Борис Немцов - Исповедь бунтаря

• Название: Исповедь бунтаря
• Автор: Борис Немцов
• Издательство: Партизан
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-91114-004-5

«Исповедь бунтаря» – это третья книга Бориса Немцова. Первую – «Провинциал» – он написал в 1997 году, на подъеме своей политической карьеры и в зените славы. Немцов тогда только перебрался в Москву из Нижнего Новгорода и хотел рассказать людям о своих жизненных принципах. В 1997 году у него было много иллюзий, он был политическим романтиком. За последние 10 лет Немцов пережил много ударов судьбы, на несколько лет отошел от активной политической деятельности, почти расстался со всеми иллюзиями. «Исповедь бунтаря» – итог прошедших потрясений, самая откровенная политическая публицистика в России последнего времени. Борис Немцов решил высказаться в сложный момент российской истории. Он делает это жестко, честно и ярко.

---

Я начал кататься еще во времена СССР. Я тогда занимался физикой, и среди нас было модно увлекаться «несоветскими» видами спорта. К ним относились горные лыжи, теннис и виндсерфинг. Доску впервые увидел на пляже в Сочи. Страшно допотопное сооружение по нынешним временам: деревянная и длинная доска. К ней крепилась алюминиевая мачта, матерчатый парус, огромные шверт и плавник – выглядела она как яхта без бортиков. В первый же день, когда я встал на серфинг, за мной увязалась стая дельфинов. Они играли с доской, как будто это был их друг, что произвело на меня сильное впечатление. Дальше я понял простую вещь: виндсерфинг – это когда все силы природы с тобой борются. Вода может быть холодной, ветер – порывистым, солнце может быть испепеляющим. Ощущение, что ты один и все зависит только от тебя, мне близко и понятно. Это индивидуальный спорт независимых и свободных людей. Видимо, я как раз к этой категории и отношусь.

Второе рождение меня как серфера состоялось в XXI веке. У меня появилась современная матчасть, и я освоил большие волны на Маврикии. Волны с трехэтажный дом. Современному виндсерфингу меня учил Миша Ершов. Сейчас с ним активно занимается Прохоров. Потом было много райдеров, у которых я набирался опыта, среди них – Сева Шульгин. Недавно я стал вице-президентом Федерации винд – и кайтсерфинга. Кайт появился в 1996 году. Этот снаряд гораздо более зрелищный, чем виндсерфинг: парашют, стропы, доска, как сноуборд, можно в трех измерениях двигаться. Я его увидел впервые в районе Гибралтара. Там очень сильный ветер с Атлантики дует. Казалось, что ребята катались в абсолютно неуправляемом режиме. Потом выяснилось, что кайтсерфинг – это самый опасный спорт на свете. Число погибших на тысячу катающихся – самое большое из всех видов спорта вообще, включая экстремальные. Смерть может наступить от выброса на берег, удара о скалы, о линию электропередач…

В прошлом году я познакомился с Ильей Винокуровым, известным кайтером, и он показал мне технику катания. 15–20 часов я хлебал соленую воду, падал совершенно диким образом, ударялся, ходил весь в синяках, но через 20 часов я поехал. И это было такое счастье и кайф, которые невозможно описать словами.

На Сайпане со мной произошел уникальный случай. Стояла очень хорошая погода, устойчивый ветер, где-то 10 м/с, и я пошел на кайте с одного острова на другой. И вдруг в течение буквально нескольких минут все потемнело, и впереди показался черный столб воды, который двигался в мою сторону. Это был торнадо. Если смотреть издалека, кажется, что торнадо – это очень узкий смерч, а вокруг все как обычно, но на деле это страшный вихрь, в эпицентре которого поднимается вода. В общем, я попал туда, и меня подняло. Я вспомнил маму, папу, всех… Вспомнил видеозаписи, на которых люди засасываются смерчем, дома взлетают. Что-то подсказало не отстегивать парашют, и это оказалось спасением. Резко, словно пробку из шампанского, меня выбросило из эпицентра. Я, естественно, упал, но на воду, поэтому без особых травм. Это было сильное испытание… и закончилось оно не сразу, потому что доску унесло в океан, а я зацепился за рифы и провел два часа в ожидании спасателей. Когда вернулся, мне мулат из племени чиморра, кричит немедленно убираться с берега, поскольку идет цунами. Я сгоряча решил, что это уже какое-то издевательство, и послал его разными словами. Прихожу в гостиницу, включаю телевизор, а там по всем каналам: Warning! Tsunami! Так вот течение, которое у меня доску унесло, возникло из-за землетрясения, которое было на Хоккайдо.

Мне заняться кайтом порекомендовал Виталий Кличко. Я говорю: «У тебя же спина больная, как ты ездишь?» Но он считает, что кайт – единственный вид спорта, который способствует восстановлению спины, потому что парашют все время растягивает позвоночник. Честно говоря, я сначала не поверил, но когда стал заниматься, почувствовал, что, по крайней мере, нижняя часть позвоночника действительно разгружается, и кайт более эффективен, чем плавание.

При плавании у тебя спина просто расслаблена, а с кайтом она еще и разгружена сильно. Так что Виталий сыграл определенную роль в этом деле.

