Фридрих Незнанский - Страшный зверь

• Название: Страшный зверь
• Автор: Фридрих Незнанский
• Жанр: Полицейский детектив

В крупном южном городе убит бизнесмен. Выехавший для расследования сотрудник Генеральной прокуратуры тоже убит. В дело вместе с сотрудниками из охранно-разыскного агентства «Глория» вступает Турецкий, начинающий по просьбе вдовы убитого коллеги поиск убийц и заказчика. Однако вскоре и Турецкий вынужден покинуть город вместе с родственниками убитого следователя, которым также грозит смертельная опасность. И тогда он придумывает хитроумную комбинацию…

---

— Кто, Валя?! — с откровенной радостью, так показалось Але, воскликнул он.

— Извините, я не спросила, как ее зовут… — Аля нахмурилась.

— Неважно! — он вскочил и ринулся к дверям, а Алевтина прижалась к дверному косяку — пусть хоть так заденет ее: ведь каждое его прикосновение, даже случайное, доставляло девушке острое наслаждение. Обычно он замечал это, но сейчас едва не оттолкнул ее. — Валенька, милая! — с ходу закричал он. — Что случилось?! Что с Геркой?

Мрачно высунувшись в холл, Аля с внезапной горечью отметила, как эта, вызывающе выглядевшая дамочка тоже вскочила со стула, кинулась к «ее» Сашеньке, обхватила его, как свою собственность, и буквально зарыдала у него на груди. А он, этот негодяй, прижимал ее изо всех сил к своей груди и гладил, гладил по спине, жадно целовал ее в щеки а она…

Нет, наблюдать этот свой позор было просто невыносимо. Душила ревность. Ах, если бы он вот так «свою Аленьку», ну, хоть разок! Какая бессовестная!..

Однако служебный долг вернул опечаленную Алевтину за секретарский стол, она села и стала с сухим и независимым выражением лица ожидать «руководящих» указаний.

Мадам Ванюшина, как немедленно окрестила ее Аля, продолжала громко рыдать, а Турецкий мягко и настойчиво утешать ее — и, что обидно, все больше руками. Уж это он тоже умел, хорошо знала Аля. И ее колотила дрожь, возбужденно раздувались ноздри. Но тут случилось просто невероятное: Турецкий повернул к Але лицо, которое было совершенно спокойно, и сказал ровным голосом:

— Аленька, приготовь нам, пожалуйста, по чашечке кофе.

И так произнес, что у Алевтины вмиг рассеялись все ее опасения, ну надо же! А он отодвинулся от женщины и, обняв ее рукой за плечи и прижимая к себе, заботливо повел в кабинет. И когда Аля вошла в кабинет с подносом, на котором стояли исходившие паром чашки, золотистая турка, сахарница и вазочка с песочным печеньем, за столом уже шел деловой разговор. Глаза у Ванюшиной были заплаканными, но говорила она четко.

— Понимаешь, Саша, чего я боюсь? Мне Катька звонила, ну, моя сестра младшая, у которой он жил последние полтора месяца, чтобы, как я понимаю, избавиться от навязчивых «глаз и ушей». Так вот она мне сегодня ночью звонила и сказала, что расследование, скорее всего, поручат какому-то их мелкому дегенерату, который готов свести все возможные версии только к одной: интимным отношениям ее с Герой и, соответственно мести какого-то неизвестного ей, отверженного претендента на роль любовника. Во всяком случае, идиотские вопросы звучали в таком ключе, что у нее никакого сомнения в его кретинизме не осталось. И ее нежелание отвечать на эти вопросы ужасно того разозлило. Он повысил на нее голос, это на Катьку-то, и сразу схлопотал по физиономии, представляешь? А я-то уж знаю, за Катькой не задержится! Так что теперь и она уже ждет репрессий от этих местных кретинов. Это ее слова! Саша, ну что ж это творится в нашем долбанном государстве?! — и она опять зарыдала, а потом вдруг сказала самое важное в данный момент: — Катька мне заявила, что не собирается дожидаться, когда у них там начнут таскать ее на допросы, донимать подписками о невыезде и позорить перед всем городом. У нее все откладывался отпуск, но теперь она собирается немедленно улететь в Таиланд. Буквально со дня на день.

— Она не через Москву полетит?

— Если тебе надо с ней встретиться, я попрошу.

— Хорошо, попроси, но только имей в виду, что у этих провинциалов, как я вижу, с осознанием законности не все в порядке, могут и подслушать. И крепко нагадить, просто ради собственного удовольствия.

— Ты думаешь? — испугалась Валя.

— Думать никогда не вредно, — дипломатично ушел от прямого ответа Александр Борисович, полагая, что его «предупреждения» хоть и очень красивой, но еще и умной женщине вполне достаточно. — А вот как тебе помочь, об этом я обязательно сегодня подумаю, можешь быть уверена…

Турецкий озабоченно посмотрел Але в глаза и едва заметно подмигнул: вот, мол, чего на свете делается!.. И его теплый взгляд сразу все поставил на свои места в горючем сердце девушки. «Мой! — радостно повторяла про себя она. — Мой, только мой!». Про Ирину Генриховну, законную супругу Александра Борисовича, она в этот освежающий душу момент как-то и не подумала…

— Что будем делать, Сашенька? — негромко спросила Аля, когда Ванюшина, немного, видно, успокоенная и провожаемая Александром Борисовичем до дверей, ушла. А уж как он умел успокаивать женщин, это Аля по себе знала. И снова в ней вспыхнула ревность.

