Фредерик Дар - Смерть, о которой ты рассказал

• Название: Смерть, о которой ты рассказал
• Автор: Фредерик Дар
• Жанр: Детектив

---

— Для человека с вывихом ноги вы неплохо справляетесь! — посмеялся я. Он посвятил мне целую отповедь.

— Ладно, Поль, не ехидничайте. Жалость — слабакам… Вы хоть видели, что я сделал с вашим пустырем?

Я вышел вместе с ним. В сумерках поместье действительно выглядело очень красиво. Пахло свежескошенной травой и вспаханной землей.

— Примите мои поздравления! Вы еще не Ренуар, но уже почти Ленотр!

— Да прекратите же смеяться надо мной! В глубине души я предпочитал, чтобы жизнь била в нем ключом. Ему не шло играть в калеку. Этому парню нужно было суетиться, смеяться, двигаться.

— О, пойдемте, я покажу вам, что нашел, когда копал.

Он потащил меня к куче камней.

Нагнувшись, он что-то поднял и протянул мне коричневый флакончик конической формы с резиновой крышечкой. К флакону был приклеен кусочек этикетки, и эта этикетка тоже красного цвета. На том, что еще оставалось от нее, виднелось «..Д». «ЯД»!

— Кажется, я знаю, что это, — произнес я. — Этот флакон, по всей видимости, послужил для убийства женщины.

— Что?!

Мы возвратились, и я рассказал им историю Жермены Бланшен и ее самоубийства, а также рассказал о найденном письме.

— Видимо, ее муж закопал флакон после окончания следствия.

Мина открыла флакончик и понюхала жидкость.

— Ничем не пахнет.

— Значит, мое предположение об убийстве подтверждается. Владелец гаража убил свою жену ядом замедленного действия. Я думаю, что он влил часть этого яда в лекарство, которое она принимала. Когда он возвратился, она была уже мертва. Ему же оставалось только поставить флакон на видное место. Если бы жандармам пришла в голову мысль снять отпечатки пальцев с этого флакона, то они, без сомнения, не нашли бы отпечатков пальцев жертвы.

— О! Я вспомнила о своем лекарстве, — подскочила Мина.

— Гм, у вас есть повод для беспокойства, дорогая! Она рассмеялась и пошла в комнату за лекарством. Я же отнес флакон в подвал и поставил его на полку, куда раньше положил письмо.

— Что вы думаете делать? — спросил меня Доминик.

— По поводу чего?

— По поводу нашего предшественника. У вас есть доказательства, которые могут привести его на гильотину.

— Только улики, а не доказательства. И к тому же я не отношусь к поборникам справедливости.

— Подумать только, что этот тип считает себя в безопасности…

— Что мы об этом знаем? Человек, совершивший преступление, не должен чувствовать себя в безопасности.

Доминик запустил руку в свою светлую шевелюру и, казалось, задумался.

— Это зависит… Я изумился.

— Зависит от чего, по вашему мнению?

— От цели убийства. Я допускаю, что можно сожалеть о случайном убийстве, например в результате драки или эмоционального потрясения. Но продуманное, выношенное преступление равноценно работе. Я не мог прийти в себя.

— Вы сошли с ума?

— Нет, Поль, наоборот, я абсолютно в трезвом уме. Почему общество мирится с массовыми убийствами во время войны и восстает против отдельного преступления? Каждое поколение переживает огромные кровопролития, бесполезные в большинстве случаев. Это компенсируется минутами молчания и букетами цветов в присутственных местах. Но если один человек устраняет другого с определенной целью, для определенного результата, то его раздирают на части!

Мина вошла со своим флакончиком. Она в мгновение ока оценила ситуацию и увидела, что я глубоко шокирован необычными теориями ее сына.

— В чем дело? — спросила она.

— Доминик сторонник искусно продуманного преступления.

— Он шутит!

Говоря это, она бросила на него гневный взгляд. Взгляд, который нельзя было предположить у такой женщины, как она.

Парень пожал плечами. Еще один ужин прошел в холодной атмосфере. Доминик проглотил кусок остывшего ростбифа и попросил разрешения пойти спать, ссылаясь на усталость. Мина, прилежно отсчитывая капли, одобрительно кивнула. Мы молча закончили ужин. С наступлением ночи мои мысли становились все более мрачными, мерзкие вопросы лезли в голову.

— Мы идем спать, Мина?

— Поднимайтесь… Я хотела бы вначале немного прибрать.

Я взял еженедельник и поднялся, ожидая ее прихода, и когда в коридоре послышались шаги, ласково позвал:

— Мина!

Она сделала вид, что приняла это за «спокойной ночи» и, не останавливаясь, хмуро бросила:

— Спокойной ночи, Поль!

Затем вошла в комнату, и я слышал, как в замке повернулся ключ. Она действительно желала обойтись без моего визита и, судя по резкому повороту ключа, хотела, чтобы я об этом знал.

