Хосе Ривера - Пучина

• Название: Пучина
• Автор: Хосе Ривера
• Издательство: Государственное издательство художественной литературы
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1956

---

— Такой заслуженный ветеран должен принадлежать к высшему рангу.

— Скажите, а в Колумбии известно мое имя?

— Кто не слышал имени «отважного Ахиллеса»?

— Что правда, то правда!

— Вы затмили героев Гомера!

— Да, я герой, но я — не гомеро!

В эту минуту настороженной группой, без оружия, на террасу вошли мои товарищи: Кабан вскочил с гамака. Я почтительно представил их:

— Сеньор генерал!.. Это мои товарищи.

Все трое, не приближаясь к Кабану, бормотали в замешательстве:

— Сеньор генерал!.. Сеньор генерал!..

Я понял, что пора произнести торжественную речь и тем успокоить Кабана. Я не придерживался наставлений дона Клементе, и тем не менее речь моя приобрела тон неопровержимой убедительности. Я сам восхищался своей находчивостью, смеясь в душе над напыщенностью моих слов.

— Мы, — сказал я, — поселенцы с Ваупеса, жили на участке, равно удаленном от Каламара и от слияния рек Итильи и Унильи, скупали маниок, сирингу и тагуа. В Манаос у нас превосходный клиент — фирма Росас, в кассе которой находится около тысячи фунтов моих сбережений, плоды многодневного тяжелого труда земледельца и комиссионера.

Тут я заметил, что мадонна прислушивается к моему рассказу; она перестала поскрипывать гамаком в соседней комнате. Это обстоятельство несколько обеспокоило меня, и я пустил свою фантазию по другому руслу;

— На беду, сеньор генерал, Ваупес преградил наш путь опасными водоворотами, и мы потеряли на порогах Яварате плоды трехлетнего труда. — И я с ударением повторил: — На порогах Яварате, у дерева хакаранды.

В проходе, заслоняя его своей фигурой, показалась мадонна. Это была полная, рослая женщина с пышной грудью и такими же бедрами. У нее были светлые глаза, молочного цвета кожа и вульгарное лицо. В белом кружевном платье она казалась пенистым каскадом. Длинное ожерелье из голубых камней висело у нее на груди, как ветка жимолости над пропастью. Руки ее, обнаженные до плеч, были пухлы и атласны, как подушки, вытканные для ложа наслаждения, пальцы были унизаны перстнями, а на запястье левой руки, возле браслета, были вытатуированы два сердца, пронзенные кинжалом.

Глядя на нее, я мысленно простил бедному Лусьяно Сильве его неопытность и отгадал развязку его романа.

— Кто из вас знает Ваупес? — спросила она, распространяя в воздухе пряный запах духов, которыми был пропитан ее веер.

— Все четверо, сеньора.

— А кто клиент фирмы Росас? Комиссионер?

— Ваш пламенный поклонник.

— Почем вам велели платить за каучук?

— За первый сорт — конто за кинтал. В среднем — около трехсот песо.

— Я тебе говорила, Кабан, что дороже платить не могу?

— Слушайте, я запрещаю вам так называть меня! Называйте меня по имени: генерал Вакарес! Учитесь у сеньора Ковы уважать начальство.

— Мне нет дела до имен и титулов. Возвратите мне денежки или заплатите каучуком из расчета, трехсот песо за кинтал за вычетом фрахта, потому что я не намерена разъезжать бесплатно. На остальное мне наплевать!

— Не грубите, мадонна!

— Сами не будьте мошенником, не будьте подлецом, черт вас побери!.. Знайте, что к дамам подходят в белых перчатках. Учитесь у этого кабальеро, который сказал мне: «Ваш пламенный поклонник!»

— Успокойтесь, сеньора, успокойтесь, генерал!

Генерал, вне себя от негодования, величественным жестом приказал мне:

— Пойдем куда-нибудь, где нам не будут мешать.

Я распрощался с мадонной низким поклоном.

— ... Как я вам уже изволил говорить, фирма Росас дала мне предписание в дальнейшем, избегая Ваупес, спуститься по Каньо Гранде к Инириде, до Сан-Фернандо дель-Атабапо, где мы могли бы сдать закупленные продукты губернатору, потому что я агент губернатора и имею поручение доставить ему продукты по Ориноко на остров Троицы.

— Чудаки! Разве вы не знаете, что Пулидо убит?

— Мы живем в пустыне, за тридевять земель...

— Так вот, слушайте: Пулидо зарезали, чтобы ограбить и лишить его власти.

— Полковник Фунес?

— Какой еще там полковник! Он давно разжалован! Плюньте на него и не смейте больше произносить это имя.

И, подавая мне пример, он смачно плюнул и растер плевок пяткой.

— Я был осторожен, сеньор генерал, и известил фирму Росас, что ни в коем случае не отвечаю за происшествия, могущие произойти на новом маршруте. Только по принятии этого условия мы отплыли с Ваупеса два месяца назад с грузом маниока, тагуа и каучука. Но Инирида еще жаднее, чем Ваупес, и мы потеряли все в устье Папунагуа. Мы совсем обнищали и пробрались сюда лесами просить помощи...

