Клифтон Адамс - Красные рельсы

• Название: Красные рельсы
• Автор: Клифтон Адамс
• Издательство: Издательско-коммерческое предприятие «Паритет» ЛТД
• Жанр: Вестерн
• Год: 1993

---

Конкэннон кивнул.

– Отлично.

Они пожали друг другу руки, и инспектор быстро вышел, оставив в кабинете смешанный запах дорогой сигары и лавандовой воды.

Конкэннон немного постоял на посыпанном галькой перроне, хмуро глядя в сторону города. Всего пятью годами ранее на этом месте была только станция с маленьким вокзальным помещением, носившая название «Оклахома». Теперь же вокруг нее выросли кирпичные дома, сарайчики с брезентовыми крышами, салуны, школы, церкви и магазины. Город раскинулся в когда-то плодородной долине Канадской реки, и улицы его покрывала красная пыль, превращавшаяся весной в море ржавой грязи. Шел октябрь 1893 года, и Оклахома-Сити отмечал ровно четыре года, три месяца и пять дней с момента своего рождения. Немногие города могли определить свой возраст с такой точностью…

Выйдя на улицу, Конкэннон подозвал один из фиакров, выстроившихся у вокзала:

– Отвезите-ка меня в «Вояджер-отель», если он еще существует.

– Утром он был на месте, – ответил кучер. Конкэннон забросил свой саквояж внутрь повозки, напоминавшей с виду громадный ящик, и влез сам.

– Если вы предпочитаете не ехать по Банко-Эллей, можем сделать крюк.

Конкэннон почувствовал себя немного польщенным. Кучер принял его за респектабельного господина – по меньшей мере, за богатого коммерсанта. В этом было одно из преимуществ работы на Джона Эверса, требовавшего от своих подчиненных одеваться и вести себя как можно приличнее, особенно если им предстояло кого-нибудь убить, если того потребуют обстоятельства…

«Железнодорожная компания принимает на работу только порядочных людей. Порядочные люди не бывают убийцами. Судьи не сочтут их способными совершить убийство, если они будут хорошо одеты и хорошо воспитаны»…

Такой речью Эверс встречал каждого, кто приходил устраиваться на работу. И если претендент соглашался на предложенные условия, то первым делом бежал покупать самый красивый костюм из тех, что были ему по карману.

Но Конкэннон доказал кучеру, что внешность часто бывает обманчива:

– Крюк делать ни к чему.

Он по опыту знал, что рано или поздно окажется в этом квартале, где теснили друг друга бары, дансинги, игорные залы и публичные дома. Квартал (помимо прочих названий) был известен как «Адский уголок». Кучер пожал плечами и выехал на Банко-Эллей, восточную часть Гранд-Авеню.

Любой город – будь он большим или малым – имеет свой «Адский уголок». Не был исключением и Оклахома-Сити. Конкэннон откинулся на спинку сиденья и стал равнодушно разглядывать взлохмаченных проституток, пьяниц, сутенеров, ковбоев и прожигателей жизни. Профессиональные убийцы в куртках, оттопыренных револьвером 38-го калибра; покрытые шрамами мастера поножовщины; ничего не замечающие полицейские; молчаливые, свирепые, как тигры, дворняги… Все это и составляло образ «Адского уголка».

Они проехали Бэттл-роуд, где среди множества баров затерялась мэрия, потом Хоп-бульвар и Мэйден-Лэйн.

Развалившись на черном кожаном сиденье, Конкэннон холодным взглядом смотрел вокруг, слушал звуки, вдыхал запахи. У него было такое чувство, словно он вернулся домой. Когда работаешь в полиции, то большую часть жизни проводишь в таких вот «уголках».

Кучер свернул на Вест-Мэйн, и атмосфера сразу сделалась более респектабельной. Недавно отремонтированная проезжая часть была почти гладкой; для удобства благонравных состоятельных пешеходов были предусмотрены дощатые тротуары и деревянные навесы. Здесь располагались лавки с одеждой и украшениями, чайные салуны и даже театр. Здесь протекала спокойная, размеренная жизнь.

Когда экипаж повернул на Робинсон-стрит, Конкэннон резко выпрямился.

– Остановите вот здесь, – сказал он после секундного колебания. – И отнесите мой саквояж в отель.

Расплатившись с кучером, он шагнул на деревянный тротуар напротив того места, где на ветру печально колыхалась фанерная вывеска. Кафе «Файн и Денди». Сквозь стекло он увидел, как лысый потный толстяк, опершись на стойку, что-то говорил молодой женщине. Судя по всему, это были повар и официантка. Стойка была во всю длину зала; Конкэннон прикинул, что одновременно здесь могло обслуживаться человек пятнадцать. У окна стояли три столика, накрытые клеенкой. Странно, но в конце дня в «Файн и Денди» не было ни одного клиента. Конкэннон открыл дверь и вошел.

