Вера Копейко - Золотой песок для любимого

• Название: Золотой песок для любимого
• Автор: Вера Копейко
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-036950-6

Юная дворянка Шурочка и сын священника Алексей мечтают соединить свои судьбы. Однако дядя-опекун увозит Шурочку в Англию в престижный пансион, а Алексей отправляется на Алтай искать золотую жилу. Если до совершеннолетия он не найдет золота, то не получит отцовского благословения на брак! Блестяще образованная красавица Шурочка возвращается в Россию. От Алексея давно нет никаких вестей. Его следы затерялись в далеких алтайских горах… Что делать Шурочке? Готова ли она бороться за любовь?.. Хватит ли у нее сил преодолеть все преграды на пути к счастью?..

---

– Вы сами мне дали ее. Достали во-он с той полки… – Она вытянула руку и пошевелила всеми пятью пальцами, указывая на книжный шкаф прошлого века, украшенный наборными картинками из шпона черного и красного дерева. – Вы виноваты. Вы же сами научили меня стрелять. Ого, посмотрите-ка! Только сейчас поняла! – Шурочка подскочила к шкафу и положила руку на переднюю стенку. – Почему я не видела раньше? – Она повернулась к дядюшке, светлые локоны заплясали на плечах. Жакет обтянул грудь и подчеркнул тонкую талию. – Я думала, это стилизованная сцена из библейского сюжета.

Дядюшка захихикал.

– Так-так… Неужели?

– Я не сильна в богословии. Но сейчас я вижу! Дядюшка, это же амазонки со стрелами! Значит, вы давний поклонник этих дам? – Она улыбалась так широко, так искренне, что он засмеялся. – Не они ли причина того, что вы до сих пор не женаты? Ага-а! Вы боитесь, я знаю чего. Вам нравятся амазонки, но вы знаете, что они делают с мужчинами после двенадцатой ночи любви!

– Полегче! – Он поднял руку. – Ты становишься дерзка со старшими. – Он нарочито сурово пошевелил усами.

Но Шурочка отмахнулась от дяди.

– Да, конечно, – фыркнула Шурочка. Подняла руку и обвела фигуру женщины, которая склонилась над бездыханным мужчиной, чтобы вынуть копье. Она усмехнулась. – Какая рачительная хозяйка, – заметила она. – Конечно, копье пригодится ей. Для следующих двенадцати ночей, – пробормотала она. – С другим прекрасным мужчиной…

– Как хорошо тебе это кольцо, – услышала она голос дяди, наблюдавшего за Шурочкиной рукой, которая водила по рисунку на дверце шкафа.

– Кольцо? – повторила она, не сразу догадавшись, о чем он. Оглядела свои руки. – Ах, вы об этом. – На безымянном пальце левой руки она носила тонкое колечко с сапфиром.

– Это я подарил твоей матери, – сказал Михаил Александрович. – А она мне – вот этот книжный шкаф. А ей подарил его наш дед на свадьбу. Так что об амазонках в нашем роду было хорошо известно издавна.

Шурочка кивнула, не отрывая глаз от кольца.

– Оно мне нравится, – промолвила Шурочка. – У вас отменный вкус, сэр Майкл. – Между прочим, книгу про амазонок я давала прочитать Варе Игнатовой.

– Неужели и ей эти жестокосердные женщины пришлись по сердцу, как тебе? – Вопрос дяди прозвучал так, словно ему до удивления обидно. На щеках появился румянец, несвойственный его бледному англоподобному лицу.

– Конечно. – Шурочка кивнула. – Ей тоже. А она дала Лидии Жировой, – добавила Шурочка и скривилась.

– Кто она? Еще одна ваша подруга? – полюбопытствовал дядя. – Я ничего не слышал о ней прежде.

– Она не моя подруга. Она очень хотела стать ею. Варя сблизилась с ней, но не я, когда мы учились в Смольном. Так странно, мне казалось, что она хочет быть… мной.

– Вот как? Чем же ты ее поразила? – Дядя с любопытством посмотрел на племянницу.

– Мы немного похожи цветом волос и ростом. Она стала причесываться, как я. Но для этого, – она фыркнула, – ей пришлось помучиться – завивать волосы. – Шурочка усмехнулась. – Говорят, Лидия мне завидовала.

– Но чему же именно? Не кудрям, верно?

Шурочка вздохнула.

– Когда я училась в Смольном, я была маленькая, не понимала. Но теперь я знаю. Дело в том, – она посмотрела ему в глаза, – что у меня есть вы. Хотя нет родителей. У нее нет родителей и нет вас.

– Ах вот как, – вздохнул он. – Но не мы владеем событиями нашей жизни. Мы используем наши слабые человеческие силы, чтобы в пределах обстоятельств нам было хорошо, – философски сложив руки на груди, проговорил он. – Она тебе нравится, эта девочка?

– Нет, – сказала Шурочка не задумываясь.

– Что ж, полагаю, ваши дороги разошлись навсегда. С того дня, как вы с Варей уехали в Англию.

– Варя жалеет Лидию и всякий раз, когда приезжает в Петербург, встречается с ней. Варя – отзывчивая душа.

– Ты – нет? – Он сощурился.

– Я другая… – Шурочка покачала головой. – Я хочу дружить с теми, с кем я хочу. А не с теми, кто хочет со мной.

