Ольга Тартынская - Воспитанница любви

• Название: Воспитанница любви
• Автор: Ольга Тартынская
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-036967-0

Блестящий повеса Андрей Вольский, известный бесчисленными легкими победам, не верил в существование подлинной любви пока не встретил однажды юную Веру, воспитанницу княжеской четы Браницких. Однако судьба не сулит влюбленному счастья его мать не намерена разрешить сыну жениться на безродной сироте. Андрею остается последнее отчаянное средство похищение возлюбленной. Удастся ли ему это?

---

– Уходите, уходите, Андрей Аркадьевич, нельзя вам здесь!

– Ну вот и ты гонишь… – Непрошеный гость выпустил девушку из рук и сокрушенно тряхнул головой. – Вы, женщины, только с виду нежные да ласковые, а на самом деле жестокие и злые.

Сделав сие глубокое умозаключение, Вольский скорбно обхватил голову руками и замер. Потом тихо пробормотал:

– Все суета и тлен… Тоска…

– Уходите, уходите же, Андрей Аркадьевич! Почему вы здесь, почему не едете домой, ведь ночь давно? – волновалась Вера.

Вольский саркастически усмехнулся:

– Высочайшей милостью мне позволено было прилечь на диванчике, покуда не протрезвею. Знаешь ли, ангел мой, кто эта женщина? Это демон в женском обличье, исчадье ада.

Вера невольно перекрестилась.

– Зачем вы так, Андрей Аркадьевич? – прошептала она, не переставая дрожать. – Ольга Юрьевна добра, умна и очень красива. Напрасно вы…

Вольский тяжело посмотрел на нее и снова усмехнулся:

– Когда я был мальчишкой, княгиня соблазнила меня. Несколько лет своей юности я положил к ее ногам, был болен ею, как тяжелым недугом. Я безумно ревновал, терзался подозрениями, след ил за каждым ее шагом. Ждал, как подачки, ее ласки, ждал, когда позовет… Это был сущий ад.

Он тяжело вздохнул и помолчал. Вера с трепетом слушала, когда он заговорил дальше:

– Теперь Евгений поражен тем же недугом. Я пытался спасти его, предупреждал, но – бесполезно. – Он вяло махнул рукой и снова замолчал, опустив голову.

Вера тихо спросила:

– Зачем же вы бываете здесь? Почему не оставите княгиню навсегда?

Вольский посмотрел на нее как на несмышленыша:

– Ты полагаешь, она меня так просто отпустит? Как бы не так: ее светлости нужны подданные, чтобы было кем повелевать. – Он вновь помолчал, потом встрепенулся: – А впрочем, конечно, я давно мог уйти. Я свободен, но жизнь без нее кажется вовсе пресной и скучной, как вода. А Евгений… Он ведь, как и ты, ангельского чина, этот мир страстей не для него. Однако изволь ему это втолковать!

– Что, если увезти Евгения отсюда? – участливо предположила Вера.

Вольский кивнул:

– Он получает место в Петербурге, в Министерстве иностранных дел, там хлопочут. Даст Бог, скоро уедет…

– А ведь сегодня вы поступили с ним жестоко, – тихо заметила Вера.

Вольский и теперь устало кивнул:

– Да, пожалуй. Завтра повинюсь, он простит.

Девушка услышала шорох за дверью и вскинулась вновь:

– Андрей Аркадьевич, умоляю, уходите! Не приведи Господь, княгиня узнает, что она подумает? Помилосердствуйте, я целиком в ее власти.

Саркастическая улыбка скользнула по лицу ночного гостя.

– Ну да, это в ее духе: казнить и миловать.

Он тяжело поднялся с кровати и направился к выходу.

– Постойте, – шепнула Вера.

Она прошла на цыпочках к двери и осторожно выглянула из комнаты. Полутемный коридор был пуст. Девушка выпустила Вольского и проследила его путь до поворота. Вдруг она снова услышала шорох и вскрикнула: из ниши с античной вазой показалась прятавшаяся там Малаша, горничная княгини. Она прошествовала мимо остолбеневшей воспитанницы, и Вере показалось, что во мраке глаза ее блеснули, как у кошки.

Глава 5 Княгиня

Следующий день не сулил ничего хорошего. Когда Браницкая, проснувшись, потребовала воспитанницу к себе, девушка повязала на запястье нитку бисера, подаренную индейцем. Теперь это был ее талисман. Дуняша перекрестила барышню и сжала кулачки на удачу. Вера послала наперснице взгляд утопающего и отправилась в покои княгини.

Браницкая сидела перед трюмо, рядом замерла Малаша в готовности исполнить любое приказание. Ольга Юрьевна явно была не в духе, судя по капризному выражению ее лица. В глазах же Малаши Вера прочла тайное торжество. «Что, ну что я ей сделала дурного?» – мысленно вопрошала бедная воспитанница.

– Малаша, поди вон, – коротко приказала княгиня. Она сорвала с головы кружевной чепец и взялась за гребень. – Помоги мне, – так же коротко приказала она Вере.

Девушка готовилась услышать брань и придумывала, что скажет в оправдание, но тут сбилась. Появилась смутная надежда: что, если княгиня не знает о ночном визите Вольского, ведь ничего ужасного не случилось? Пока она чесала гребнем и разбирала на пряди густые русые волосы Браницкой, та подозрительно молчала. Воспитаннице даже показалось, что княгиня не решается начать разговор и пытливо вглядывается в зеркальное отражение Вериного лица.

