Аркадий Адамов - Последний "бизнес"

• Название: Последний "бизнес"
• Автор: Аркадий Адамов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Детектив
• Год: 1962

Повесть рассказывает о работе народных дружин, их борьбе за охрану общественного порядка.

---

– Да как вы можете так утверждать?! - вскипел Чеходар.

Артамонов остановил его движением руки.

– Могу. Я привык называть вещи своими именами. Теяерь, втретьих. Да, я настроен и лично против...

Пока Артамонов говорил, Чеходар сидел в напряженной позе, перекинув ногу на ногу и сцепив руки на колене. Глаза его пристально смотрели в одну точку на столе, широкие, вразлет черные брови нервно вздрагивали.

– И все-таки это ошибки, которые вы обязаны поправить в рабочем порядке, а не создавать вокруг этого нездоровый шум, - упрямо покачал головой он. - А ко мне лично вы можете относиться как угодно, но я старался для дела...

Артамонов строго поправил:

– Не для дела...

– Ну да, да, - торопливо перебил его Чеходар. - Я вашу точку зрения понял.

– Согласны с ней?

– Нет!

– Ладно. Перенесем этот разговор.

– Пожалуйста!

Чеходар заметно оправился от охватившего его было смущения и теперь говорил с прежним апломбом.

– Не думайте, что бюро райкома вас поддержит, - добавил он со скрытой угрозой. - У товарища Сомова свой взгляд на нашу дружину.

Глава XI ВОЗЗВАНИЕ К ТАРАСОВЦАМ

В тот день Андрюша Рогов поздно явился в редакции газеты "Ленинская смена". Вид у него был хотя и усталый, но довольный, даже чуточку гордый. Лучистые карие глаза его смотрели на всех с таким плохо сдерживаемым ликованием, что Халатов сочувственно осведомился:

– Ты, голубчик, никак опять стихи ночью кропал?

– И не думал даже, - солидным тоном объявил Андрюша. Я, между прочим, ваше задание выполнил. Вот, пожалуйста, - и он торжественно положил на стол рукопись. - Детективный рассказ.

Халатов усмехнулся и настороженно, но с явным интepecoм перелистал страницы.

– Называется "Будильник звонит тревогу". Любопытно. Чего он так звонит? Ну-с, а теперь... - он отложил в сторону рукопись, - рассказывай. Что увидел? Что понял? Кошмарный случай описал, конечно, с тремя убийствами, погонями и перестрелкой?

– Таких теперь у нас в городе не бывает, - авторитетно сказал Андрюша. - И вообще... У меня, понимаете, был выбор... За это время - два преступления. Одно - это неквалифицированная кража из Союза спортивных обществ. Ее совершили мальчишки, а раскрыть помогли дружинники. Второе...

Незаметно вокруг Андрюши и Халатова собралась чуть не половина редакции. Всем, оказывается, было интересно послушать "уголовные байки Рогова", как с наигранным пренебрежением выразился Саша Дерюбин, довольно энергично тем не менее проталкиваясь поближе к рассказчику.

– ...Второе, - продолжал Андрюша, - это очень опасное преступление, совершенное опытным рецидивистом. Убийство сторожа и ограбление комиссионного магазина. С проломом потолка, с машиной и так далее. Я выбрал для рассказа первый случай.

– Правильно, - одобрил Дерюбин. - Нечего народ пугать. А нам второй случай расскажи. И поподробнее, пожалуйста.

Андрюша досадливо махнул рукой.

– Не в том дело, что народ пугать. Здесь же какая проблема воспитания! В семье, в школе. Дружинники тоже... И потом, характеры какие!

– Да, но все это... - кто-то прищелкнул пальцем, скучновато. Между нами говоря, убийство есть убийство. И, как о нем ни пиши, оно всегда волнует.

– Примитив! - авторитетно откликнулся Саша Дерюбин. Не тем волновать надо. Истинная художественность, дитя мое, заключается...

Халатов взъерошил седые волосы и с досадливой иронией произнес:

– Вас не туда повело, мальчики. Перегрелись. Что значит скучновато? И что значит примитив? Это значит, что и в том и в другом случае вещь плохо написана. Плохо! Неталантливо! Вот и все! О воспитании писал Макаренко в "Педагогической поэме". Это что, скучновато? Об убийстве писал, например, Достоевский. Что это, примитивно? Так о чем речь?

Андрюша подумал, что сейчас от этих великих примеров Халатов перейдет к его рассказу, и ему стало не по себе. Успокаивала, правда, мысль, что рассказа Халатов все-таки еще не читал и поэтому разносить его вроде бы рано. Правда, Халатов все может...

И, как бы подтверждая это мнение, Халатов обратился к Андрюше:

– К тебе один вопрос. Самих этих ребят видел? С дружинниками говорил? Где вообще был, кроме угрозыска? Так сказать, два слова о творческой лаборатории.

