Старый друг лучше новых двух. И это, Димыч, не метафора, а самая что ни на есть правда жизни.

Вадим согласился.

– Видел Красина! – сообщил Костя. – Весь в коже и с голдой. Как тебе, а?!

Вадим попытался представить себе Красина в коже и с золотой цепью.

– Так он у нас стал крутым?

– Ага, прямо как яйцо! Такое, что полчаса варилось… Нет, на самом деле, цепь есть, а крутости пока не хватает. Так сказать, акции, не подкрепленные дивидендами! Он у нас пока только охранник одного крутого товарища. Ездит с шефом на «мерине»…

– На чем?!

– На «Мерседесе»!

– Ясно.

– Но собирается…

Музыка в блинной звучала оглушительно. Приходилось ее перекрикивать.

– Собирается завести свое дело!

– А его шеф на это как, интересно, смотрит? – поинтересовался Вадим.

– Он его и спонсирует. Ты не думай, там не сплошь друг другу глотки грызут, хотя, конечно, и такое бывает, – сказал Сагиров. – Красин, во всяком случае, доволен – говорит, что вот-вот поднимется на сияющие высоты.

Вадим рассказал о приезде Наташи.

Сагиров помолчал, пытаясь сообразить, как реагировать.

– Ну… Ясно… – сказал он наконец, хотя по его лицу этого не было видно. – Хорошо!

«Хорошо» прозвучало скорее вопросительно, поэтому Вадим на всякий случай кивнул – конечно, хорошо. Еще было бы лучше, если бы с Верочкой все утряслось, но это дополнительных разъяснений не требовало.

В день операции Вадим не находил себе места. Взял отпуск за свой счет – в «Ленинце», учитывая обстоятельства, отказать не могли. Только сам он уже не знал – стоило ли брать этот отпуск? От ожидания ведь с ума можно сойти. Жалко, не было прямой телефонной линии с Германией. Никогда до сих пор Вадим не мог себе представить, что будет так жалеть о том, что стал невыездным. Но сейчас он проклинал «Ленинец» вместе со всем военно-промышленным комплексом и его секретно-стью. К черту все! И подвалы тоже. Он должен быть там, в Германии. Наташа предлагала оплатить его поездку туда, чтобы он находился с дочерью, но он вынужден был отказаться. Успокаивал себя только тем, что даже если бы и мог выехать, все равно – на сбор всех необходимых документов ушла бы куча времени.

Он опять обложился книгами по медицине, какие сумел достать. Даже к сестрице сбегал за литературой. Зря. Во-первых, пришлось, как обычно, наслушаться глупостей – став счастливой матерью Ленка, казалось, значительно поглупела, словно все серое вещество по наследству перешло от нее к ребенку, а ей самой ничегошеньки не осталось. Он позаимствовал из ее библиотеки нужные тома, пожурил привычно за набор легкомысленной литературы, всяких там Чейзов и Фантомасов. Ленка обиженно засопела и назвала его снобом.

А во-вторых, книги только усугубили его тревогу. Продравшись через лес специальных терминов (гемодинамика, легочная гипертензия, артериальная гипоксемия), Вадим прочитал, что хирургическое вмешательство не всегда бывает эффективным……К счастью, дальше шло пояснение, что это касается особенно запущенных случаев. И все равно, оставалось беспокойство. Значит, операция – еще не все! Сколько же пройдет времени, прежде чем станет ясно окончательно, что угроза миновала?

Надо молиться, нужно сжать кулаки и верить в лучшее. Вадим наглотался седуксена, чувствуя, что иначе просто сойдет с ума. Это помогло, он прикорнул на диване. В мыслях был полный разброд. К беспокойству из-за дочери примешались проклятые подвалы, казалось теперь, что они как-то связаны – Верочка и подвалы. А как не понять! «Может быть, Козин знает», – подумал он сонно. И почувствовал, сквозь тяжелую дрему, как Гертруда Яковлевна укрывает его пледом.