Дмитрий Смирнов - Записки чекиста

• Название: Записки чекиста
• Автор: Дмитрий Смирнов
• Издательство: «Беларусь»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1972

В этой книге автор рассказывает о своей службе в органах государственной безопасности СССР. Наряду с показом подрывной деятельности иностранных разведок, шпионов, диверсантов и других врагов Страны Советов он тепло пишет о своих товарищах-чекистах, выполняющих важную государственную работу.

---

«Произведения» у автора не залёживались. Отпечатанные на раздобытой попом пишущей машинке, они разлетались по почте то к знакомой «Неряхина» по Долинскому лесхозу Зинаиде Любченко, то без подписи поступали в партийные и советские органы Белоруссии. Посылались даже в Москву и Ленинград. Знай, мол, наших, никого не боимся!

Однако не все учёл мерзавец. По стилю, по оборотам речи, по манере письма чекисты установили, что вся эта антисоветская «продукция» является делом рук одного и того же человека. А когда по почтовому штемпелю стало ясно, что конверты с «творчеством» анонимщика отправляются из почтового отделения, находящегося недалеко от деревни, где живёт мать «убиенного раба божьего Николая», место пребывания Неверова перестало быть тайной.

Мать конечно же знает, где скрывается её сын. Но чекистская этика повелевала нам искать негодяя без помощи матери.

В районный центр, где находилось уже известное нам почтовое отделение, отправился сотрудник Комитета государственной безопасности Григорий Иванович Бесфамильный. Недавно со штампом этого отделения на конверте ушла «рецензия» анонимщика на книгу К.Осипова «Адмирал Макаров», полная грязных измышлений и угроз по адресу руководителей Коммунистической партии и Советского государства. Прежде всего Григорий Иванович просмотрел все экземпляры книги «Адмирал Макаров» в районной библиотеке, но не нашёл в них ничего примечательного. Больше повезло в колхозной библиотеке, в той деревне, где жила мать Николая Неверова.

— Есть у нас такая книга, — сказала девушка-библиотекарь, — но я её никому не хочу давать.

— Почему?

— А посмотрите сами. Кто-то брал, и после этого едва ли не на каждой странице надписи: «вздор», «глупости», «ложь»… А то просто немыслимые гадости.

— Вы не пытались узнать, кто мог это сделать?

— Разве признаются? Вот, посмотрите…

Григорий Иванович убедился, что на полях книги отмечены именно те места, о которых шла речь в анонимной «рецензии». Да и надписи, возмутившие тихую девушку, были сделаны одной и той же рукой. Уже знакомой рукой Неверова.

— Кто у вас брал книгу в последний раз и долго ли держал у себя? — спросил чекист.

— Молодой парень, колхозник Владимир Новиков. Я ещё удивлялась: обычно читает быстро, а эту продержал больше месяца.

Владимир Новиков… Значит, тот самый Новиков, родственник Николая Неверова. И брал, конечно же, для анонимщика.

На следующий день в колхозной библиотеке состоялась встреча активного читателя Владимира Новикова с минским «журналистом», приехавшим собирать материалы для очерка о культурном досуге деревенской молодёжи. «Журналист» интересовался, часто ли пользуется его собеседник услугами библиотеки, и Новиков не без хвастовства сообщил, что берет книги, пожалуй, чаще, чем другие парни и девушки.

— А вы не пробовали устраивать читательские конференции? — спросил «журналист» у библиотекарши. — Вот бы поручить товарищу Новикову подробно разобрать одно из особенно понравившихся ему произведений. Только какое?

— Может быть, «Адмирала Макарова»? — подсказала девушка. — Ты же, Володя, совсем недавно брал эту книгу.

Но Володя почему-то смутился, покраснел:

— Нет-нет, не надо. Я не сумею.

— Неужели так трудно пересказать содержание книги, дать ей свою оценку?

— А я и содержания не помню. Не смогу…

«Журналисту» стало окончательно ясно, что Новиков брал «Адмирала Макарова» не для себя, а для кого-то другого.

Вскоре в район выехала оперативная группа чекистов. Не было ничего удивительного, что за одним столом с ними, во время обеда в столовой, оказался и их знакомый столичный «журналист». А когда в столовую вошёл Владимир Новиков, «журналист» приветливо поздоровался с ним и пригласил к своему столу. Парень уселся на стул, пристроив на коленях потрёпанный, туго набитый портфель. Беседа с минчанами текла оживлённо, весело. Подошла пора расплачиваться за обед. Доставая деньги из кармана, Новиков лишь на минуту положил портфель на край стола. Непредвиденное произошло мгновенно. «Журналист» случайно потянул за угол скатерти, портфель упал, раскрылся и из него вывалились какие-то бумаги.

