Адель Эшуорт - Зимний сад

• Название: Зимний сад
• Автор: Адель Эшуорт
• Издательство: АСТ, Транзиткнига
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-023531-3, 5-9578-0811-3

Прелестная девушка и известный покоритель женщин – в роли агентов секретной службы, расследующих опасное преступление?

Поверьте, ни для Мадлен Дюмэ, ни для Томаса Блэквуда подобное вовсе не в новинку! Ново совсем другое – волшебное, пламенное чувство, властно притягивающее их друг к другу и заставляющее пылать в огне невероятной, неизбывной страсти – страсти, уступать которой они не имеют права...

---

Мадлен грациозно встала, провела рукой по подолу платья и, гордо выпрямив спину, заявила:

– Ну что ж, поскольку, как я вижу, мои таланты и способности больше никому не нужны, полагаю, нет никаких причин, препятствующих моему немедленному возвращению во Францию.

Томас никак на это не отреагировал, однако сэр Райли явно заволновался. Вскочив, он в смятении взглянул на Томаса, словно ожидая от него указаний, как вести себя дальше.

Тот по-прежнему стоял на месте, лишь черты лица его словно окаменели. И внезапно Мадлен почувствовала, что сейчас произойдет нечто важное.

– Кажется, пришло время поговорить с Мадлен наедине, сэр Райли, – проговорил он.

Сэр Райли с явным облегчением вздохнул и, кивнув головой Мадлен, сказал:

– Весьма кстати. Я уже проголодался, да и пропустить пинту-другую не помешало бы. Очень рад был с вами увидеться, Мадлен. Уверен, скоро мы снова встретимся.

Он поклонился Томасу:

– До свидания, сэр.

Он вышел из гостиной в холл, снял с вешалки у двери свое теплое пальто, надел его, и через секунду за ним захлопнулась входная дверь.

В гостиной наступила гробовая тишина. Мадлен не знала, что сделать и что сказать. Она просто стояла, с тревогой ожидая, что же будет дальше. Бросив взгляд на Томаса, она машинально отметила, что он так и не двинулся с того места, где она его застала; войдя в комнату несколько минут назад. Но на сей раз на лице его читалось явное смятение, словно он не знал, как начать разговор, обещавший стать долгим и важным.

– Почему он назвал тебя «сэр»? – спросила Мадлен, решив начать первой.

– Наверное, оттого, что ему здесь было не по себе, – ответил Томас, не глядя ей в глаза, и, подняв руку, потер подбородок.

Скрестив руки на груди, Мадлен продолжала:

– Да, я знаю, и мне это кажется странным. – Томас медлил, и она настойчиво проговорила: – Мне кажется, пора тебе, Томас, объяснить, что здесь происходит.

Воцарилось неловкое молчание, и внезапно Мадлен охватил страх: что-то будет дальше?

Отвернувшись к камину, Томас созерцал догорающие угли. Мадлен ждала, полная недобрых предчувствий, не двигаясь с места, чувствуя, как кровь стучит в висках.

– Ты любишь меня, Мадлен? – тихо спросил Томас.

Меньше всего Мадлен ожидала этого вопроса. Охваченная внезапной слабостью, она опустилась на диван и машинально ухватилась за спинку.

– Я... я не понимаю, какое это имеет отношение к предстоящему разговору.

– Вот как?

Что ж, ничего не поделаешь, придется разговаривать на эту тему, раз он этого хочет, подумала Мадлен.

– По-моему, за прошедшие несколько недель мы стали очень близки, – ответила она.

– Я тебя не об этом спрашиваю, – покачал головой Томас.

Мадлен расправила влажными от волнения ладонями юбку своего шелкового платья и деловито проговорила:

– Я не понимаю, что ты хочешь от меня услышать. Скоро я вернусь в Марсель и...

Хрипловатый смех Томаса прервал ее на полуслове. В этом смехе сквозили и с трудом сдерживаемая горечь, и раздражение, и явное волнение. С силой оттолкнувшись от камина обеими руками, Томас снова быстро повернулся к Мадлен лицом, в два шага преодолел разделявшее их расстояние и, схватив ее за руку, рывком поднял на ноги.

Мадлен взглянула ему в глаза. В них, темных, как безлунная ночь, твердых, как сталь, и полных отчаяния, полыхал огонь желания.

– Томас... – лишь успела пролепетать Мадлен, и его губы впились в ее губы, грубо, страстно. Она вдохнула исходящий от него пьянящий запах и почувствовала, как голова пошла кругом. Несколько секунд она еще находила в себе силы сопротивляться его натиску, потом они иссякли, и Мадлен прильнула к Томасу. Поцелуй становился все более нежным, руки Томаса заскользили по ее спине. О Господи, как же она его хотела!

Слабый стон сорвался с ее губ, и в ту же секунду Томас отпрянул.

Мадлен стояла покачиваясь, чувствуя, как трясутся руки и ноги, горят губы, а проклятое желание не проходит. Томас взглянул на нее, и глаза его удовлетворенно блеснули.

В ту же секунду Мадлен охватила бешеная ярость. Хотелось влепить Томасу хорошую пощечину, чтобы знал, как пользоваться ее слабостью. Однако Мадлен понимала, что этим ничего не добьется, лишь выкажет свое отчаяние. Она никогда не поднимет на него руку, и он это прекрасно понимал. Мадлен оставалось лишь молить Бога, чтобы Томас не услышал, как неистово колотится сердце в ее груди.

