Фридрих Незнанский - Непотопляемый

• Название: Непотопляемый
• Автор: Фридрих Незнанский
• Жанр: Полицейский детектив

В тихом столичном районе произошло ЧП: возле подъезда своего дома убит старший следователь Мосгорпрокуратуры Николай Познеев. Его коллеги приходят к чересчур скоропалительному выводу, связывая преступление с профессиональной деятельностью жертвы…

Но дело о гибели Познеева попадает в Генеральную прокуратуру, непосредственно к Александру Борисовичу Турецкому. У следственно-оперативной бригады возникают сразу три версии произошедшего…

---

То, что он увидел, достигнув в несколько прыжков подъезда, Колька Мишин не забудет никогда.

Николай Петрович Познеев лежал неподвижно, с широко открытыми глазами, смотревшими в звездное, уже ночное небо, а горла и груди у него больше не было — вместо них Колько увидел сплошное кроваво-черное месиво… И он зачем-то встал рядом с телом следователя на колени и, тихонечко подвывая, позвал: «Дядь Коль, а, дядь Коль…» Хотя и законченному кретину было бы ясно, что Николай Петрович Познеев — мертв.

Потом откуда-то появилась мать и еще куча людей, и Колька только на следующий день понял, что, приди мать с работы вовремя, он наверняка остался бы сиротой… В одном легком халатике вылетела из подъезда с совершенно безумным лицом жена Познеева Марина, которую кто-то из женщин тут же силой увел назад. А потом — потом, кажется, прошла целая вечность, прежде чем тишину спального района Матвеевское разорвал вой милицейской сирены…

Кто-то о чем-то спрашивал Кольку, а он отвечал. Наконец, мать увела его домой и, наверное впервые с далеких, как казалось ему самому, детских лет, сама сияла с него и куртку, и ботинки и, словно больного, повела, обняв, на кухню, налила чай и стала поить им с ложечки, как маленького… К тому моменту, как в дверь настойчиво и длинно позвонили, Колька наконец пришел в себя и начал понемногу осознавать действительность.

Поначалу он расслышал, как в прихожей разговаривают какой-то мужчина и его мать. Мужчина — негромко и неразборчиво, мать — громко и сердито.

— Говорю вам, Коля в шоке! И потом, он уже все сказал, он ничего не видел, кроме… кроме взрыва…

— Анна Васильевна, — мужчина заговорил чуть громче, — я все понимаю, но очень вас прошу: мне необходимо задать мальчику всего пару вопросов именно сейчас, по горячим следам… Ваша соседка Ирина Петровна утверждает, что видела Колю незадолго до взрыва, когда выходила в магазин за хлебом, в сквере напротив дома… Возможно, он что-то заметил… Что-то, имеющее значение, важное!

— Мам! — хрипло откликнулся Колян, перед глазами которого вдруг словно сама по себе возникла серебристая иномарка. — Мам, пускай войдет!..

Анна Васильевна молча сдалась. И через минуту в их тесной кухоньке стало еще теснее. На Кольку смотрел сквозь толстые очки очень бледный черноволосый мужчина, худой, но необычайно высокий, на лице которого застыло выражение то ли усталости, то ли и вовсе муки.

— Здравствуй, Николай, — мужчина говорил как будто с трудом. — Спасибо, что согласился поговорить со мной… Меня зовут Аркадий Ильич Лайнер, я следователь Московской городской прокуратуры…

И, помолчав совсем немного, добавил:

— Коля Познеев был мне не только коллегой, но и самым близким другом…

На кухне повисла тишина. Потом Анна Васильевна вздохнула, пододвинула молча следователю стул и достала еще одну чашку.

— Спасибо, — пробормотал тот и, сложившись почти вдвое, сел напротив Коляна. Потом медленно достал из папки, зажатой у него в руках, какой-то бланк и ручку и как-то незаметно, пока мать наливала ему чай, начал расспрашивать.

— Это правда, что ты был в сквере напротив дома, или соседка ошиблась?

— Правда, — кивнул тот и, выдавив из себя улыбку, пояснил: — Она никогда не ошибается… Я ключ потерял, ну, и ждал, пока мать с работы придет…

— Значит, довольно часто смотрел на подъезд?

— Ну… Почти все время смотрел… Из-за футбола… А тут эта машина и приехала.

— Какая машина? — Лайнер перестал писать и поднял глаза на Кольку. Глаза были красные, все в прожилках, словно следователь не спал несколько ночей подряд.

— Иномарка, — поспешно сказал Колян. — У нас тут ни у кого таких нет, одно старье на стоянке, сами, наверное, видели…

— Сможешь описать поподробнее?

— Нет, наверное, — вздохнул тот. — Я марку издали не разглядел, только цвет, серебристый такой, он еще «металлик» называется… Ну, поначалу она у подъезда нашего встала, под окнами четвертой квартиры… У нас все наоборот, первые номера в последнем подъезде… А потом из нее дядька с пакетом вышел — такой… Обыкновенный…

— Он входил в подъезд?