Зимой можно кататься на лыжах или коньках. Играть в теннис. Вот с футболом – проблемы. Я не умею играть в футбол. Стыдно признаться, но во время игры в футбол я теряю координацию, потому что не могу смотреть вниз и еще куда-то бежать. Все человечество играет в футбол, но мне этот вид спорта не подходит. Зимой очень хороши лыжи. Катание на лыжах эмоционально очень заряжает. Да и люди собираются интересные. И какие истории случаются…

Как-то Потанин, Путин и я поехали в Австрию, в Сент-Антон кататься на горных лыжах. Путин только что стал президентом России. В Австрии тогда проходил Кубок мира по горнолыжному спорту, и мы хотели посмотреть, как все устроено, чтобы попытаться организовать нечто подобное в России.

Арендовали в горах небольшое шале, окруженное австрийским спецназом, дивизией горных стрелков «Эдельвейс».

Путин сказал: «Давайте размещайтесь, и пойдемте ужинать».

Мы спускаемся вниз, и тут я вижу длинноногих девушек – человек десять. Мы с Потаниным в шоке проходим мимо. Оказывается, девушек привез известный «промоутер» Петя Листерман.

Я спрашиваю:

– Петя, что это?

– Ну, вы же тоже мужики, в конце концов. Доходчиво так сказал.

Спускается Путин, молча проходит мимо девушек, которые все на голову выше президента, подходит ко мне и спрашивает:

– Ты зачем их сюда привез?

– Почему вы решили, что это я?

– А кто же, кроме тебя, мог такое придумать?

Петя Листерман в этот момент испарился, просто растаял в воздухе.

Решили ночью покататься на лыжах, людей нет, трасса свободная. Гора оказалась довольно крутой и длинной, но трасса освещена. Охранники российского президента тогда еще катались плохо и только мешали всем. Получилось, что должны охранять президента, но как это сделать, не знали – падали, как мухи. Австрийские стрелки, наоборот, летали как птицы. Короче, российских телохранителей пришлось убрать, на трассе остались только австрийские спецназовцы. Но случилось горе: Владимир Владимирович упал. Путин летел кубарем метров сто, потому что склон был очень крутой. Мы замерли. Наконец он остановился и лежит на снегу, руки – в разные стороны… Мы с Потаниным подъезжаем, а летающие бойцы «Эдельвейса» метрах в двадцати взяли нас в кольцо. Вижу – все нормально.

– Владимир Владимирович, вы, когда долбанулись, о Родине думали? – спрашиваю, глядя на Путина.

Потанин говорит:

– А я, Владимир Владимирович, вообще ничего не видел. – и, показывая на меня – Кто этот человек, Владимир Владимирович? Я его не знаю!

Посмеялись, отдохнули и поехали дальше. С нами еще губернатор Краснодарского края Ткачев приезжал. Уже тогда Красную поляну в Сочи решили развивать как горнолыжный курорт, вот он и приехал. В первый день вышел в шикарном горнолыжном костюме, ботинки – мечта слаломиста. Глядя на эту красоту, я решил, что он супермега горнолыжник. И тут на подъемнике он мне шепчет: «Ты знаешь, я ведь кататься не умею». Поднялись на вершину, Ткачев мнется. Путин ему: «Ты чего стоишь?»

– Владимир Владимирович, у меня тут проблемы такие… Я даже не знаю, чего дальше делать, – краснеет Ткачев.

– Как хочешь, так вниз и спускайся, – послал его Путин на верную погибель. Ничего, выжил и теперь всех чиновников Кубани ставит на горные лыжи.

Полноценное занятие спортом занимает час – полтора в день. Каждый человек обязан найти время, чтобы посвятить его себе самому, своему здоровью. Не надо оправдывать лень.

А еще надо высыпаться! Один доктор сказал, что спать надо хотя бы потому, что во время сна люди не едят. Вторая причина для сна: если ты не выспался, у тебя нет сил жить. Без сна человек разбит, рассеян, у него плохо работает голова, ухудшается память. Кстати, если вы не выспались, то лучше не заниматься спортом и поменьше есть. Если появилась возможность наверстать упущенное время сна, пусть даже днем, используйте любую возможность.

У каждого человека индивидуальная норма сна, для меня это семь – восемь часов. Например, Слава Ростропович спал четыре часа, ему хватало. Есть люди, которые спят восемь часов. Женщинам, как правило, надо девять или десять часов для сна.

Помню, мы работали в правительстве на износ, практически не спали, считая, что спасаем страну от финансового краха. И что? Траектория кризиса оказалась неотвратимой. Стоило ли так убиваться? Это только кажется, что за счет сна мы экономим время, но, не выспавшись, мы медленнее соображаем, становимся раздражительными, брюзжим, ругаемся со всеми…

И еще. Надо как можно меньше злиться и как можно меньше завидовать. Злоба и зависть приводят к быстрому старению. Отрицательные эмоции испепеляют людей.

Петр Аркадьевич Столыпин, знаменитый премьер-министр царской России, в свое время говорил: «Мы строим Россию для бодрых и трезвых, а не для пьяных и ленивых. Прошло сто лет, призыв сохраняет актуальность. Мы должны быть бодрыми и трезвыми, а не пьяными и ленивыми. В здоровом теле – здоровый дух. Я не верю, что импотенты, немощные, обрюзгшие мужчины и женщины способны на какие-то великие свершения. И я не считаю, что если человек следит за собой, то это нарциссизм. Каждый должен быть уверенным в себе и бодрым.