Лорд Дансени - Дочь короля Эльфландии

• Название: Дочь короля Эльфландии
• Автор: Лорд Дансени
• Жанр: Научная Фантастика

---

Как-то вечером Трелю довелось увидеть правителя Эрла: один-одинешенек, тот стоял на холме, не двигаясь, и, обратив взор свой к востоку, прислушивался к чему-то, что доносилось из Эльфландии. Ни звука не раздавалось в тиши; все вокруг безмолвствовало; однако Орион стоял там, внимая зову, недоступному слуху смертных.

- Слишком поздно, - повторил Трель.

Этого-то все и боялись.

Тогда с места медленно поднялся Гук, и встал у стола. Тролли, оглашали голубятню бессвязной тарабарщиной, словно летучие мыши; поблескивали бледные болотные огни;, во мраке рыскали нездешние твари: топоток их лап то и дело доносился до двенадцати парламентариев, что собрались во внутренних покоях. И объявил Гук:

- Что до магии, мы просили самую малость, не более.

И со стороны троллей отчетливо донесся новый взрыв невнятного лепета. Парламентарии пообсуждали немного, сколько именно магии просили они в былые времена, когда Эрлом правил дед Ориона. Когда же селяне пришли-таки к определенному плану, план этот принадлежал Гуку.

- Ежели мы не в силах повлиять на правителя нашего Ориона, - подсказал Гук, - ежели взор его обращен к Эльфландии, давайте же всем парламентом поднимемся на холм к ведьме Зирундерель, и изложим перед нею наше дело, и попросим какой-нибудь амулет, что охранил бы нас от нашествия магии.

При имени Зирундерель двенадцать парламентариев снова приободри- лись; ибо ведали они, что чары ведьмы могущественнее магии блуждающих огней, и знали селяне, что нет на свете такого тролля и такого порождения ночи, что не устрашились бы ее метлы. Парламентарии снова приободрились, и залпом осушили кружки, и снова наполнили их крепким медом Нарла, и восхвалили Гука.

Было уже совсем поздно, когда парламентарии собрались расходиться по домам: поднялись и вышли они все вместе, и дорогою держались друг подле друга, и распевали древние торжественные гимны, дабы отпугнуть наводящих ужас тварей; однако легкомысленным троллям и болотным огням торжественные гимны ни малейшего почтения не внушали. Когда же от всей толпы остался только один, он припустился к дому бегом, и блуждающие огни гнались за ним до самого порога.

На следующий день селяне закончили дневные труды пораньше, ибо перспектива оказаться на холме ведьмы после наступления ночи парламентариев Эрла не особенно радовала, да и в сумерках, строго говоря, задерживаться там явно не стоило. Одиннадцать парламентариев сошлись у дверей кузницы Нарла вскоре после полудня, и вызвали Нарла. Все они принарядились ради такого случая так, как одевались обычно, отправляясь вместе с односельчанами к священной обители Фриара, хотя не было на свете такой души, хотя бы раз Фриаром проклятой, что не пришлась бы ведьме по сердцу. И вот побрели селяне, опираясь на старые добрые посохи, вверх по склону холма.

И поднялись они к дому ведьмы - постаравшись проделать это по возможности быстрее. На холме обнаружили они хозяйку: устроившись на свежем воздухе, Зирундерель всматривалась вдаль, за долину; ведьма не казалась ни моложе, ни старше, словно годы никоим образом не имели над нею власти.

- Мы - Парламент Эрла, - сообщили селяне, представ перед хозяйкой хижины в своих до крайности респектабельных одеждах.

- Ага, - ответствовала ведьма. - Вы возжелали магии. Получили вы то, о чем просили?

- Воистину, - признали они, - и с избытком.

- Еще не то будет, - заверила Зирундерель.

- Матушка Ведьма, - молвил Нарл, - мы собрались здесь, дабы умолять тебя: не дашь ли ты нам какой-нибудь славный амулет, способный охранить нас от магии, так, чтобы не осталось в долине ничего подобного, ибо явилось ее предостаточно?

- Предостаточно? - переспросила ведьма. - Предостаточно магии! Разве магия - не соль и не суть жизни, не гордость и не украшение ее? Клянусь метлою, - негодующе объявила она, - никакого амулета против магии я вам не дам.

И представили себе селяне блуждающие огни, и едва различимых глазом говорливых тварей, - словом, все странное и жуткое, что явилось в долину Эрл, и снова принялись упрашивать Зирундерель как можно любезнее.

- О матушка Ведьма, - молвил Гук, - воистину от магии проходу не стало, и создания, коим пристало находиться в Эльфландии, ныне рыщут за ее пределами.

- Вот-вот, - поддержал Нарл. - Граница нарушена, и конца тому не предвидится. Блуждающим огням подобает жить среди трясин, а троллям и гоблинам - в Эльфландии, а нам, людям, следует держаться нашего брата. Вот как мы все себе мыслим. Ибо магия - дело явно не людское, даже если мы и вроде как и просили о ней много лет назад, когда были молоды.

