Фридрих Незнанский - Репетиция убийства

• Название: Репетиция убийства
• Автор: Фридрих Незнанский
• Жанр: Детектив
• ISBN: 5-17-005747-4, 5-7390-1065-9

…Странное дело. Дело, в котором мотивов для преступления — слишком много, а единственный подозреваемый — нелеп до неправдоподобности. Дело, которое принял самый многоопытный сыщик прокуратуры — следователь `по особо важным` Штур. Но одновременно расследование начинает совсем молодой сотрудник МУРа Грязнов… Два следователя. Два следствия. Две абсолютно разные версии…

---

Ольга Минчева. 21 июня

— Господи, за что? — бесконечно повторяла Ольга. — Почему это случилось со мной?

Она сидела, забравшись с ногами в свое любимое голубое кресло. Мягкие, обтянутые коротким мехом подлокотники, высокая, под Олин рост, спинка. Ей нравилось вот так сидеть, просматривая конспекты или отдыхая после шумной вечеринки. Неизменно появлялось ощущение комфорта и защищенности. Но сейчас. Сейчас ничто не могло заглушить чувства тоски и горького недоумения.

— Как же так? Ну почему, Господи?!

Сколько она уже вот так сидит? Час, два, три?

Уже вечер, из открытого окна потянуло прохладой.

На небольшом столике рядом — фотография в черной рамке. Последний снимок Игоря. Сделал его месяц назад корреспондент журнала «Компаньон», когда брал интервью. На ней Игорь в своем офисе, рядом с люстрой Чижевского, сдержанная улыбка, взгляд чуть в сторону. Взгляд настороженный или даже испуганный, раньше она не замечала этого. Или не хотела замечать…

Они познакомились три года назад. Она — студентка-первокурсница юридического факультета, он — преуспевающий молодой бизнесмен. Ольга всегда любила шумные компании. Как-то в декабре она с друзьями забрела во «Фламинго» на Маросейке, решили погонять шары. Погоняли. С азартом, с шуткам, с пивом. Но она тогда взялась за кий первый раз в жизни, и, естественно, руки не слушались, пальцы деревенели, удара не получалось, шары разлетались совсем не туда, куда хотелось. Это ужасно ее сердило, а друзей, более опытных, но менее азартных, веселило до слез. В конце концов она не выдержала и закричала на весь зал:

— Если найдется здесь тот, кто сможет научить меня, он не пожалеет об этом.

Все обернулись в ее сторону. А она смело обвела глазами окружающих и, наверное, в подтверждение своих слов стукнула кием об пол.

— Люблю решительных девушек. — К ней с улыбкой подошел невысокий и крепкий симпатичный мужчина. — Я — Игорь, — представился он, — и я вас научу, хватило бы ночи.

Ольга оказалась способной ученицей, но ночи, естественно, не хватило. Они встретились и на следующий вечер, и на следующий… И уже не только ради бильярда.

Господи, какое время было! Сколько любви, сколько секса, какие вечера в самых шикарных ресторанах и казино! Всегда активный, стремительный, веселый, неизменно щедрый и предупредительный, Игорь ворвался в ее жизнь, изменив все. Родители Ольгу ни о чем не спрашивали. По ее сияющему лицу и так было видно — девочка влюбилась. Когда через полгода они поженились и переехали в большую пятикомнатную квартиру, Ольге показалось, что она попала в сказку. Натяжные французские потолки с подсветкой, блестящий паркет, имитация колонн, огромные зеркала во всех комнатах. Только кабинет Игоря имел вполне офисный вид, и кухня блистала обилием бытовой техники. Но Ольге не пришлось превращаться в закоренелую домохозяйку. Чистоту в их пятикомнатном «гнездышке» поддерживала приходившая раз в неделю домработница. И каждый день к назначенному часу, обычно это было шесть часов вечера, из ресторана привозили и сервировали обед.

К двадцатилетию Игорь подарил ей новенький «рено». Водить она научилась быстро и носилась по Москве, упиваясь скоростью. А раза четыре в год они обязательно выезжали на недельку отдохнуть, то в Париж, то в Прагу, то в Рим, то в Барселону. Зимой любили Шамани, горнолыжный курорт во Французских Альпах. С каким удовольствием Ольга показывала друзьям и подругам на юрфаке альбомы фотографий из поездок!

Теперь только фотографии и остались у нее от той жизни.

Платок стал совсем мокрым, ей пришлось встать и отправиться за новым.

…В тот день, одиннадцатого июня, она проснулась рано. Прислушалась, в кабинете Игоря — тишина. Вечером накануне у них была вечеринка, но у нее разболелась голова и она ушла спать, когда гости еще не разошлись. Игорь, видимо, решил ее не беспокоить и лег в кабинете на диванчике. Ну и пусть отсыпается, решила она и поехала в университет, у нее был экзамен. Сколько раз потом она корила себя за это. Ведь могла бы зайти, просто заглянуть… Он наверняка не спал. Может, поговорили бы, просто выпили вместе кофе, и ничего бы не случилось.