Злой, разочарованный, я швырнул еженедельник через всю комнату.

* * *

Я уснул, не имея сил выключить электричество. Естественно, что через час резкий свет лампочки разбудил меня. Выключив его, сон прервался, и я знал, что не смогу закрыть глаза в течение ночи.

Я почувствовал себя одиноким. Жестокая тревога точила мою душу. Чтобы успокоиться, утихомирить охватившую меня панику, я встал и, крадучись, подошел к двери Мины. Машинально повернул ручку. Делая это, я вспомнил, что она заперлась на ключ. Однако мне удалось повернуть ручку до упора, и, к моему большому удивлению, дверь открылась. Я тихонько позвал:

— Мина! Это я…

Но мне никто не ответил, и я не уловил никакого дыхания. Тогда я включил свет. Кровать была пуста. Однако на кресле лежала Минина одежда. Видимо, она была недалеко. В ожидании ее я сел к трюмо.

Я нежно гладил тонкие волоски с золотистыми кончиками, запутавшиеся в зубьях расчески. В них была какая-то таинственность. Внезапно я быстро отдернул руку, так как их прикосновение стало мне отвратительно, но я не мог объяснить почему.

Из-за резкого движения я опрокинул Минине лекарство, но поднял его, чтобы поставить на место. Это был «Кардиолин». Я знал, что это, так как в Бакуме один из моих сослуживцев принимал его. Я даже помнил его тошнотворный запах. Он вонял, как сточная вода.

Чтобы проверить свою обонятельную память, я открыл флакон и поднес к носу… Он абсолютно ничем не пах. Это меня удивило. Я налил капельку бесцветной жидкости на палец и попробовал кончиком языка. ЭТО БЫЛА ПРОСТАЯ ВОДА!

Глава 8

Вам, конечно, случалось наполовину проснуться посреди ночи из-за какого-то шума или же сна и попытаться снова заснуть, повторяя себе, что на самом деле вы спите… Вы тихо боретесь с реальностью, но понемногу она все более вырисовывается, и приходит момент, когда независимо от причины вы должны признать, что покой кончился.

В этот момент со мной произошел аналогичный феномен. В ту секунду, когда я установил, что во флаконе простая жидкость, я действительно проснулся. Почти не желая этого, я освободился от Мининого колдовства. Во всяком случае, от того, что теперь я называю ее колдовством.

Все необычные детали, до этого момента заставлявшие меня только хмуриться, приобрели свое полное значение, и яркий свет осветил мне мозг. Да, свет… Безжалостный, резкий свет, против жестокости которого не могли бороться ни изворотливость ума, ни доводы сердца.

Я медленно поставил флакон на трельяж и вышел в коридор. До меня доносился странный шепот из комнаты Доминика. Он был неразличимым, приглушенным и хриплым. Мина была у своего сына. Не знаю, о чем они говорили, но я многое дал бы, чтобы это узнать. Я решил, что если этот ночной разговор ускользал от меня, то другие станут более известными. В одно мгновение у меня появилась холодная ясность ума и коварный план начал зарождаться в голове.

Зайдя в комнату, я выключил свет, высоко поставил подушку и, скрестив руки на животе, начал думать.

Все это время меня окружала сплошная ложь. У Доминика не было вывиха. Мина носила фальшивые, бесполезные очки. Она красила волосы в седой цвет, хотя на самом деле была блондинкой. Она притворялась, что лечит сердце, которое не болело, так как в бутылочке с лекарством была вода.

Это была видимая ложь. Та, которую можно разоблачить и которую я разоблачил! Но была и другая.., более скрытая, более серьезная. Я должен продолжать игру. Итак, Мина уверяла, что любит меня, но на самом деле не любила. Она заверяла в своей признательности и…

Холодный пот выступил у меня на лбу. Что означала история со страхованием жизни? Почему она оформила страховой полис в мою пользу? Какая ловушка скрывалась за этим? И тут я добрался до истины. Она была ужасна, и моя кожа догадалась о ней раньше меня. Это из-за нее меня пробрал ледяной пот.

Полис был нужен для того, чтобы заставить меня сделать завещание в пользу Доминика. Я был ошеломлен такой продуманной махинацией. Нужно было, чтобы Мина глубоко разбиралась в психологии, чтобы действовать таким косвенным способом. Она раскусила меня, поняв, что я человек честный, прямой, откровенный. Она знала, что я расстроюсь, узнав о ее так называемой болезни…

Мне было совестно принимать этот полис, я хотел его чем-то возместить. И СУЩЕСТВОВАЛ ТОЛЬКО ОДИН СПОСОБ ЭТО СДЕЛАТЬ, понимаете? К этому способу, который я должен был предложить сам, она подвела меня окольным путем. Да, ей ловко удалось оставить инициативу за мной…