– Для будущего биографа, - вставил Саша Дерюбин.

Из довольно сбивчивого рассказа Андрюши выяснилось, что ни у ребят, совершивших преступление, ни у дружинников он не был.

– Плохо, - констатировал Халатов. - Я тебя, кажется, не торопил. Возьми свой рассказ и еще подумай.

Выйдя из редакции, Андрюша в сомнении потоптался перед подъездом, потом, взглянув на часы, решительно направился к остановке троллейбуса.

В штабе народной дружины инструментального завода жизнь шла уже своим чередом.

За столом дежурный член штаба Григорий Степанович Проскуряков то сварливо, то с шуточками инструктировал старших по патрулям.

– Опять, как прошлый раз, по одному да по два посылать будете? - недовольно спросил кто-то. - Не пойду я так больше.

– Я, кажется, еще не сказал, как вам идти, - строго ответил ему Проскуряков. - Я, может, и сам этот порядок не признаю.

– А кто ж тогда до него додумался?

– Кто додумался, тот пусть и посылает, - сердито насупился Проскуряков. - По пять человек пойдете, как положено.

В ответ все тот же парень ядовито заметил:

– Маловато патрулей получится. Отчетность пострадает.

А другой с откровенной насмешкой сказал словами Чеходара, которые уже стали в дружине как присказка:

– "Что ж, мы свое доброе имя будем пачкать? Тень на коллектив бросать?" - и вдруг с нескрываемой досадой прибавил: - И так уже половина дружины разбежалась.

– Оно и к лучшему, - сварливо ответил Проскуряков. Сами вернутся, когда мы порядок у себя наведем.

– Наведем, когда рак свистнет...

– А потому все, что набрали в дружину кого ни попадя, вмешался третий парень. - Вехов точно тогда сказал, а ему рот заткнули.

– Ничего, ничего, придет время - скажет, - многозначительно заметил Проскуряков. - Не на такого напали. В ближайшее время собрание соберем.

В ответ раздались возмущенные голоса:

– Во, во! Перцу там дадим...

– Молчать не станем...

На улице, у входа в штаб, в коридоре и в самом помещении штаба толпились дружинники, наперебой обсуждая всех взволновавшее известие: в субботу состоится первое заседание суда чести дружины, разбор дела Василия Тарана из четвертого цеха.

Самого Василия в штабе уже не было.

У окна беседовали Огнев, инженер Рогов и Николай.

Невдалеке, поджидая своего бригадира, играли в шахматы Борис Mискин и Коля Маленький. У их столика собралось несколько молодых парней. Собственно, партия уже закончилась, и теперь Борис разыгрывал варианты. Поблескивая стеклами очков, он небрежным тоном говорил:

– Конь на бе четыре не даст форсированного выигрыша. Пусть не брешут. Черные отвечают слон эф два...

Кто-то попытался возразить:

– А пешка там на что?

Борис снисходительно посмотрел на говорившего.

– Милый! Первым ходом черные берут эту пешку ладьей. Надо же помнить ходы.

Оппонент сконфуженно умолк. А Коля Маленький, оглянувшись, толкнул Николая и с лукавой гордостью сказал:

– Могучий талант воспитали!

– Ты лучше расскажи, как вы Тарана воспитали, - ядовито заметил один из дружинников. - За что его судить будут?

Коля Маленький насупился.

– Начальству виднее.

– Брось вилять!

– А я на пресс-конференцию согласия не давал, - попытался отшутиться Коля Маленький.

Про себя он горячо и бесповоротно осуждал Тарана. Предельно правдивый и искренний, он не представлял себе, как это можно было так обмануть и подвести всю бригаду, так опозорить ее. Но с другими Коля Маленький не был расположен делиться своими переживаниями.

– И на вечер вопросов и ответов тоже не было согласия, - решительно добавил он.

– Просто не желаете сора из избы выносить. Знаменитая бригада!..

Стоявший тут же Илья Куклев мрачно посоветовал:

– Шуточки на этот счет лучше оставить. Ясно?

Всем стало очевидно, что настроение у Ильи неважное, и это не сулило ничего приятного любому, кто попытался бы эти самые "шуточки" продолжать.

Хотя и было ясно, что Куклев не позволит себе продемонстрировать даже часть своих способностей, но на присутствующих действовала неизбежная инерция от впечатлений о его последнем выступлении на заводском ринге. А потому щекотливый разговор как-то сам собою иссяк.

Инженер Рогов между тем обратился к Николаю:

– Значит, решено? Выступать будете вы?

– Страшно, - признался Николай и виновато улыбнулся. Народ там, сами знаете, какой... И тема у них тоже...

– Поможем, - бодро откликнулся Коля Маленький. - У нас же какие мыслители кругом, - он указал на товарищей и скромно добавил: - Лично я кое в чем тоже помогу. По вопросам космоса, например. Очень интересуюсь.