Симона Вилар - Светорада Золотая

• Название: Светорада Золотая
• Автор: Симона Вилар
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-966-343-607-4

Древняя Русь. Прекрасная юная княжна Светорада, дочь богатого cмоленского князя, признана всеми самой завидной невестой. Она красива и коварна, избалована вниманием женихов, которым любит кружить головы. Почему же князь Олег Киевский просватал ее для своего воспитанника Игоря? Ведь он сам привез ему из Пскова другую невесту – Ольгу. Сможет ли настойчивая и хитроумная Ольга разлучить суженого со Светорадой? Интриги, похищения, предательство и страсти сплетаются в сияющие золотом оковы любви, которые дарят блаженство влюбленным…

---

Олег рассказывал, а у нее глаза светились, руки дрожали, пока перед гостем миски со снедью ставила.

– Только одного мне не поведал Игорь, – продолжал князь-сват, – что ты из враждебного ему рода, что нельзя вам вместе быть, пока кровь родичей между вами стоит.

– Он не знал, – едва шевеля побелевшими губами, молвила Прекраса. – Я не сказала…

– Это я уже понял. Побоялась, небось, отпугнуть милого?

– Забыть я о том тогда хотела. Да кто позволил бы… Ох, горюшко. И что же теперь? Не мстить же мне Игорю за деда, которого и не знала никогда?

– Ну не знаю. А тебя я отыскал затем, чтобы понять – такая ли ты разумница, как Игорь сказывал. И если, пока я отдыхать стану, найдешь ответ, – быть тебе княгиней. А нет – кровь между вашими семьями сама вас разлучит. Мне и вмешиваться не понадобится.

И Прекраса нашла ответ. Скоро нашла, и так спокойно ей сделалось, что уснула крепко, и Олегу пришлось расталкивать утром сладко спавшую девку.

– Вот что я слышала от волхвов, – начала тогда Прекраса, хлопоча у каменки и не оглядываясь на князя-ведуна. Небось, сам все знал, а подсказать не захотел. – Я перед изваянием Рода, подателя жизни, поклянусь, что отказываюсь от своей семьи, от рода Вадима Храброго, и становлюсь сиротой безродной. А потом попрошу кого-нибудь удочерить меня, назвать новым именем и принять в семью. Думаю, если люди будут знать, что для брака с князем это делается, найдутся такие, кто меня в свой род примет.

И, перебросив косу на спину, взглянула на Олега: одобряет ли?

Тогда князь ничего не ответил. Остался погостить на ее заимке, ходил за дичью, сам ее свежевал. Словно и не звали его государственные дела. А по вечерам задавал ей вопросы при свете горящей лучины:

– У Игоря в тереме три бабы женками живут, все пригожие да ладные, и каждая от него по дитю имеет. Как бы ты себя с ними повела, если бы княгиней стала?

Ольгу эта весть не обрадовала, но она ответила ровным голосом:

– Я бы их не замечала. Если я княгиня, если меня Игорь водимой женой назовет, то какое мне дело до меньший?[13]

– Ладно, – усмехался Олег, поглаживая небольшую холеную бородку, седина в которой была почти не заметна среди светлых волос. – Еще скажу, что у князя не меньшицами таких зовут, а наложницами и прав они действительно не имеют. А вот что бы ты делала, если бы Игорь в поход ушел, а бояре бузить в Киеве начали?

– Это как поглядеть. Если бы сильно бузили, я бы тайно гонца к мужу отправила, а если бы помаленьку, то постаралась бы самых нарочитых и влиятельных на свою сторону привлечь, и пусть они с остальными разбираются.

– Добро, – вновь усмехался Олег. И вдруг спросил: – Так сколько тебе годков, напомни?

Почему-то Прекрасе стыдно сделалось за свои неполные пятнадцать лет. Но Олегу ее молодость даже понравилась. Сказал, что не обделили ее боги разумом, раз так здраво рассуждать умеет. Интересовался и тем, обучена ли она грамоте, счету. Ольга все рассказывала: и что латинские слова читать умеет, и что в рунах волхвы научили ее разбираться, и что в счете она потолковее иных будет. Олегу это было по душе, однако он все равно продолжал задавать каверзные вопросы: мол, как она поведет себя, если Игорь ее прилюдно обидит (она только хмыкала, не в силах тогда поверить в такое), как поступит, если молодой князь поссорится с соседями, которые Киеву не враги, если он приветит тех, кто ей не мил? Прекраса на все отвечала не спеша, обдумывая каждое слово, понимая, что это не только вопросы, но и своеобразное поучение, какой должна быть жена князя. Любо ей это было. Хотя и сдерживала нетерпение: когда же они в Киев поедут, когда встретится с милым и желанным?

Однако то, что такая странная встреча у них состоится, – и представить не могла.

В Киев она прибыла, светясь от счастья и гордости. И называли ее уже княжной Ольгой, потому что в свой род ее принял не кто иной, как сам Олег Вещий. Князь-волхв семьи не имел, как и положено волхву, вел жизнь целомудренную, с бабами не спал. Один был как перст, оттого и гордилась Ольга, что он ее приемной дочерью признал да нарек по своему имени – Ольга.