На полу оказались газеты, журналы и среди них два заклеенных конверта с адресами.

Пришлось молодому человеку продолжить приятно начавшуюся беседу в районном отделении госбезопасности. Поняв, кем является «журналист», Владимир Новиков без всякого сопротивления отдал Григорию Ивановичу третье, ещё не запечатанное письмо и признался, что его родственник, Николай Неверов, велел сегодня же отнести все эти три послания на почту. Кстати, третье письмо предназначалось для отправки в Соединённые Штаты Америки. Обливая грязью Советский Союз и Коммунистическую партию, Николай Неверов пел в этом письме дифирамбы американскому образу жизни.

Неожиданный арест настолько подействовал на Новикова, что он без утайки рассказал, как обрабатывал его Неверов. Как смаковал антисоветские анекдоты, приучал недалёкого парня слушать враждебные радиопередачи из-за границы и постепенно подчинял своей воле.

— Вы теперь понимаете, на какое преступление толкнул вас родственник? — спросил Григорий Иванович.

— Понимаю. Я никогда ему этого не прощу. Если бы я только мог…

— Вы можете нам помочь и этим искупить свою вину. Согласны?

— Я сделаю все, что нужно.

Через несколько дней Новиков сообщил, что Неверов решил уехать. Анонимщик подготовил для себя паспорт, военный билет и трудовую книжку на имя Клима Петровича Павлова, заменив на них фотографии владельца своими.

Перед отъездом с Украины Неверов был в гостях у знакомых и после изрядной выпивки перед уходом выкрал документы из кармана висевшего на стуле пиджака К.П.Павлова, уроженца Воронежской области. Заменить на них фотокарточки для Неверова не составляло большого труда. В этом деле он уже имел большой опыт.

Кроме документов беглец брал с собой пистолет. Подготовил и соответствующую одежду: гимнастёрку, солдатскую фуражку, шинель. Было известно, что поедет он или в Витебскую область, или в Прибалтику, где попытается устроиться лесником. Деньги на дорогу дают мать и деревенский священник.

В тот день, когда мнимый Клим Петрович Павлов отправился на вокзал, Владимир Новиков помог сотрудникам оперативной группы опознать его. При задержании преступник пытался отстреливаться, но был арестован. Вскоре Неверов-Иванов-Неряхин-Шевцов, он же Павлов, предстал перед судом.

Некоторые, подобные Неверову, злопыхатели кое-где ещё продолжают бродить по нашей земле. Иногда можно встретить среди них предателей с дореволюционным стажем. Провокаторов, выдававших царской охранке борцов за великое дело рабочего класса.

С делом бухгалтера завода «Автотрактородеталь» Остапченко, уроженцем бывшей Харьковской губернии, мне довелось познакомиться ещё в Омске. Человек этот обратил на себя внимание тем, что старался нигде долго не задерживаться. Оставив семью в Харькове, кочевал из города в город один. С Украины уехал в Душанбе, оттуда — на Дальний Восток, потом — в Восточную Сибирь, наконец — в Омск. Уехав с Украины после революции, Остапченко ни разу не был в Европейской части Советского Союза.

Почему? Что вынуждало его жить вдали от семьи и детей?

Ответ на этот вопрос был получен из Харькова.

Отец Остапченко, работавший до революции продавцом в казённой лавке, считался нечистым на руку: трудно ли сорвать лишнее с загулявшегося или несообразительного покупателя.

Таким же хапугой он воспитал и сына.

Он, однако, предпочёл заниматься другими делами, а какими, в ту пору никто не знал. Только в дни Февральской революции стало известно, что сынок кабатчика подался в партию эсеров, стал Степановым и даже был выдвинут эсерами в члены президиума Житомирского Совета рабочих и солдатских депутатов, достиг поста заместителя председателя продовольственной управы.

Но в первой половине 1917 года в газете «Южный край» появился список провокаторов царской охранки, в котором фигурировала и фамилия Степанова. А через некоторое время житомирская газета «Волынь» сообщила, что Степанов и Остапченко — одно и то же лицо. Эсеры всполошились: провокаторы выдали охранке многих членов их партии.

Степанов был арестован и направлен в харьковскую тюрьму, где и пробыл до самой Октябрьской революции.

А потом исчез. Как это могло произойти? Возможно, что он был освобождён и, чувствуя за собой вину, скрылся.

Нужно было уточнить.

Справка из Центрального государственного архива революции дала полное представление о Степанове как о провокаторе и агенте царской охранки.

Секретный сотрудник харьковского районного охранного отделения Степанов-Остапченко работал под кличкой «Авиатор» с 1911 года и получал жалованье 70 рублей в месяц. Через год по особому ходатайству ему было добавлено ещё 20 рублей.