Его приход, казалось, почти возмутил повара, но тот все же заставил себя вежливо улыбнуться:

– Обедать уже поздно, а ужинать рановато. Но если вы хотите есть, могу предложить яичницу…

Конкэннон взглянул на витрину со сладостями:

– Нет, мне бы кусок пирога и чашку кофе.

– Вам пирог с яблоками или с вишнями? Яблоки только что привезли прямо из Арканзаса.

– Хорошо, с яблоками.

Конкэннон сел за ближайший стол. Теперь, попав сюда, он тщетно пытался решить, что же делать дальше. Что сказать вдове человека, который был его другом и однажды спас ему жизнь? «Извините, миссис, но мой начальник считает, что ваш муж был грабителем, да и за вас он не может поручиться»?

Пока повар резал пирог, Конкэннон смотрел на официантку. Теперь он понимал, почему Атена Аллард произвела впечатление на Джона Эверса. В ней было что-то такое, что можно скорее угадать, чем увидеть. Какое-то напряжение, сила сжатой пружины. Она была не слишком маленького роста, но худенькая фигурка придавала ей хрупкий вид. У нее были красивые черные волосы и детское лицо.

Она поставила на стол кофе и улыбнулась одними губами. Затем принесла пирог.

– Миссис Аллард, – сказал Конкэннон, – меня зовут Маркус Конкэннон. Я был другом вашего мужа, когда мы с ним работали в полиции Арканзаса.

Ее взгляд сразу стал враждебным.

– Что вам нужно? Вы репортер?

– Нет. Как я уже сказал, Рэй был моим другом. Я работаю в железнодорожной компании.

Она немного расслабилась.

– Из компании уже приходили.

– Это был мой шеф, Джон Эверс. Как раз поэтому я и должен с вами поговорить.

Угрожающе сдвинув брови, повар подошел поближе. Но Атена нетерпеливо покачала головой, и он остановился.

– Не обращайте на Пата внимания, – сказала она с легкой улыбкой. – Он знает обо всех неприятностях, которые мне доставили репортеры и просто хочет меня защитить.

– Ну, и что же репортеры?

– Они говорили, что Рэй был вором. – Голос ее зазвучал напряженно. – Что он был заодно с теми грабителями.

– Я не репортер, миссис Аллард.

Вынув бумажник, Конкэннон показал свой жетон железнодорожного детектива. Это была всего лишь обычная никелевая пластинка, не дававшая никаких официальных полномочий. Однако многие, особенно государственные чиновники, относились к ней более почтительно, чем даже к звезде мунициального старшины. Атена бегло взглянула на жетон, затем повернула голову к повару:

– Все в порядке, Пат.

Она села за стол и вгляделась в лицо Конкэннона, словно желая навсегда запомнить его непримечательные черты.

– Да, я помню вашу фамилию, – сказала она наконец. – Рэй любил говорить о старых добрых временах, как он их называл, когда вы с ним были заместителями старшин у Паркера.

Конкэннон не считал добрыми временами те годы, когда получал нищенское жалованье и ежедневно рисковал жизнью. Тем не менее он понимал Рэя Алларда.

– Рэй вам рассказывал о банде Пардю?

Она задумалась.

– Боб Пардю заманил вас в ловушку, но Рэй застрелил его.

– Более того: я был ранен, у меня не осталось патронов, и Боб Пардю целился мне в голову из карабина. Я думал, что Рэй мертв. – На мгновение он вспомнил Рэя, лежавшего в луже крови. – Но он был жив, и у него хватило сил выстрелить и убить Пардю.

Женщину эта история, казалось, не очень заинтересовала, и Конкэннон решил, что она слышит ее не впервые.

– Так что Рэй спас мне жизнь. Я был его другом. И я не сделаю ничего такого, что могло бы вам навредить.

– Даже если этого потребует ваш шеф?

– Даже в этом случае.

Она слабо улыбнулась.

– Я верю вам, мистер Конкэннон, но я не хочу больше страдать. Я отказываюсь об этом говорить…

– К сожалению, – смущенно сказал Конкэннон, – так легко отступиться готовы далеко не все. Речь идет о ста тысячах долларов. Если вы не станете говорить со мной, то к вам придут с вопросами работники транспортной компании и представители власти. И кое-кто из них покажется вам гораздо более неприятным, нежели я.

– Я не пойму, почему вы пришли только сейчас, – сказала она устало. – Ведь Рэя убили больше месяца назад.

– Тогда я работал на севере. Мой начальник вспомнил, что мы с Рэем были друзьями; он хочет, чтобы я продолжал дело: надеется, что я раскопаю то, что не заметили остальные. Когда речь идет о ста тысячах долларов, Джон Эверс проявляет необычайную настойчивость.

– Деньги!.. – Она горько усмехнулась. – Они думают только о деньгах. До Рэя никому нет дела…