Ведьма созерцала парламентариев, не говоря ни слова; в глазах ее все ярче разгорался огонь, совсем как у кошки. Но поскольку Зирундерель не ответила и не двинулась с места, Нарл взмолился снова.

- О матушка Ведьма, - молвил он, - дашь ли ты нам амулет, дабы оградить дома наши противу магии?

- Амулет им! - прошипела ведьма. - Ишь чего захотели! Клянусь метлою и звездами, и ночными перелетами! Или вы желаете похитить у Земли ее наследие, доставшееся от древнейших времен? Или вы отнимете у Земли сокровище и оставите ее ни с чем на потеху собратьев-планет? Воистину нищи оказались бы мы без магии, каковой, по счастью, щедро наделены на зависть тьме и Вселенной.

Не вставая с места, Зирундерель наклонилась вперед и ударила в землю посохом, сверля Нарла яростным, немигающим взглядом.

- Охотнее подарила бы я вам амулет противу воды, дабы весь мир погиб от жажды, нежели подсказала бы заговор противу песни ручьев, что негромко звучит над грядою холмов на радость вечеру; слишком тихая и смутная даже для чуткого слуха, песнь эта нитью проходит сквозь сны: так узнаем мы о былых войнах и об утраченной любви Духов рек. Я бы скорее вручила вам амулет противу хлеба, дабы весь мир умер от голода, нежели наделила бы заговором противу магии пшеничных колосьев, что в лунном сиянии июля снисходит на золоченые лощины: ох, немало тех, о ком человеку не ведомо, бродят в тех лощинах теплыми и краткими ночами! Охотнее дала бы я вам амулеты противу уюта и одежды, противу еды, крова и тепла; да, именно так я и сделаю, скорее чем отниму магию у этих бедных полей Земли, ибо для них она - просторный плащ, укрывающий от леденящего холода Вселенной, и пестрые одежды, спасающие от насмешек небытия.

- Уходите же прочь. Ступайте в свою деревню. Вы, те, что мечтали о магии в юности, но отрекаетесь от нее в старости, знайте, что с годами приходит слепота духа, еще более непроницаемая, чем слепота взора, и ткет вокруг вас пелену тьмы, сквозь которую ничего не разглядеть, не познать и не почувствовать, и не постичь никоим образом. И никакой глас из этой тьмы не убедит меня даровать амулет против магии. Прочь!

И проговорив "Прочь!", ведьма оперлась на посох, со всею очевидностью намереваясь подняться с места. При виде этого великий ужас овладел парламентариями. В тот же самый миг заметили они, что неотвратимо наступает вечер, и над долиной разливается тьма. На высоком нагорье, где росла капуста ведьмы, свет сиял до сих пор, и, внимая негодующим речам Зирундерель, парламентарии напрочь позабыли о времени. Теперь же невозможно было не заметить, что час поздний; мимо стариков пронесся ветер, оовеянный дыханием ночи, что явно прилетел из-за ближайшего хребта; и селяне поежились от холода; и в воздухе словно бы разлилось то самое, противу чего просили они амулет.

И в такой-то час они стояли перед ведьмой, и ведьма со всею очевидностью собиралась подняться на ноги! Она не сводила с гостей немигающего взгляда. Она уже наполовину приподнялась с кресла! Не оставалось ни малейшего сомнения, что не пройдет и трех секунд, как ведьма заковыляет от одного к другому, и горящие глаза заглянут каждому прямо в лицо. Парламентарии повернулись и сломя голову помчались вниз по склону холма.

Глава 31.

ПРОКЛЯТИЕ ПОРОЖДЕНИЯМ ЭЛЬФЛАНДИИ!

Спеша по холму вниз, парламентарии Эрла опрометью влетели прямо в вечерние сумерки. Серой пеленою сумерки легли над долиной, выше полосы речного тумана. Но не только тайна сумерек нависала в воздухе плотною завесой. Огни, что засветились в домах крайне рано, ясно показывали: весь народ уже разошелся по домам; ничего не осталось на улицах, что принадлежало бы роду человеческому; иногда только, неслышно, едва ли не украдкой выглянув за порог, селяне видели правителя своего Ориона, проходящего мимо: словно высокая тень, в сопровождении блуждающих огней, направлялся он к домику троллей, и, ох, неземные мысли роились в его голове! Ощущение чего-то чуждого и странного, день ото дня нарастающее, придавало всей деревне облик до крайности жуткий. Потому, задыхаясь и хватая ртом воздух, двенадцать стариков спешили вперед.

Так добрались они до священной обители фриара, выстроенной в той стороне деревни, что выходила прямо на холм ведьмы. В этот час фриар имел обыкновение отправлять ритуал опосля-птичьей песни, - так назывались песнопения, что звучали в священной обители после того, как все птицы укрывались в гнездах. Но не в стенах священной обители пребывал фриар; он застыл на верхней ступени крыльца за пределами стен, на холодном ночном воздухе, оборотившись лицом к Эльфландии. Сей достойный облачен был в священные одежды, отделанные пурпуром, и золотой амулет висел на его шее; однако стоял он спиною к двери, и дверь священной обители оставалась закрытой. И весьма подивились селяне этому зрелищу.