— И чего же вы хотите?

— Получить лодку, послать нарочного в Манаос — передать известие о катастрофе и привезти деньги из кассы нашего клиента или мои собственные — и просить убежища для четырех потерпевших крушение, пока наш нарочный не вернется.

— У нас нет лодок... Маниок весь вышел...

— Дайте мне опытного гребца, и с ним поедет мулат Корреа. Мы заплатим любую цену. Для генералов нет ничего невозможного!

— Что правда, то правда!

Мадонна слушала этот разговор. Она отозвала меня в сторону:

— Кабальеро, я могла бы продать вам гребца...

— Не прерывайте нас! Дайте нам переговорить!

— Разве беглый Сильва — не мой раб? Разве это не тот беглый, что работал у меня на Ягуанари? Разве вам неизвестно, что Песиль не заплатил мне за него?

— Если сеньоре угодно... Если генерал разрешит...

— Какой еще генерал? Здесь хозяин не он, а Кайенец. А этот голодранец просто кривляется, воображая себя администратором!

— Вы мне не дерзите! Я докажу, что хозяин здесь — я вы получите лодку, молодой человек!

— Спасибо! Спасибо! А что касается гребца, то если сеньора продаст мне беглого и примет в уплату чек на Манаос...

— А что останется мне в залог?

— Мы сами.

— Нет, нет! Только не это! О аллах!

— Ваше недоверие меня не удивляет. В самом деле, наша внешность не говорит о нашей платежеспособности: мы босы, грязны, голодны. Я хочу одного: получить средства и передать их в ваше распоряжение. Найдите людей, которые могут выполнить наше поручение. Пусть они немедленно отправятся с нашими письмами и позаботятся о доставке сюда денег и товаров, которые нужны и нам и вам; лекарств, продуктов и особенно напитков, потому что надо же чем-то скрашивать жизнь в этой глуши!

— Что правда, то правда!

Мадонна, задумавшись, ушла к себе. Я обратился к Кабану:

— Поклянитесь мне, генерал, что мы можем рассчитывать на вашу поддержку!

— Я безбожник и не стаду клясться на кресте! Моя религия — шпага!

И, поднеся правую руку к портупее, как бы в подтверждение своей клятвы, он торжественно провозгласил:

— Бог и Федерация!

К вечеру мадонна появилась опять. Закутанная в белоснежную вуаль, предохранявшую ее от москитов, она оказала мне особую честь, прогуливаясь мимо отведенной нам хижины.

Мы сидели вокруг пустого очага и лениво зевали, дожидаясь рыбаков, ушедших на реку добывать ужин. Франко высыпал из сумки маниок, и мы ели его прямо руками. При виде мадонны я отвернулся и сдвинул шляпу на лоб, стыдясь своей нищеты.

— Она смотрит на меня?

— Да, но старается скрыть это.

— Ушла?

— Ласкает собак.

— Перестань глядеть на нее, она подходит к нам!

— Идет! Идет!

Я поднял голову и увидел, что белая фигура мадонны приближается к нам, вырисовываясь в полусумраке. Она прошла мимо меня, помахала рукой и с улыбкой бросила упрек:

— Карамба! И смотреть не желает! Что значит иметь текущий счет у фирмы Росас!

Я молча следил за ее возвращением в барак. Франко дернул меня за рукав:

— Слышал? Она уже заинтересована деньгами! Надо скорее завоевать ее!

— Да, теперь посмотрим, назовет ли она меня еще раз «оборванцем». Попалась! Попалась! Презренье женщины нельзя прощать. «Оборванец»! Сегодня ночью мы выстираем одежду и высушим у костра. А завтра...

Турчанка вынесла во двор шезлонг и развалилась в нем. Она, видимо, вышла подышать ароматами леса и приняла столь вызывающую позу с единственной целью — пленить меня; ее глаза, обращенные ввысь, хотели заставить меня залюбоваться ими; мысли ее, притворно блуждавшие во мраке ночи, составляли заговор против моего спокойствия. И снова, как это столько раз случалось со мной в городах, грубая, расчетливая самка искушала меня ради денег!

Украдкой разглядывая ее, я начал чувствовать тот боевой задор, который обычно предшествует поединку. И что это была за необыкновенная женщина — алчная, смелая! Безлюдными реками, через опасные стремнины направляла она свой челнок на поиски каучеро, выменивала у них на всякое барахло краденый каучук, рискуя стать жертвой насилия, предательства гребцов, вооруженного нападения грабителей; она копила вожделенное богатство по сентаво, превращая свое тело в предмет торговли, когда от этого зависел успех сделки. Чтобы очаровать жителей лесов, она пышно наряжалась и причаливала к баракам вымытая, надушенная, доверяя защиту богатства своим женским чарам.