Она как раз рассказывала недоверчивому профессору о том, какая статья УПК регулирует отношения между следователем и подследственным, когда в сумочке запищал сотовый. Профессор, конечно, выразил крайнее неудовольствие, но Ольга, извинившись, все-таки ответила. Звонил коммерческий директор Игоря — Сергей:

— Я сейчас за тобой заеду, — буркнул он как-то сдавленно. — Игорь умер.

Смысл услышанного дошел до нее не сразу, а потом она, кажется, потеряла сознание. Очнулась от того, что профессор кудахтал над ней, брызгая на лицо водой из стакана. В машине Сергей сказал только, что Игорь застрелился и что ей нужно поговорить с милицией.

На кухню, где это случилось, ее не пустили. Но она туда и не стремилась, воображение и так рисовало ей картины одну кошмарнее другой. Сергей рассказал худощавому лейтенанту с усталым взглядом, как он в одиннадцать утра начал вызванивать Игоря для важной встречи, как телефоны, ни домашний, ни мобильный, не отвечали, ему пришлось приехать, охранник у подъезда сказал, что слышал выстрел, вызвали участкового, тот в свою очередь вызвал, как полагается, наряд, пригласили понятых, дверь взломали и на кухне нашли Игоря с простреленной головой. Потом лейтенант пытался поговорить с Ольгой, но она едва ли понимала, о чем ее спрашивают, отвечала невнятно и невпопад. Ее оставили в покое, давая выплакаться. Когда тело увезли, появилось несколько женщин, стали убирать на кухне — оттирать кровь…

С тех пор Ольга заходила на кухню очень редко. Не хотелось ни готовить, ни есть. Чтобы хоть как-то себя поддержать, перебивалась печеньем или бутербродами с чаем. Вот и сейчас, проходя мимо кухни, Ольга подумала, что надо бы попить чаю, взяла электрочайник, налила воды, отнесла в гостиную на столик возле бара, включила в розетку, нажала кнопку. Все делала механически, а мысли снова возвращались к пережитому. Слезы опять потекли по ее лицу…

Похороны она помнила смутно. Народу пришло много: сотрудники, друзья, родственники. Все что-то говорили, утешали ее наперебой. Тетка Игоря по матери, статная дама с крашеными рыжими волосами, бывшая учительница, все рассказывала, как в детстве Игорь много и часто играл с игрушечным пистолетом, хотя она, тетя, постоянно предлагала ему вместо этого почитать книжку.

— Я была права, какое несчастье, пистолет таки сыграл в его жизни роковую роль… — И она гладила Ольгу по плечу, и они вместе плакали.

Это было десять дней назад. А сейчас Ольга все бродила по дому в поисках сухого платка и пыталась понять, что же делать дальше. Откуда-то из солнечного сплетения вверх поднималось чувство безысходности. Уже ничего не изменишь и не вернешь. Вместе с Игорем умерли все ее надежды и планы. Все, чем она владела, к чему привыкла, теперь принадлежит не ей. Это было вторым ударом, не менее болезненным, чем смерть мужа…

На следующий день после похорон пришел посыльный с повесткой к следователю.

На листке стояла дата — 15 июня. Она тогда крикнула вслед посыльному:

— А какое сегодня? — Но он то ли не услышал, то ли ответил, да слишком тихо.

Настенные и настольные календари Игорь терпеть не мог, говорил, что они портят интерьер. Вся необходимая информация находилась у него в ноутбуке. Ольга открыла тогда крышку-монитор и, прислушиваясь к тихому гудению загрузки, смотрела, как загорается мягким светом экран. 14 июня. И в тот момент она вдруг поняла, что перед ней память ее мужа, то, чем он жил последние месяцы.

Но папки были пусты, корзина очищена.

Игорь все стер перед самоубийством? Но этого не могло быть. Он возился с файлами, документами, схемами, письмами как с собственными детьми (собственно, детей завести не успели). Конечно, на следующий день Ольга спешила в прокуратуру с уверенностью, что вот сейчас она все расскажет следователю о пустой памяти компьютера, о стертых файлах и это послужит основной уликой против тех, кто убил Игоря. Она больше не хотела верить в самоубийство.

Но следователь, даже не выслушав ее, стал задавать бессмысленные, как тогда казалось, вопросы.

— Вы знали, что счета фирмы арестованы?

— Нет.

— А что квартира в залоге?

— Вы что, с ума сошли?!

— Кому продана машина?

— Я думала, она в ремонте…

В шкафу носового платка не оказалось. Ольга зашла в кабинет. Над столом ее любимая картина в широкой темной раме. Копия «Лунного света» Куинджи. Раньше Ольга с удовольствием смотрела на нее подолгу, но теперь ей этого не хотелось. Зачем? Только лишнее, болезненное напоминание о той прошлой, рухнувшей жизни. О выставках и вернисажах, по которым она могла бродить часами, о беготне по бутикам и антикварным лавкам в поисках разных мелочей в дополнение к интерьеру. Покупка старинной бронзовой статуэтки или редкого фарфора казалась ей тогда событием. А сейчас кому нужны эти статуэтки и фарфор?