— Пока понятия не имею, — задумчиво ответил он. — Сделай-ка еще кофе! — И, возвращаясь вслед за нею в кабинет, куда она пошла за пустыми чашками и подносом, продолжил: — Я ее очень хорошо понимаю. И Ирку — тоже. Не дай бог женам переживать подобное.

Он вспомнил о своей коме, в которой провалялся долгое время после взрыва во время теракта в детском доме, в котором сильно пострадал сам и потерял друга — бывшего теперь уже директора «Глории» Дениса Грязнова.

— Я тоже понимаю тебя, — мимоходом бросила Аля. — А эта женщина?.. Она тебе… близка? — спросила уже от двери, не оборачиваясь.

Турецкий рассмеялся.

— Алька, ты просто ненормальная! Слушай, а ведь нас с тобой однажды засекут, и позорища мы тогда не оберемся! Поди доказывай, что это был чисто служебный поцелуй!.. Ты хоть иногда думай, пожалуйста, о чем-нибудь другом, а? Между нами, девочками, у меня тоже иногда так свербит, что сил нет никаких, но я же терплю, не выдаю своих… устремлений к тебе, скажем так. Следи за собой, милая, а то у тебя прямо на лице все прочитать можно!

— Тебе легко говорить, — огрызнулась Аля. — Ты — мужчина. И ничего святого…

И вот тут он расхохотался просто по-наглому! Как она удержалась?!

— Алька, тебе действительно надо врачу показаться! Пусть поглядит, что у тебя там, внутри, творится… Ну нельзя же быть такой бессовестно ревнивой! Я разве даю тебе хоть малый повод?

— Пока — нет! — гордо ответила она. — Но — смотри у меня! — и вышла, вызывающе покачивая бедрами, такая зараза!

— М-да… — озабоченно уже произнес Александр Борисович, с восхищением глядя на нее. И, словно нарочно, память подбросила:

«А Валька стала просто чудо, как хороша! Даже беда ее не портит. Вот что счастливый брак с женщиной делает…»

И еще он вспомнил свой естественный вопрос и ее ответ.

«А что, эта твоя сестрица так же хороша, как ты, и по этой причине на нее могут упасть подозрения?»

Даже в горе женщина ею же и остается, она благодарно улыбнулась ему сквозь слезы:

«Куда уж мне до Катьки!.. Но я Геру своего знаю, вот в чем дело. Можешь мне поверить… А Катюшка — фигура в городе известная, диктором работает на краснопольском телевидении, хвосты поклонников. Понимаешь? И ей такая слава совершенно ни к чему, тут она права…»

Она это таким тоном сказала, что у Турецкого исподволь возникло желание немедленно познакомиться с тем провинциальным чудом. Наверняка ведь — преувеличение, однако, чем черт ни шутит? А размотать такое дело и защитить красавицу — ну, разве не в этом и заключается высший долг мужчины?!

Нехорошо в данном деле было то, что расследование, как он понял из далеко не полного рассказа Вали, поручено следственному управлению Следственного комитета при российской Прокуратуре по Краснопольской области, и появление любого сыщика из Москвы будет встречено местными деятелями с откровенной неприязнью. Отсюда вытекает, что и помогать ему никто не станет, а вот мешать — решительно все. Да и статус у него теперь уже не тот, что прежде. Частное охранно-разыскное агентство, что оно для «гордых» краснопольских «следаков»? Вот так он и сказал Вале, а та — снова в слезы. «Ну, хотя бы в частном порядке! Вы же были друзьями!». Были… И не утешишь ведь…

Валя, видел он, заметно изменилась в лучшую сторону. Похорошела, стала статной, достоинство появилось. Обожал подобных женщин Турецкий. Когда-то, еще на заре капитализма, во второй половине девяностых годов, работая уже в Генпрокуратуре под рукой у Меркулова, он даже попробовал приударить за Валюшкой, с которой, как со своей будущей невестой, его познакомил начинающий тогда следователь Герка Ванюшин. Способный был парень. В рот смотрел опытному уже к тому времени Турецкому. А Валя была не то, чтобы очень уж хороша, но в ней виделась ему большая скрытая страсть. И потом она еще называлась «будущей» невестой, а это не одно и то же, что уже состоявшаяся… Рука, помнится, вздрогнула, когда знакомился с ней. Но вовремя одумался. Во-первых, нельзя обижать «маленьких», то есть младших по званию и положению, а во-вторых, он заметил, как ее ищущий взгляд метнулся вслед Гере, который зачем-то выходил из комнаты, и четко обозначилась мысль о том, что ради собственной мгновенной прихоти разбивать чужое возможное счастье все-таки негоже, и остановился. И правильно сделал. Говорили знающие коллеги, что у Ванюшиных в семье царит такое согласие, какого никогда не видывали. И слава богу…