Фридрих Незнанский - Пуля для следователя

• Название: Пуля для следователя
• Автор: Фридрих Незнанский
• Жанр: Полицейский детектив

Подмосковный Зеленодольск взбудоражен произошедшими в городе трагическими событиями: погибли три предпринимателя, совладельцы металлургического завода. Более того — убит ведущий расследование молодой сыщик Поливанов, а вслед за этим и его отец, вице-мэр города. Размах криминальных событий настолько велик, что к делу подключилась следственная бригада из Москвы во главе со старшим помощником Генерального прокурора Александром Борисовичем Турецким. С первых шагов московские оперативники столкнулись с массированным и наглым противодействием преступников, готовых на все ради денег…

---

— Надеюсь, вы не Юрия имеете в виду? — осторожно спросил Поливанов.

— Не Юрия, Павел Игнатьевич, не Юрия. — Прокурор раскрыл пачку «Мальборо» и предложил сигарету гостю. Оба закурили, после чего Селихов продолжил с видом человека, ныряющего в холодную воду: — Я имею в виду не Юрия, а его машину.

— Конкретнее, пожалуйста.

— Объясню, разумеется. Я ведь говорил вам, насколько дотошен этот Позолотин. Ни одной мелочи, дьявол, не упустит, готов исследовать каждую молекулу. Заметил между передними сиденьями машины Юрия следы белого порошка, пыльцу можно сказать. Другой бы на это ноль внимания. Машина новая, мало ли что там на заводе просыпаться могло. Но нужно знать Позолотина. Он отправил эти жалкие крупинки на химическую экспертизу. И что же вы думаете, Павел Игнатьевич? Наркотик. Самый что ни на есть натуральный метамфетамин в его первозданном виде. Есть такой нюхательный наркотик, его производят в Нидерландах. Я когда услышал о результатах анализа, меня чуть кондратий не хватил.

— Не хотите ли вы сказать, что Юрий баловался наркотиками?

— Боже упаси. Уж нам-то досконально известен тип людей, принимающих наркотики. Я сказал только то, что сказал, не более того. Налицо какой-то непонятный и в то же время неприятный даже не факт — фактик.

— Был ли обнаружен этот метамфетамин на теле или в организме? — спросил Поливанов.

— Результаты анализа пришли уже после похорон вашего сына. Раньше проверку не делали, потому что такая дикость просто не могла никому прийти в голову. Ведь Юрий Павлович наидостойнейший, наипорядочнейший человек. Разве можно увязать его имя с каким-нибудь плохим поступком! А теперь… — Прокурор в задумчивости побарабанил пальцами по краешку стола. — Не проводить же теперь эксгумацию.

— Если вопрос будет поставлен так — соглашусь. Уж своего сына я знаю!

— За время совместной работы я тоже успел его узнать — только с хорошей стороны. Поэтому такая находка выглядит диссонансом. Но ведь факт.

— Что же может скрываться за этим фактом? Юрий продавал наркотики? Помогал распространять?

— Вот вы, Павел Игнатьевич, задаете мне вопросы, на которые следствие пока не может дать ответа. Я думал, наоборот, вы что-нибудь подскажете.

Некоторое время они помолчали, не глядя друг на друга.

— Я думаю, наркотик ему подбросили, — с расстановкой сказал Поливанов.

— Когда?

— Наверное, после гибели.

— Зачем? — Селихов встал и зашагал вдоль стены по кабинету.

— Затем, о чем вы говорили вначале, — чтобы опорочить доброе имя.

Прокурор скептически усмехнулся:

— Вряд ли, Павел Игнатьевич. Доброе имя следователя для преступников не жупел. Это их не волнует. Всякие подброски делаются при жизни, когда хотят подвести человека под монастырь, инкриминировать ему обвинение. А сейчас эта хитрость малоэффективна.

— Естественно, кому-то хочется не только опорочить доброе имя, но и свалить на… — язык не повернулся произнести слово «мертвого», — погибшего вину. Мол, связался с какими-то темными личностями, наркоманами, — вот и результат.

— Такая версия напрашивается, — согласился прокурор. — Я сказал следователю. Однако это не облегчает его задачу. Все равно требуется узнать, каким образом метамфетамин мог оказаться в машине. Пока не удалось, намека на ясность нет.

Раздался телефонный звонок, и Виктор Николаевич долго обсуждал чей-то неполученный заработок за период содержания под стражей. Поливанов сидел с подавленным видом, как человек, столкнувшийся с чем-то, не поддающимся его пониманию. Когда прокурор закончил разговор, он сказал:

— Странно, что дотошный Позолотин ни разу не вызвал меня, ни о чем не спрашивал.

— Хотел, буквально каждый час порывался. Советовался со мной по этому поводу. Опасался — саднящая рана, можно ли дотрагиваться. Я просил подождать.

— Напрасно. Как заинтересованная сторона, я готов разговаривать. Вдруг чем-нибудь буду полезен следствию.