Теперь она Игорю должна была еще милее стать. Игорь как будто и обрадовался ее приезду: сам встречать вышел к пристани, на руках вынес с корабля, поцеловал при всем народе, разглядывая ее, такую непривычную в богатой горностаевой шубке, в шапочке, крытой парчой, с подвесками-колтами, падающими от висков до груди золочеными дисками на цепочках. А потом вдруг повернулся к Олегу.

– Скажи, княже, как женюсь, ты признаешь меня полноправным князем? Дашь власть?

Но Олег прошел мимо, не ответив. Игорь вмиг потемнел лицом. Шел рядом с Ольгой, словно чужой. А как оказались они втроем в этой самой горнице, Игорь вновь подступил к князю, стал требовать ответа.

– Ты меня всему Киеву показал, когда Аскольда с Диром убивал. Я сын Рюрика! Отчего же от власти отлучаешь?

– Властвовать тебе еще рано, – наконец вымолвил Олег, скидывая богатое корзно.[14] – Ты в гриднице с боярами и часу усидеть не можешь, все норовишь к дружине умчаться да в поход отправиться. Пока ты больше воин, Игорь, нежели правитель. Воевать-то опасно, но интересно и почетно. Не зря ты славным воителем стал, Игорь, сын Рюрика. Однако куда сложнее вникать в государственные нужды и дела, от которых пока ты нос воротишь да покрикиваешь на бояр, чтобы те заботами своими не докучали.

– Да зачем же мне все эти суды да ряды? Зачем сидеть в гриднице с боярами толстобрюхими? Есть ведь закон, Правда русская, вот пусть по ней сами и разбираются. Настоящий же князь…

Олег резко поднял руку, заставляя Игоря замолчать. Тот и умолк, только глаза синие горели под седой прядью. Смотрел на Олега не отрываясь, словно забыв, что невеста его нарядная тут же на скамье сидит.

Олег негромко сказал:

– Вот женишься, остепенишься, а там поглядим.

Повисла тишина, прерываемая лишь бурным дыханием Игоря, младшего князя, зачастую называемого княжичем, ибо он под Олегом ходил.

– Я-то женюсь, – как-то нехорошо улыбаясь, заговорил наконец Игорь. – Но не сейчас, а когда сам пожелаю. И не на этой, которую ты мне привез…

Такого ответа никто не ожидал. Однако Игорь поступил так, как сказал. О свадьбе теперь и речи не было, Ольга одиноко жила в тереме на Горе, всеми забытая, ибо ни Олегу, ни Игорю она теперь не была нужна. Что же ей оставалось? Уныло прясть по вечерам? Или вернуться осрамленной в Псков? И вот, когда отгуляли в Киеве шумную Купальскую ночь[15] да насмотрелась Ольга, как ее милый с другими девицами тешится, пошла она к названому отцу Олегу и сказала, что хочет вступить в дружину Игоря, – как дева-воин, как поляница.

Олега ее желание удивило. Конечно, в дружинах князей и воевод встречались такие бабы, предпочитавшие воинский удел женской доле у печи. Но они часто гибли в сражениях, а если и выживали, то все женское в себе быстро теряли. Воины-побратимы их уже на третий-четвертый год дружинной жизни бабами переставали считать. Да и кто увидит желанную в этих грубых девках, зачастую иссеченных шрамами, более похожих на мужиков, чем на нежных и милых девиц, которых хочется защитить и приголубить? Правда, была у поляницы возможность приглянуться кому-то в отряде, пока окончательно не заматерела, и выйти замуж. Но такие девки сразу уходили из дружины и встречали мужей из походов в обычных бабьих повойниках[16] у крыльца родного дома.

Именно на это – находиться рядом с Игорем и вновь завоевать его внимание, и надеялась Ольга. Помнила, как он любил и миловал ее, верила, что не могло все пропасть в единый миг. А чтобы с дружиной ужиться… Что ж, жизнь в лесах научила ее и рогатиной владеть, и из лука стрелять, и топор метать. Силой боги Ольгу не обделили, выросла статной да крепкой, удалью могла и с некоторыми дружинниками померяться.

Понял Олег или нет, на что она рассчитывала, но перечить не стал, хотя и не по душе пришелся ему ее выбор. Игорь же только удивился. Правда, поначалу насмешничал да поддевал, но, как приметил, что девка не от прялки явилась, принял ее всерьез.

Поселилась Ольга с четырьмя остальными поляницами. Те ее не больно ласково встретили, такую юную, ловкую, а главное, смазливую. Сами они уже были бабами тертыми, не в одной рубке участвовали. Дружинники уважали их как отличных воительниц и не трогали. Ольге же поначалу прохода не было. И драться приходилось, и царапаться, и всерьез кого огреть, отстаивая свое право на побратимство в дружине. Игорь этого словно не видел, а если и замечал шум вокруг красивой дружинницы младшей, только хмыкал. Ольге обидно было, правда, вскоре и у нее защитники нашлись. Тот же Стемка Стрелок, да еще сотенный Кудияр и молодой воевода варяг Ингельд, сын Смоленского князя Эгиля. Они красивую поляницу никому в обиду не давали. А после первого похода Ольги, когда она вместе с другими хазар гоняла на днепровских порогах, ее вообще зауважали. И еще о ней тайно поговаривали: княгиня, мол. Может, помнил кто-то, как Игорь их с Олегом встречал, а может, норов у нее такой был, но вскоре Ольга почувствовала к себе особое отношение.