– Жестко, – кивнул дядя. – Варя, конечно, мягче тебя. – Он сказал это, и улыбка нырнула под усы идеального рисунка.

Он и сам не знал, почему при воспоминании о Шурочкиной подруге у него всякий раз смягчается лицо.

Он перевел взгляд на шкаф, усмехнулся. На самом деле он отдал племяннице книгу, которая, судя по всему, совершила некоторый переворот в головах юных дев. Сам он читал ее давно и плохо помнил. Но восхищение ловкостью, смелостью, красотой необыкновенных женщин сохранилось в памяти. А то, о чем говорит Шурочка, он забыл. Видимо, как всякий мужчина, забывает о коварстве женщины, пускаясь в новое любовное путешествие. Стоит перечитать?

Он поморщился.

– Одного не помню – зачем им было лишать жизни тех, кто любил их? Если любовь длилась двенадцать дней, она могла длиться вечно, – проговорил дядя. – Я бы сумел с ними договориться. – Он улыбнулся. – Убедить их, доказать им…

Шурочка резко повернулась к нему.

– Вы так думаете? – спросила она.

– Конечно.

Шурочка нарочито шумно вздохнула:

– Если бы вы имели дело с амазонками, то я осталась бы одна на белом свете, как Лидия Жирова. – Она фыркнула. – Вы переоцениваете себя.

– Ах какая ты сегодня… непочтительная. – Он изобразил на лице строгость, а круглые щеки Шурочки стали еще круглее, когда она расхохоталась, пшеничные локоны заплясали.

– У амазонок был матриархат. Они знали, что как только оставят мужчин жить после двенадцатой ночи любви, он исчезнет с лица земли. Понимаете?

– Хитрули, – проворчал дядюшка. А Шурочка удивилась – как забавно звучит детское словечко в устах усатого пожилого мужчины.

– Но вы сами… – продолжала Шурочка, – разве не чувствуете, что в вас летят стрелы с богато украшенной колесницы? – Она сощурилась, глядя на него. – Вы думаете, их посылает вам амур, да?

Дядюшка поерзал на диване, словно спина устала от неловкой позы.

– Воплощение дерзости, вот ты кто, – наконец проворчал он. Шурочке показалось, что гладко выбритые щеки слегка порозовели. Да он еще способен смущаться! – Но должен заметить, что стрелы, о которых ты говоришь так открыто, могут принадлежать и амуру. Его стрелы… гм…

возбуждают, а вот стрелы амазонок – разят наповал. Но я все еще жив, как видишь.

– Значит, двенадцатой ночи… гм… у вас еще не было, – проговорила Шурочка и церемонно поклонилась.

– Я достаточно хорошо научился различать разновидности стрел, – усмехнулся Михаил Александрович. – Надеюсь, ты тоже научишься отличать одни от других.

– Я этому научилась давно, сэр Майкл. – Она махнула рукой.

– Вот как! – Он хотел возмутиться, но Шурочка перебила его:

– Простите, дядя, я сегодня на самом деле могу показаться вам дерзкой. – Она скромно опустила глаза.

Шурочка догадывалась, к чему он клонит. Но решила удержаться от лишних слов. Интересно, как станет сэр Майкл добиваться от нее того, что наметил?

О том, что в жизни дяди появилась Елизавета Степановна Кардакова, она уже знала. Это ей принадлежит множество самых разных колесниц – экипажи, дрожки, кареты. Кардакова – известная извозопромышленница. Она надеется склонить дядю к браку. Но если спросить ее, Шурочку, то стрелы, которые она посылает в дядю, может быть, и принадлежат Амуру, но какому-то перезрелому. Или заскучавшему от безделья. Она так и видит его детское личико со взрослой печалью на лице. Такой амур, кажется ей, заразился купеческой расчетливостью.

Сказать об этом дяде?

Неожиданно для себя Шурочка испугалась – не время развивать опасную для себя тему. Потому что не только жирная черта срока, отпущенного Алеше для поисков золотой жилы, подталкивала ее действовать, но и то, о чем сказал ей дядя. Есть жених, брат Кардаковой. Дядя хочет, чтобы она приняла этот вариант.

Михаил Александрович молчал. Значит, сейчас он не готов обсуждать с ней тревожную тему. Что ж, и она не будет подталкивать его.

– Значит, я еду с вами завтра? – спросила Шурочка.

– Конечно. Я буду рад твоей компании. Но… сегодняшнюю тему мы продолжим. У нас будет время в имении. Сядем вечером в нашем родовом гнезде, попросим у Никиты чаю с мятой и подебатируем всласть…

3

Далеко-далеко от Москвы, и от Тверской губернии тоже, среди алтайской тайги, Алексей Старцев шел к своему ночлегу. Казалось, силы вот-вот покинут его и никогда больше не вернутся. Причем силы не физические, они – он уже знал это – быстро восстанавливаются. Особенно от удачи. Но она обходила его стороной. Или он плутал другими тропами.

На исходе была вера. Где взять ее, чтобы снова – завтра, послезавтра и через два дня – до самого крайнего предела во времени, ему отпущенном, топтать тяжелыми сапогами землю? Где взять терпения, чтобы просить Господа, молить природу-мать отдать ему то, что так ему нужно, – золотую жилу.

Зимовье вывернулось из-за поворота реки. Он улыбнулся – какая услужливая и живая избушка! Она похожа на его рабочих, вдруг пришло ему в голову.