– Скажи, – наконец нарушила она молчание, – он нравится тебе?

– Кто? – испугалась Вера.

– Не прикидывайся, ты знаешь, о ком я говорю. Прошу тебя, только не лги.

Девушка затрепетала.

– Ну же? – холодно бросила княгиня.

– Не знаю… Если вы спрашиваете об Андрее Аркадьевиче, то я вовсе не виновата.

– Я, помнится, спросила тебя не об этом.

Вера окончательно смешалась, потом вдруг рассердилась на себя. «Чего я боюсь? Никакой вины на мне нет, отчего же я трушу?» Она решительно встряхнула головой и, глубоко вздохнув, стала говорить:

– Ваша светлость, Андрей Аркадьевич давеча был пьян, и вы это знаете. Ваша горничная указала ему дорогу ко мне, но, как Бог свят, ничего между нами не было. Мне удалось уговорить господина Вольского уйти. Что касается моего отношения к Андрею Аркадьевичу, так я прекрасно понимаю, кто я и кто он. Его внимание ко мне оскорбительно, я знаю, оно не может иметь благородного основания.

Княгиня внимательно слушала и, кажется, даже с любопытством разглядывала воспитанницу.

– Однако на мой вопрос ты так и не ответила, – усмехнулась Ольга Юрьевна, явно смягчившись.

Вера помогла ей уложить волосы над ушами, по обе стороны от пробора, и приколола букетик искусственных цветов.

– Я обещала твоему опекуну безупречную репутацию и приличное воспитание.

Удивляясь собственной дерзости, Вера твердо произнесла:

– Будьте покойны, сударыня.

Княгиня вновь с нескрываемым любопытством взглянула на девушку и усмехнулась. Затем она принялась выбирать украшения и, казалось, целиком погрузилась в это занятие. После долгой паузы Браницкая спросила с деланным равнодушием:

– Он говорил что-нибудь обо мне? Верно, всякие колкости, а то и пошлости?

Вера оказалась в затруднительном положении. Ей очень не хотелось выдавать Вольского, и она рискнула увести разговор в другую сторону:

– Простите, сударыня, меня давно мучает вопрос: кто мой опекун? Увижу ли я его когда-нибудь?

Браницкая помолчала, задумчиво разглядывая свое отражение в зеркале и примеряя старинный фермуар, затем повернулась к воспитаннице:

– Всему свой черед: увидишь, когда придет время. Не бог весть какой секрет, но он не велел называть его до поры. Так что потерпи, голубушка. А что касается Вольского, я расскажу тебе сама нашу историю, дабы избежать всяких наговоров. – И добавила, чуть усмехнувшись: – Ты ведь не веришь мне и летишь, как бабочка на огонь.

– Когда? – спросила взволнованная воспитанница.

– Что «когда»?

– Когда же расскажете?

Княгиня рассмеялась.

– Не теперь. Возможно, вечером, после визита к Мещерским. Сегодня я на ужин никого не жду, вот и поболтаем.

Вера насилу дождалась обещанного. Она почему-то волновалась, как перед первым балом, и сама недоумевала: чего она ждет?

И вот томительный светский визит, в котором воспитаннице отводилась более чем скромное место, завершился. Ужин, тянувшийся бесконечно, тоже позади. Карета подана, и вот они дома. Вера почти в лихорадке ожидала у себя приглашения княгини «поболтать». «Неужто забыла?» – волновалась она, хотя прекрасно знала, что княгиня никогда и ничего не забывает. И вдруг – видение: Браницкая в легком воздушном пеньюаре со свечой в руке явилась на пороге. Она заговорщически шепнула:

– Не стала звать тебя к себе: не хочу, чтобы несносная Малашка подслушивала.

И она впорхнула в комнату. Поставив свечу на столик, княгиня вольно раскинулась на кровати, приглашая Веру занять место напротив, на стуле. И вот она начала свое повествование:

– Я познакомилась в Вольским шесть лет назад, когда он только вступал в свет и был трогательным, пылким юношей, готовым любить весь мир. Я же рассталась с мужем и бежала от него в Москву. Впрочем, вернее – бежала не от него, а от себя… Однако это совсем другая история.

Она надолго задумалась, не обращая ни малейшего внимания на нетерпеливые движения Веры. Девушка боялась принуждать рассказчицу, та сама вышла из состояния задумчивости и продолжила:

– Итак, однажды на Святках я давала у себя костюмированный бал. Все гости были предупреждены в пригласительных билетах, что должны явиться непременно в карнавальных костюмах.

Я тщательно готовилась к моей первой дуэли с московским светом. Оказалось, его ничем не удивишь: в Москве умеют веселиться с не меньшим размахом и выдумкой, нежели в Северной Пальмире. Мой наряд был шедевром портняжьего искусства, я представляла европейскую королеву, что-то среднее между Елизаветой Английской и Марией Стюарт. Бархат, атлас, жемчуга! Вокруг толпились воины, монахи, андалузские крестьянки, домино. Я обратила внимание на стройного паяца в черной полумаске: он держался неуверенно, был один и явно в замешательстве. Некая неведомая сила толкнула меня к нему. По свежим губам и звонкому мальчишескому голосу я поняла, что мнимый паяц очень юн… Он и сейчас сохранил все эти качества, даже голос… Я решила поинтриговать, стала болтать чепуху, рассказывать ему истории его будущих побед в любви, о которых он еще и не слыхивал. Вольский рассмеялся так весело, так заразительно, что все вокруг стали на нас оглядываться. Да, он умел тогда смеяться…