Александр Щёголев - Жесть

• Название: Жесть
• Автор: Александр Щёголев
• Жанр: Современная проза

Известной журналистке — женщине с трагической судьбой, живущей на психотропах, — поручают взять интервью у страшного серийного маньяка, запертого в психушке. Маньяк сбегает, а журналистка, вовлечённая в поиски, оказывается на территории брошенных садоводств, где только два закона — заточка и ствол, где опасность поджидает за каждым перекрёстком. В историю вмешивается высокая политика и карательная психиатрия, становится непонятным, кто настоящий маньяк и где настоящий, один за другим гибнут друзья и враги. Мистика вползает в сюжет, как туман на берег реки. Героиня понимает, как хрупка она, НАША ЖЕСТЬ…

---

— Убивать, кстати, нехорошо, — добавил Валентин. — За что ты их так?

— Кого?

Громила оскалился:

— «Кого»! Я в восторге! Чтобы баба… в одиночку… нет, ну прикол же!

— Топить трупы тоже нехорошо, — сказала Марина дерзко.

И сама испугалась.

Мужчины переглянулись. Валентин встал и похлопал Берию по плечу.

— Пойдем-ка, Лаврентий. В сральник вместе сходим.

— Пойдем, брат, пойдем…

Валентин намотал Зойкины волосы себе на руку и оттянул ее голову назад:

— А ты — посиди пока. Покарауль подругу…

«Я боюсь жить! Наверное, я трус», — сознался магнитофон, подытоживая все сказанное…

…Мысли ее метались. Вот ведь попала. Опять! Опять! Опять! Банда отморозков на мотоциклах… Черный всадник… Козел… Еще один похотливый козел — по имени Лютик… Его чокнутая баба с тесаком… Теперь — простые нормальные убийцы, которые лишнего зла не сделают, неисправный мобильник зря не возьмут…

Когда же это закончится?

Как выбраться из фильма ужасов, режиссер которого то ли в отпуск уехал, то ли в психушку попал?

Есть способ, шепнул кто-то Марине. Проглоти все таблетки из своей сумочки, запей несколькими стаканами сивухи, — и подожди немного. Все закончится — легко и приятно…

— Жлобы, — срывающимся голосом сказала Зойка. — Помыкают нами… Сволочи! Тачки пригоняют, Лютик их разбирает, все делает. Руки у него золотые… А платят — гроши… На том и играют, гниды, что он в розыске…

Она была в невменяемом состоянии. Смотрела на Марину — и не видела ее.

— А я презираю их! Презираю!

Она зарыдала. Схватила Марину за руку, отпустила, подлила себе еще. Выпила одним глотком. Уткнулась лбом в стол…

— Сожгла-а-а… Разменяла я жизнь свою-у-у… А ехала в Питер — артисткой мечтала стать…

Это была пьяная истерика. Марина машинально гладила Зойку по волосам и думала… Ясно теперь, куда исчезают автовладельцы, по крайней мере, на Киевском шоссе. Одни негодяи отнимают машины и топят водителей, другой негодяй с золотыми руками — расчленяет трофеи на запчасти. Удастся ли рассказать об этом Илье? Автовладельцы — Илюшина тема… Что же делать? Выпить таблетки — и все кончится, думала она. Все кончится…

Таблетки.

Это идея… Черт, хорошая идея!

Свободную руку Марина сунула в сумочку. Долго искала флакон с транквилизатором, подаренный ей Федором Сергеевичем, — обмирая от страха, что лекарство потеряно…

Нашла!

Остался пустяк — приготовить отраву.

— Песни хотела петь… — не говорила, а выла Зойка. — Танцы танцева-а-ать… «Денег нет, зато есть — пригородный блю-у-уз…»

Марина ощутила неожиданное сострадание.

— Зато любовь встретила, — сказала она. — Настоящую большую любовь, как в кино…

(Осторожно, мучительно медленно ее рука с флаконом ползла по столу.)

— Артистки, знаешь, какие несчастные? — убаюкивала она пьяную дуру первыми пришедшими на ум словами.

(Еще немного… самую чуть…)

— Артистки всегда одинокие… Потерянные…

(Последнее змеиное движение — и весь запас сибазона булькнул в банку.)

— Злые…

(Готово!)

Зойка оторвала голову от стола.

— Это с тобой злые, — трезво отозвалась она. — С тобой все такие злые. Ты сама — злая! — Взгляд ее приобрел вдруг осмысленность. — Ты лучше с ними иди — так нам всем сподручней, — она выразительно кивнула в сторону двери. — Ты не бойся, они тоже злые… Тебе хорошо с ними будет…

Две женщины долго смотрели друг на друга.

— Уходи, — сказала Зойка, как отрезала. — Токмо дай сначала сапожкИ померить.

…Там было около тридцати таблеток, мысленно прикидывала Марина. На полтора литра. Хватит ли? Должно хватить… О том, что возможна передозировка и потеря бандитами сердечной деятельности, она не знала. А если бы знала — наплевала бы…

Шумно хлопнула дверь. Зверье вернулось.