Колька кивнул:

— Ненадолго… Я подумал, что в гости к кому-нибудь приехал, не сообразил вначале, только удивился, что вошел с пакетом, а потом вышел уже без пакета… Я только что понял, что без пакета… Это он дядю Колю взорвал?..

Следователь на Колькин вопрос не ответил, а задал свой:

— Ты его хоть немного разглядел? Сможешь описать?

Парень ненадолго задумался, пытаясь вернуться мысленно к тому моменту, когда незнакомец неожиданно вернулся обратно. Описать… Ну, как опишешь, если харя у него самая обычная?! А разглядеть он его, конечно, разглядел, если так хорошо помнит… На него, когда он выходил, как раз лампочка светила, только что зажглась над подъездом.

— Не знаю, — смущенно произнес он. — Обыкновенный такой мужик… Кепарь почти до глаз надвинут, куртка серая, нос… такой… обыкновенный… Я его, если б еще раз увидеть, узнал бы!

— Что — так хорошо разглядел? — в голосе Аркадия Ильича мелькнуло явное недоверие. И Колян обиделся:

— Когда он выходил, под козырьком лампочка как раз горела, я и разглядел!

Следователь немного помолчал, потом вздохнул:

— Куда он потом пошел?

— Никуда, — пожал плачами Колька. — Обратно в машину залез, а потом они отъехали к крайнему подъезду… Я думал, решили ждать кого-то, кто еще с работы не пришел…

— Они и ждали, судя по всему, — с горечью выдохнул Лайнер и, отодвинув протокол, достал из кармана мобильный, быстро набрал какой-то номер. Ответили ему сразу.

— Валера, — негромко произнес следователь, — возьми эксперта, пошуруйте возле первого… То есть, наоборот, последнего подъезда, там должны быть свежие следы от машины, иномарки… Ну да, если еще не затоптали… Я понимаю, что земля сухая… Да, на всякий случай!

Он отключил связь и снова взялся за ручку.

— Давай все же попробуем описать мужчину с пакетом… Скажем, начни с его роста: какой он на твой взгляд — высокий, низкий, средний?..

Колян сосредоточенно сдвинул брови, в очередной раз восстанавливая в памяти момент, когда незнакомец вышел из их подъезда.

— Коротышка он! — произнес парень секундой спустя — с изрядной долей уверенности.

— Коротышка?

— Ага… И немного толстый, — добавил Колян, припомнив широкие плечи этого типа и приземистую фигуру.

Лайнер вздохнул и сделал последнюю попытку:

— А лицо — как думаешь, круглое или узкое?

— Круглое, наверное, хотя и не очень…

— Ладно, Николай, на этом пока и остановимся. Прочти, пожалуйста, протокол, потом, если все правильно, на каждой странице напиши: «С моих слов записано верно», а рядом подпись свою поставь… Спасибо вам, Анна Васильевна, за чай… Ничего, если я вашего сына приглашу на завтра в любое удобное для него время в прокуратуру? Хочу показать ему кое-какие снимки, вдруг узнает здешнего гостя?

Анна Васильевна Мишина, все это время просидевшая молча и только переводившая встревоженный взгляд со следователя на сына, покачала головой.

— Колька еще ребенок, хоть и мнит себя взрослым! — сердито произнесла она. — Это же наверняка опасно — вдруг бандиты и его… и с ним…

— Еще чего! — возмутился Колян. А Лайнер незаметно тронул его за руку и возразил матери сам.

— И думать ни о чем таком не смейте, — твердо произнес он. — У нас, конечно, нет программы защиты свидетелей, как на Западе, но есть зато тайна следствия: о том, что ваш сын — важный свидетель, ни одна душа от нас не узнает — разве что вы сами кому-нибудь проговоритесь…

— Я что же, по-вашему, враг своему сыну?! — вспыхнула Анна Васильевна. И уже более миролюбиво добавила: — Ладно, пускай идет после уроков, только скажите куда… Все равно часами по улицам шляется без дела.

2

Рано утром в кабинете прокурора города, советника юстиции второго класса Гавриила Михайловича Афонина было тесно, накурено и, несмотря на большое количество собравшихся здесь мужчин, тихо. За все время совещания, которое в данный момент подходило к концу, до зареванной секретарши прокурора, понуро сидевшей в приемной за выключенным монитором компьютера, не донеслось из-за двери начальника ни звука…

Гавриил Михайлович в очередной раз оглядел бледные и хмурые после тяжелой ночи лица мужчин, заполнивших его кабинет. Один из них, оперуполномоченный МУРа Олег Гнедич, выезжавший со своими коллегами на место трагедии, только что завершил свой доклад и теперь, расслабленно ссутулившись, молча, как и остальные, сидел на стуле прямо напротив Афонина. Гнедич докладывался последним, и, после того как он умолк, всем присутствующим стало окончательно ясно, что раскрыть убийство коллеги по горячим следам вряд ли удастся. Ясно это было и прокурору.