Михаил Черненок - Киллеры не стареют

• Название: Киллеры не стареют
• Автор: Михаил Черненок
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 1999
• ISBN: 5-8091-0034-1

Третий день неизвестно где находится семнадцатилетняя девушка с необычным именем Лоция. Обеспокоенная мать обращается за помощью к Антону Бирюкову – районному прокурору, герою многих романов Михаила Черненка.

Не просто оказалось раскрыть сразу несколько преступлений…

Роман «Киллеры не стареют» продолжает серию известных произведений М. Черненка.

---

– Наверное, «Спид-инфо», – подсказал Слава.

– Пожалуй, так. Вот этой непристойной газетой внучка и увлеклась. Первый день промолчал. На второй – не удержался. Спросил, дескать, не рано тебе читать о таких безобразиях? Она глазенки вытаращила: «Много ты понимаешь! Здесь очень интересно пишут». – «Смотри, как бы этот интерес к плохому тебя не привел». – «Я не обмороженная». – «Будешь увлекаться нехорошим чтением, непременно обморозишься». Внучка надулась. До конца дня со мной не разговаривала. Дальше – больше. Повадилась на дискотеку ходить. Да не часик-другой там задерживаться стала, а до самого утра. Бабушка испереживалась. Сон потеряла. Предупредил Лоцию, мол, пожалей деда с бабкой. Второе серьезное предупреждение сделал. На третий раз она вспыхнула: «Если лишаю вас сна, то ноги моей в вашем доме больше не будет!» Мигом собрала в рюкзачок вещи и сказала, что уходит жить к подруге.

– Здесь, в райцентре?

– Да, забегала к ней чернявая девушка. По какому адресу она живет, не знаю, но сдается мне, что неоднократно видел ее в Сбербанке, когда за электричество платил, помню даже, над окошечком, где сидела чернявка, табличку: «Вас обслуживает Марианна»… А вот фамилию достоверно вспомнить не могу: то ли Наливайкина, то ли Наливкина.

– Чернявая, говорите?..

– Очень смуглая, будто недавно с юга приехала после загара. Лицом миловидная. Одета хорошо, по моде. Годами постарше Лоции. В общем, взрослая барышня…

Проговорив с Потехиным еще несколько минут. Голубев поднялся со скамейки. Старик сразу встревожился:

– Не торопись, посиди еще чуток. Ты так внимательно слушаешь, что хочется побеседовать с тобой о политике.

Слава улыбнулся:

– Извините, дел – по горло!

– Ну, хотя бы на один вопрос ответь. Вот наслушался я по радио да по телеку нагляделся на распоясавшихся во гневе коммунистов и пришел к выводу, что их идеология всегда была и теперь остается идеологией борьбы, а не созидания. Как, по-твоему, прав я или ошибаюсь?

– Никифор Власович, для меня политика – темный лес, тайга густая, – чтобы не тратить попусту время, сказал Голубев и попрощался с поскучневшим от такого ответа стариком.

Глава V

Похожий на рослого цыгана участковый инспектор милиции Анатолии Кухнин жил в частном доме недалеко от Лесопосадочной улицы. После разговора с Никифором Потехиным Голубев прямиком направился к нему. Когда Слава вошел в просторный двор кухнинской усадьбы, Анатолий в белой, основательно пропотевшей майке-безрукавке и в пятнистых камуфляжных штанах, громко хакая, колол толстые березовые чурки. Помогая отцу, четверо смуглых сыновей-погодков, будто соревнуясь друг с другом, сноровисто укладывали колотые дрова в поленницу. Голубев, присев на одну из чурок, бодро проговорил:

– Бог в помощь!

– Бог-то – Бог, да сам не будь плох, – с усмешкой ответил участковый.

– Как живешь, Анатолий?

Кухнин легонько вонзил топор в чурбак. Устало поведя плечами, сел рядом и кивнул в сторону сыновей:

– Регулярно живу.

Слава улыбнулся:

– По воспроизводству потомства, знаю, у тебя полные ажур. Служба как идет?

– Как положено.

– Ты на Лесопосадочной всех жителей знаешь?

– Говори конкретно, кто тебя интересует. Не то могу ответить, как в анекдоте.

– В каком?

– Приехали в Москву оленеводы с Крайнего Севера. Побродили по столице. Большое стойбище, однако. Захотели повидать любимого певца Кола Бельды, который пел: «Паровоз – хорошо, самолет – хорошо, а олени лучше». Кого ни спросят из прохожих, никто не знает, где живет известный по тем временам певец. Решили дать телеграмму на Север землякам: «Сообщите срочно знаете или нет адрес Кола Бельды». Земляки быстро ответили: «Адрес Кола Бельды знаем».

Голубев, посмеявшись, сказал:

– Конкретно, Анатолий, на улице Лесопосадочной меня интересует семья Никифора Потехина. Еще конкретнее – его сын Геннадий.

– Нормальная семья. Дед Никифор – работяга. За свои семьдесят пять лет никаких криминальных проступков не совершил. Слабость у старика одна – политика. Если врубится в эту тему, будет молотить до седьмого пота. Когда долго не с кем пополитиканствовать, идет к Федоту Мамаеву. Ставит заядлому пьянице поллитровку и начинает доказывать, что теорию коммунизма Карл Маркс придумал с глубокого бодуна. Захмелевший Федот, икая, только поддакивает: «Ик-да, да, да! Такую мудреную науку на трезвую голову не придумаешь»… – Кухнин усмехнулся. – О Геннадии тоже ничего плохого сказать не могу. Бывает резковат, но справедлив. Без повода не запылит. Кстати, недавно гостил у родителей.

