Алекс Орлов - Золотой воин

• Название: Золотой воин
• Автор: Алекс Орлов
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-29844-0

Уцелев в жестокой битве и попав из-за предательства в галерные рабы, Питер Фонтен отправляется на сказочный остров, где рубины родятся в реках, а берега усеяны жемчугом. Чудом избежав участи всей команды, он и его товарищ Крафт выбираются на обитаемые берега, но спасение превращается в новое рабство – могущественный маг пленяет Питера и передает оркам-гигантам...

---

«Я – Питер Фонтен», – так же про себя ответил Питер, полагая, что это уже предсмертный бред.

«Зачем Вендор ждал тебя?»

«Я не знаю никакого Вендора!» – ответил Питер, чувствуя, что безжалостные пальцы снова начинают его душить.

Гильгум с сомнением разглядывал извивавшегося в его руке человечка и никак не мог понять, что особенного было в этом существе. Да, этот мальчишка действительно не знал Вендора, однако Гильгум чувствовал какую-то странность в этом лягушонке.

Он отпустил добычу, и Питер рухнул на каменный пол, к ногам ожидавших молоканов.

– Мы сможем сожрать его, мессир? – спросил вожак поредевшей команды.

– Нет. Возможно, он мне еще пригодится. Отвезите его на какую-нибудь ферму, путь пока поживет там.

– Слушаюсь, мессир, – поклонился вожак и остальные орки.

– Поторопитесь, наши враги могут появиться здесь в любую минуту. Я чувствую их приближение...

Кто эти враги, орки прекрасно знали – не подчинившиеся Хивве маги. Они еще имели силы сопротивляться, однако даже самый последний туран знал, что это ненадолго.

Ослабевшего пленника подняли с пола, и один из орков закинул его себе на плечо, словно какую-то ветошь. Прихрамывая и ругаясь вполголоса, молоканы вышли на улицу через вышибленную дверь и поспешили прочь.

Стало тихо. Гильгум принял вид обычного горожанина и шагнул к двери, но дорогу ему преградил седобородый старец.

Несколько мгновений враги поневоле сверлили друг друга взглядами. Затем Вендор исчез, позволяя Гильгуму уйти без боя.

25

На окраине Исфагана, у самого начала большой северной дороги, стоял трактир. Он находился в городской черте и потому оставался под защитой договора о перемирии. Возле него, в тени оливкового дерева, располагались несколько столов, пустовавших обычно в жаркое время суток, однако сейчас один из них был занят тремя скитальцами в просторных черных одеждах.

Они ограничились чаем и медом, поэтому трактирщик посматривал на них с неудовольствием. Ближе к вечеру сюда подъезжали состоятельные купцы, хлеставшие старый херес, как воду, а с этих странников ничего, кроме медной монеты, не возьмешь, не доход, а одно только беспокойство.

Трактирщик широко зевнул и, закинув на плечо грязное полотенце, пошел под навес, чтобы отдохнуть, глядя на дорогу.

– Почему мы отпустили его? – спросил Харар, имея в виду Гильгума. – Можно было устроить ему теплый прием.

– Твоим фокусом с насадкой для посоха его не проймешь, – сказал Карцепос. – Пока Хивва рядом, одолеть его мы не можем, к тому же неизвестно, скольких помощников, вроде Исседола из Хардада, он держит под своей властью.

– Да, – подтвердил молчавший прежде Вендор. – Он собирает их со всех сторон света, обещая силу и власть.

– Тогда почему мы не перехватили этого – Питера Фонтена, коль уж вы, мессир, ожидали от него какого-то известия?

– Я не говорил, что ждал известия именно от мальчишки, я надеялся увидеть намек на метод прозрения...

– И что, намека не было?

– Я ждал, что Гильгум попытается отыскать этот метод, тогда бы я воспользовался его силой, но Гильгум слишком занят сейчас сбором под свои знамена сторонних магов. Ему в тягость разбираться в этом мальчишке, однако он оставил его жить, а стало быть, начнет понемногу терять силу...

– Почему он будет терять ее, мессир? – тут же спросил Харар.

– Потому что у него возникли сомнения. А это для мага страшнее незнания.

Они помолчали, потом Харар не удержался от очередного вопроса:

– А что теперь будет с этим мальчишкой?

– Его будут истязать работой и плохим отношением, – ответил за Вендора Карцепос. – Когда мне нужно было лучше понять невольника или жертву, я подвергал его наказаниям.

– Что значит – понять?

– Прочитать, увидеть его прошлое и будущее, узнать предназначение. Когда у человека сломлена воля, он становится податливым и прозрачным, словно стекло. Однако не всегда телесные наказания могут лишить воли.

– Так, может, нам убить этого мальчишку, чтобы Гильгум не разузнал чего-то, что потом сможет навредить нам?