Он стоял не шевелясь, не отрывая от нее пристального взгляда.

Внезапно, когда она абсолютно этого не ожидала, он обхватил обеими руками ее лицо.

– Скажи, что ты любишь меня, – прошептал он.

Пытаясь изо всех сил сохранить невозмутимость, Мадлен уперлась ему обеими руками в грудь, прекрасно понимая, что он гораздо сильнее ее. Отчаянный стон сорвался с ее губ, из глаз вот-вот готовы были брызнуть слезы, однако Мадлен удалось взять себя в руки: нет, не станет она перед ним плакать!

– Зачем ты это делаешь, Томас? – прошептала она. Медленно покачав головой, он провел большим пальцем по ее щеке.

– Потому что хочу, чтобы ты призналась, Мадлен, что испытываешь ко мне хоть какие-то чувства. Хоть какие-то...

– Ну конечно, испытываю, – проговорила Мадлен, с недоумением глядя на него.

Он еще крепче сжал ладонями ее лицо.

– Я хочу, чтобы ты призналась, что испытываешь ко мне не только физическое влечение и страсть, но и более глубокие чувства.

Мадлен попыталась вырваться, однако Томас не позволил.

– Я и в самом деле испытывала к тебе страсть, не знаю, чего ты еще добиваешься.

Она или не понимала его, или не хотела понять, и в этот момент Томас решил, что просто обязан рассказать ей все, чтобы она поняла. Сначала он хотел, чтобы она призналась, что любит его: тогда бы боль, которую ей скоро предстоит испытать, была бы не такой острой. Но она никак не могла понять, что ему хочется услышать, а может быть, еще и сама не поняла, насколько глубоки ее собственные чувства к нему.

Неожиданно отпустив ее, Томас выпрямился. Мадлен тотчас же попятилась от него и уперлась в край дивана.

Томас подошел к окну и уставился в него невидящим взглядом. За окном уже начинала сгущаться тьма – короткий зимний день клонился к вечеру, вдалеке виднелись две дымящие трубы. В комнате снова воцарилась полная тишина. Мадлен ждала, что будет дальше. Томас понимал, что скорее всего она злится, хотя отлично это скрывает. На ее месте он бы испытывал точно такие же чувства. Было слышно лишь ее прерывистое дыхание, такое родное и до боли знакомое. О Господи, как же он ее любит! Несмотря на то что она ни разу не призналась в своей любви к нему, Томас был почти уверен во взаимности. Если бы она сама это поняла, у них мог бы быть шанс...

– Я был не до конца честен с тобой, Мадлен, рассказывая о себе, – тихо признался он.

Через несколько секунд, показавшихся Томасу вечностью, Мадлен прошептала:

– И снова ты меня удивляешь, Томас. Не понимаю, что ты хочешь сказать.

Глубоко вздохнув, сжав кулаки и на мгновение закрыв глаза, Томас смело бросился вперед:

– Меня зовут не просто Томас Блэквуд, а Кристиан Томас Блэквуд Сент-Джеймс, граф Истли.

Томасу показалось, будто у Мадлен остановилось дыхание. Воцарилась такая тишина, что было слышно, как кровь стучит у него в висках.

– Граф? – едва слышно переспросила Мадлен дрогнувшим голосом. – Граф...

Зашуршали юбки, и Томас медленно обернулся: Мадлен с трудом села на диван, а когда это ей удалось, вцепилась негнущимися пальцами в спинку, словно опасаясь упасть в обморок. Томас с трудом заставил себя встретиться с ней взглядом – казалось, в жизни ему не приходилось делать ничего более сложного. Мадлен смотрела на него широко раскрытыми ясно-голубыми глазами. В них было и изумление, и мольба о том, чтобы он сказал, что это шутка, что никакой он не граф, а простой ученый, каким ей и представился при первой встрече.

Решив поскорее рассказать ей все, пока его сердце не разорвалось от боли, Томас произнес:

– И это не я работаю на сэра Райли, а он на меня.

– Ч...ЧТО?!

Лицо Мадлен покрыла мертвенная бледность, она дрожала всем телом, в ее прекрасных глазах отражалось полнейшее замешательство.

Томас понимал: назад пути нет.

Он снял сюртук и жилет, моля Бога, чтобы Мадлен не заметила, как сильно дрожат у него руки, потом развязал галстук, стянул его с шеи, отнес все это к креслу, бросил на подлокотник, после чего, зайдя за спинку, взялся за нее обеими руками.

– Я хочу рассказать тебе, Мадлен, одну историю, – начал он тихим голосом, изо все сил сжимая спинку кресла, чтобы не броситься к Мадлен, а спокойно поведать ей о своем прошлом, которое он так долго скрывал.

Мадлен сидела не шелохнувшись, глядя на него широко раскрытыми, ясными глазами.

– После смерти жены я был великосветским повесой, не чуравшимся женского общества. В основном я жил в городе, за исключением того времени, когда нужно было уезжать на континент для проведения какого-нибудь расследования. Женщины слетались ко мне, как мухи на мед. Ничего удивительного: я был богат, знатен, вдов и недурен собой, так что мог завязать интрижку с любой, равно как и бросить ее, когда надоест. Это была игра, и мне она очень нравилась.