Не откладывая в долгий ящик, Селихов сразу позвонил следователю. Павел Игнатьевич надеялся, что тот сейчас находится в здании прокуратуры и не теряя времени зайдет в кабинет. Однако Позолотин, как назло, был на выезде — встречался с людьми, с которыми Поливанов-младший общался в тот трагический понедельник, незадолго до своей гибели. Следователь сказал, что, как только освободится, готов заехать к вице-мэру на работу. Тот же предпочитал заехать к нему — вдруг захочется посмотреть какие-нибудь документы. Договорились, что Позолотин будет ждать его к половине шестого.

Дмитрий Андреевич Позолотин, стройный мужчина сорока пяти лет, с тонкими чертами лица и пышным, слегка тронутым сединой чубом, встретил Поливанова очень приветливо. Он рассказал обо всем, что удалось установить следствию.

— Мотивы убийства и исполнители… — степенно начал Позолотин и написал эти слова на лежавшем перед ним листе бумаги, пронумеровав как два пункта. — Мотивы. Недавно во Владивостоке произошел дикий случай — бывший заключенный после отсидки застрелил троих человек: судью, обвинителя и свидетеля обвинения. Месть обидчика — весьма распространенная мотивировка преступлений. Сейчас мы интенсивно проверяем дела, которые Юрий Павлович передавал в суд. Начали с уже освободившихся осужденных и будем выходить на близкое окружение заключенных. Типичная рутина, требует времени.

— Наверное, нужно посмотреть и те дела, которые у него находились в производстве.

— Само собой. Мне кажется, с ними разобраться проще. Два дела у него недавно отобрали. Про фальшивые деньги вообще прекратили производством, другое — про убийство троих бизнесменов — передали Касаткину. Там подозревать месть маловероятно. Так же как и по двум принятым им: про «черных следопытов» и орденоуносца… — Едва заметно улыбнувшись, Позолотин интонацией подчеркнул часть последнего слова — «уносца», намекая каламбуром на грабителя боевых наград. — Их тоже трудно принимать в расчет. Вряд ли преступники знали, кто пустился в погоню по их следам. Пока все наши подозрения весьма эфемерны. При соприкосновении с действительностью они улетучивались. Но мы продолжаем поиски.

— Откуда в машине мог появиться наркотик?

— Это одна из самых удивительных улик. Пока мы не обнаружили среди круга общения Юрия Павловича ни единого человека, связанного с наркотиками. Возможно, это из тех точек опоры, которые способны перевернуть землю. Но пока… — Следователь мимикой изобразил лицо человека, столкнувшегося с неразрешимой загадкой. — Я хотел узнать у вас, замечали ли вы какую-нибудь чрезмерную озабоченность сына, возможно, загадочную для вас? Упоминал ли он про угрозы? На что бы вы посоветовали следствию обратить внимание?

— Если вы спрашиваете мое мнение, мне кажется, нужно сделать упор на отобранных у него делах.

— Почему? Ведь не случайно дело о фальшивых долларах Виктор Николаевич прекратил производством. Две купюры — мало ли каким ветром их могло занести сюда.

— Согласен, — разгорячился Поливанов. — А вот от трех убийств никуда не деться. Они произошли здесь.

— Но Юрий Павлович не разыскал обвиняемых в срок. Он был далек от финала.

— Поймите меня правильно. Я не готов полемизировать с вами, да и не собираюсь — смысла нет. Просто мне хотелось поискать в споре истину.

— Понимаю, — кивнул следователь. — Тоже сейчас бьемся над этим. Что касается второго пункта — исполнителей, тут тоже полный мрак. Нет свидетелей. Преступление было задумано весьма хитро. Придется собирать косвенные доказательства, и тут всякое лыко в строку.

— К сожалению, не смог вам помочь. А хотел. Если я что-нибудь вспомню или узнаю, обязательно позвоню. У меня есть определенные навыки в розыскной работе — до выхода в запас я был военным прокурором.

— Даже так? — удивился Позолотин. — Действительно, вы сможете помочь, и я вас заранее благодарю.

— Надеюсь, вы понимаете, что я не собираюсь конкурировать с вами. Наоборот — мы союзники, у нас одна цель. Но бывает, один замечает то, что случайно выпадает из поля зрения другого. Чем больше глаз, тем лучше. Если мне вдруг удастся обнаружить что-либо существенное, сразу же сообщу.

— Только действуйте осторожней, — посоветовал Дмитрий Андреевич. — Сейчас пошел такой безбашенный криминал, что дальше некуда.

— Днем вы сказали, что встречаетесь с людьми, с которыми мой сын общался в последний день жизни. Это те, кто приходил к нему на прием?

— Кто звонил ему по телефону. Все звонки в прокуратуру записываются, у нас есть определитель номеров. Вот я и поговорил с теми, кто ему звонил. Пока уцепиться не за что, все очень безобидно.

О том, какие улики удалось обнаружить оперативникам на месте преступления, Павел Игнатьевич даже спрашивать не стал. Следователь же ясно дал понять, что никаких следов нет.