– Сделать это никогда не поздно, – ответил Вендор и вздохнул: – Но только в том случае, если мы будем точно знать, что мальчишка больше полезен Гильгуму, чем вреден. Пока что он играет на нашей стороне, и чем дольше он продержится и не растеряет воли, тем больше сил потеряет Гильгум.

– А этот пьяница, мессир, чего хочет он?

– Не слишком ли много вопросов, Харар?

– Как скажете, мессир, я лишь хочу разобраться во всех хитросплетениях этой ситуации. Я не могу, как вы, прозреть внутренней силой, поэтому полагаюсь на свой разум.

– Ну хорошо. Пьянице надоело жить в этом городе, и он желает заработать на мальчишке, вернув его родственникам, и зажить спокойно в доме у речки.

– В доме у речки, – повторил Харар.

26

Питер проснулся оттого, что кто-то ползал по его лицу. Махнув не глядя рукой, он отрыл глаза и увидел небо и несколько соломинок перед глазами. Сильный толчок отозвался болью во всем теле. Питер приподнял голову и увидел широкую спину возницы-молокана, погонявшего двух запряженных в длинную телегу быков.

Чуть позади на вороных коротконогих лошадях неизвестной породы ехали двое молоканов. Они не заметили, что пленник пришел в себя, и Питер поспешил снова улечься на солому.

Он вспомнил душившие его пальцы и попробовал глотнуть – горло болело, а во рту чувствовался привкус крови. Костяшки на пальцах были содраны, кожа на ладонях горела огнем.

«Где же Крафт? Удалось ли ему сбежать?» – подумал Питер и с трудом сглотнул. Очень хотелось пить, ведь им так и не дали попить купленной воды.

«Почему они оставили меня в живых?» – недоумевал Питер. Он помнил, как за ними погнались стражники, но потом примчались молоканы, причем они не пытались убить Питера и Крафта, в противном случае приятели не продержались бы и минуты. Эти монстры старались захватить их живыми, это было очевидно.

Питер и так и эдак обдумывал причины поведения молоканов, но не находил ему никакого здравого объяснения.

Дорога пошла под гору, но быки нисколько не ускорили шаг. Высоко в небе парил орел, и Питер завидовал его свободе. Когда-то он мечтал увидеть мир – что ж, теперь он повидал немало, но только не по своей воле.

Вскоре стали попадаться встречные экипажи – такие же молоканские телеги. Некоторые были запряжены быками, другие – поставленными цугом двойками и тройками мулов, таких же страшных и коротконогих, как и молоканские лошади. Вместе с людьми из этих мест должны были исчезнуть и их животные, молоканы приносили с собой другой мир – небольшую часть Хиввы.

Когда до поселения оставалось меньше мили, погонщик вдруг обернулся и, заметив, что Питер пришел в себя, одним ударом сбросил его с повозки. Пленник упал в пыль, ехавшие позади всадники засмеялись. Питер поспешно поднялся и пошел по обочине следом за телегой. Он не ждал от новых перемен ничего хорошего.

Прихрамывая, он осторожно посматривал по сторонам, стараясь запомнить дорогу и ориентиры на тот случай, если ему придется бежать.

На торчавших из земли скальных обломках сидели крупные отъевшиеся вороны. Ситуация в крае им благоприятствовала, еды хватало.

Наконец показалось селение орков-молоканов. Это было подобие крепости, частично сложенной из камней, которые оставались на руинах человеческих поселений, а частью из саманного кирпича и просто формованной глины. Орки до основания разрушили все, что здесь было прежде, даже вспомогательные постройки и загоны для скота, и все перестроили на свой лад, вместо окон оставив узкие бойницы, а вместо двускатных крыш – плоские площадки. Все близлежащие деревья и кусты были вырублены, отчего жилье молоканов походило на слепленный из засохшей грязи термитник.

Под стенами городка было заметно движение, люди-рабы укрепляли стены, а надсмотрщики-молоканы важно прохаживались мимо них и при случае стегали провинившихся плетками.

Увидев эту картину, Питер вздохнул, угадывая приготовленную ему участь. Еще раз оглядевшись, он понял, что пустошь вокруг городка сделана нарочно, чтобы любой беглец был виден издалека.

Поглядывая на изможденных, одетых в лохмотья рабов, Питер, шагая рядом с телегой, прошел за ворота. Не обнаружив самих створок, он поднял голову и нашел затвор, висевший в массивной раме из деревянного бруса. Затвор был сколочен из бревен с заостренными концами и держался на стопоре, от которого тянулась веревка. В случае необходимости ворота перекрывались в одно мгновение.

«И кого им здесь бояться?» – удивился Питер. Укрытые за поясом крепостной стены, огромные жилые строения молоканов казались незыблемыми. Даже внутри города каждая из усадеб представляла собой отдельную крепость. Кое-где на строительстве еще работали рабы, однако самые большие камни приходилось укладывать молоканам – человеку такое было не под силу.