Среда, почти ночь. ИГРА В ПРЯТКИ

Мусор он отправился выносить вовсе не потому, что ведро наполнилось. Просто это был единственный способ выйти на улицу, не вызывая подозрений и совершенно ненужных движений с ИХ стороны.

Федор Сергеевич хотел осмотреться, прежде чем строить какие-либо планы.

Планы побега из собственной квартиры.

Он вышел, как был — в шлепанцах. Только кепку надел: холодно было не по-осеннему. Его старушка «Вольвочка» стояла, где и полагалось — возле подъезда, в улочке — «кармане», параллельной проспекту. (Дом тянулся вдоль оживленной магистрали.) «Вольво» была одной из многих машин, оставленных хозяевами на ночь. Федор Сергеевич посмотрел налево, зафиксировал кратким взглядом весь ряд автомобилей, и медленно побрел направо, к перекрестку. Мусорные баки размещались в торце «кораблика». Несколько секунд он анализировал увиденную картинку. Похоже, все машины были пусты, во всяком случае, он не заметил никого в салонах… впрочем, в неверном свете фонарей можно ошибиться. С другой стороны, подавляющее большинство стоявших возле дома машин были ему знакомы, да и места стоянок негласно закреплены за автовладельцами: попробуй встань на чужое место — вони не оберешься. Нужна ли ИМ вонь? Вряд ли…

Сначала он услышал характерный бубнеж рации, который вдруг обрубился. Он прошлепал мимо «Жигулей-десятки», внутри которой молча курили два молодых человека, пуская дым в раскрытые окна, и старательно делали вид, что абориген с ведром им решительно не интересен. Федор Сергеевич усмехнулся: попались, конспираторы!

Наблюдательный пост номер один.

Все было закономерно. ОНИ не могли не напрячься, когда объект покинул квартиру, ОНИ видели, что погас свет, слышали, как хлопнула входная дверь. Должны были зашевелиться, включить рации и мобильники… Довключались.

Любопытно, под каким псевдонимом я у них числюсь, подумал психиатр весело и зло. «Профессор?» Или, может, «доктор»?

Впрочем, вот и номер два!

Вторая машина была припаркована на другой стороне проспекта. Невзрачный пыльный автофургон ветеринарной службы — с матовыми окошками, сквозь которые так удобно вести видеонаблюдение. Внутри, очевидно, разнообразная аппаратура. Типичный автомобиль — «матка», а если точнее — координирующий центр на колесах…

Здание выходило торцом на Т-образный перекресток. Опорожняя мусорное ведро, Федор Сергеевич обнаружил третью машину. «Срисовал», выражаясь их же поганым языком. Это была еще одна «Жигули-десятка», и стояла она сразу за углом. В задачу данного поста, вероятно, входил контроль перекрестка.

Короче говоря, ОНИ были готовы сопровождать поднадзорную «Вольво», в каком бы направлении объекту не вздумалось поехать.

Все оказалось до смешного просто…

«Пехоту» Федор Сергеевич не заметил, но это уже ничего не значило. Были пешие или не было их — неважно. План действия полностью сложился, оставалось только дождаться утра…

Ждите, волчата! — послал он мысленный сигнал.

— …«Примул[19]», это «эргастул[20]-один»! — докладывал по связи старший группы. — «Кепка» только что покидала дом… Нет, сразу вернулся… Мусор выносил… Да, в такое время… Не знаю, чего ему приспичило… Не спиться старикану… Даже шлепанцы не снял… Есть самим не спать!!!

Когда объект, поименованный как «Кепка», разбирал и укладывал ружье в тубус, а затем рассовывал патроны по карманам куртки, — в это самое время успокоившаяся «эргастула» перебрасывалась шутками и готовилась к долгой, скучной ночи.

Четверг, ночь. ПЕЙ ДО ДНА

От звука хлопнувшей двери проснулся Лютик. Осмотрелся осовело, дополз до стола и сел рядом с Зойкой, по-хозяйски облапив ее. Нашел взглядом Валентина.

— Чего поздно так? Ямы?

— У нас, Лютик, ям не бывает, — веско ответил тот. — У нас по жизни дорога гладкая, ты понял?

— А жизнь шалит, а волюшка играет, — пропел Берия.

— Чего за железо пригнали?

— Ну, ты деловой, когда проснешься, — сказал Берия насмешливо. — Может, по стопарю для создания душевной близости?

— По стопарю можно…

Лютик разлил всем. Взгляд его был мутен, но рука тверда.

Лаврентий поднял кружку, заменяющую бокал.

— Что же… За либеральность законодательной и правовой политики. И за право гражданина бороться.

Чокнулись.

Марина попыталась пропустить, скривив гримаску, которую так хорошо знали в редакции, но здесь номер не прошел. Валентин одним движением пересел к ней, вернул в ее руку стакан и поднял вместе со своим.

— Не отставай, красавица. Гуляем сегодня…

От его блудливой улыбочки хотелось стошнить. Он смотрел на нее слишком откровенно, чтобы это можно было принять за простое проявление внимания. Он предвкушал. Он уже видел, он уже смаковал что-то, невидимое другим… Черт, и этот тоже, подумала Марина. Ну, прямо вам собачья свадьба…