– Ты, говорят, учился в одном классе с его женой…

– Даже сидел за одной партой с Таней Шаньгиной. Самая красивая и умная девчонка в школе была. Настырных поклонников от нее отваживал. Видные ребята за ней ухлестывали, но она никого не хотела знать. Когда выскочила замуж за Степку Жемчугова, я обалдел: «Таня, у тебя что, крыша поехала?! У отпетого троечника Сморкача, кроме соплей, ничего ведь нету!» Шаньгина улыбнулась: «Толик, зато фамилия какая!» Короче, первый брак понадобился Татьяне, чтобы сменить крестьянскую фамилию. Не случайно, она сразу и развелась со Степкой. За Геннадия же Потехина вышла по любви. Мы еще, кажется, в шестом классе учились, а Геннадий – взрослый красавец в морской форме уже рассекал по райцентру на новенькой черной «Волге». К десятому классу, как я приметил, Танечка стала засматриваться на моряка. И когда они поженились, для меня это было не в диковинку, а вполне ожидаемым финалом…

Слушая участкового, Слава краем глаза с интересом наблюдал за шустро работающими мальчишками. Уложив в поленницу последнюю, расколотую Кухниным чурку, ребята затеяли борьбу. Самый меньший по росту недолго покружился возле барахтающихся братьев, затем подошел к отцу и, хитро прищурившись, спросил:

– Ты чо, папка, уселся на чурбан? Сидячую забастовку объявил, да?..

– Гаврош, не лезь в политику! – прикрикнул на него Кухнин и строго скомандовал: – Братва, все хором – марш домой!

Мальчишки беспрекословно побежали гурьбой к дому. Глядя вслед устремившемуся за братьями малышу, участковый сокрушенно покачал головой:

– Во, Гаврила-проказник растет. Без выкрутасов жить не может сорванец. А памятливый – пуще магнитофона. Как-то услышал по телевизору эстрадных куплетистов. На другой день осторожно со спрятанными за спиной руками подкрадывается ко мне и, прищурив левый глаз, интригующе начинает декламировать: «Крошка сын к отцу пришел»… Чувствуя подвох, я спрашиваю: «Ну, и что сказала кроха?» Он мгновенно выбросил из-за спины руку с моим табельным пистолетом: «Сотню долларов – на стол! А то будет плохо».

Голубев засмеялся:

– Вот это рэкетир!

– Не говори. Не ребенок, а вылитый «Красный дьяволенок». Когда утянул из кобуры «Макарова», понять не могу. Пришлось всыпать сорванцу ремня. Теперь к пистолету не притрагивается.

– Смотри, как бы за кистень отчаюга не схватился.

– У Гаврилы не заржавеет…

– Геннадий Потехин не жаловался на жену или на дочь? – возобновляя прерванный разговор, спросил Слава.

– Мы с ним не настолько знакомы, чтобы откровенно обсуждать семейные проблемы.

– Дед Никифор предполагает, будто у сына какой-то разлад с женой.

Кухнин поморщился:

– Он и мне об этом зудел. Я из любопытства спросил у Геннадия, какая кошка между ним и Татьяной пробежала? Тот ответил шуткой: «У Тани появилась привычка ставить чайник носиком не в ту сторону». По-моему, «разлад» – это выдумка Никифора Власовича. Старик давно бухтит. Дескать, Геннадий мог бы выбрать себе жену посерьезнее, а подобрал разведёнку, которая законно обабилась в первом браке чтобы заводить шашни в столице. До Татьяны, видимо, дошли слухи о брюзжании свекра. Отсюда возник напряг в их отношениях, что еще сильнее задело самолюбие старика. Чего ты заинтересовался Потехиными?

– Сегодня утром Татьяна Борисовна Жемчугова обратилась в районную прокуратуру с заявлением об исчезновении дочери.

– Лоции?! – удивился Кухнин.

– У Жемчуговой вроде бы одна дочь.

– Одна. Прошлым летом она с полмесяца жила у деда Никифора. Взрослая, можно сказать, девушка. Энергичная. Лицом и фигурой – в маму, а отвагой – папе Гене не уступит.

– Говорят, у папы Гены даже прозвище «Свадебный хулиган»?

– Это с легкого словца Татьяны к нему прикипело. Свадьбу они справляли в ресторане «Сосновый бор». Веселье шло чин по чину. В самый разгар, когда гости запели да заплясали, появился окосевший Степка Жемчугов. Вызвал Геннадия в вестибюль и зашвыркал соплями. Мол, с чужого стола объедки подбираешь! Геннадий терпеливо слушал колкости, пока Сморкач не назвал Татьяну шлюхой. Тут Гена без слов так шваркнул Степку кулаком, что тот, отлетел метра на три и проломил гардеробный барьер. Естественно, возник переполох. Прибежала Татьяна: «Гена, ты что творишь?!» Геннадий как ни в чем не бывало: «Танечка, ну какая русская свадьба обходится без драки?» Поднял ее на руки и закружил в вальсе. Она от неожиданности перепугалась: «Ой, не урони, свадебный хулиган!» Отсюда и поехало.