Фридрих Незнанский - Трое сыщиков, не считая женщины

• Название: Трое сыщиков, не считая женщины
• Автор: Фридрих Незнанский
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 2007
• ISBN: 5-7390-2036-0

Покушение на генерала Свентицкого, совершенное среди белого дня, оказалось для следователей детективного агентства «Глория» крепким орешком. Преступники практически не оставили следов. Приходится проверять, кому было выгодно убийство генерала. Бывшим его подчиненным, которым он мог насолить в армии? Представителям фирмы, жаждавшим прибрать к рукам помещение в центре Москвы? Или дельцам теневого бизнеса, промышляющим торговлей фальшивыми произведениями искусства? Чтобы ответить на эти вопросы, три следователя параллельно проверяют эти версии. Как всегда, у них находятся добровольные помощники. Однако люди, заинтересованные в том, чтобы расследование зашло в тупик, тоже не сидят сложа руки…

---

— Я предложил ему заняться расследованием покушения на Свентицкого, да он сперва вроде согласился, а потом отказался.

— Сейчас Шура всякое благодеяние воспринимает в штыки, думает, что окружающие так поступают из жалости. Ему нужно время, чтобы понять, как необходима следствию его помощь. Если вы будете заниматься расследованием, то он рано или поздно не выдержит и подключится. Он без этого жить не может. Я прекрасно знаю его характер. Только требуется какое-то, не очень длительное, время, чтобы ему остыть, чтобы боль от обиды притупилась. Тут уж ничего не поделаешь.

— Так беда в том, Ирина Генриховна, что лишнего времени нет. Ведь все лучше делать по горячим следам. Этому, кстати, меня учил сам Александр Борисович. Потом следы исчезают, их обнаруживать труднее и труднее, улики пропадают, свидетели забывают.

— Понимаю. Ну, давайте я помогу вам. Хотите, я встречусь с генеральской женой и поговорю с ней?

— Вы? — изумился Плетнев.

— Да. А что тут особенного? Дело в том, что дома Шурка бывает очень откровенен и охотно рассказывает мне о своей работе. Причем не один год. Тут поневоле начнешь приобретать кой-какие навыки. Поэтому я могу поговорить с ней.

— А под каким соусом? Как вы представитесь?

— Представлюсь частным детективом. Кстати, у меня есть визитки «Глории». Вы домашний телефон Свентицких знаете?

— Первым делом узнал.

— Скажите мне…

Как и следовало ожидать, утром Турецкий позвонил жене, попросил прощения за то, что вчера не вернулся домой.

— Сейчас хлебну кофейку для бодрости души и тела и приеду.

— Если мне нужно будет подъехать в училище, я оставлю тебе записку.

— О’кей, старуха!

Ну, судя по жаргону, его настроение стало приходить в норму.

После разговора с мужем Ирина Генриховна сразу позвонила Свентицкой. По голосу было понятно, что та спала или, в лучшем случае, едва проснулась. На просьбу частного детектива из «Глории» о встрече Наталья Викторовна откликнулась без большого энтузиазма:

— Встретиться-то можно, только я не совсем понимаю зачем. Ищут преступника, который стрелял в моего мужа. Для этого нужны свидетели. Меня-то при этом рядом не было. Какая вам от меня польза?!

Турецкая принялась терпеливо говорить генеральше о том, как при отсутствии очевидцев косвенные свидетельства помогают выйти на след преступников — исполнителей или заказчиков, докопаться до истины. Близкие люди даже не подозревают, насколько ценно может быть их любое слово для следствия. Они могут не придавать значения какой-либо мелочи, а именно она станет той каплей, которая перевесит чашу весов в пользу следствия.

Говоря все это, Ирина Генриховна почувствовала воодушевление. Как будто в самом деле была профессиональным сыщиком. Отчасти это так и есть — все-таки она закончила курсы по криминальной психологии, была там на хорошем счету, проходила, правда недолгую, практику в МУРе, выполняла кое-какие поручения Дениса Грязнова для «Глории». Собеседница почувствовала ее заинтересованность и согласилась. Более того, согласилась на условиях Турецкой. Той же хотелось непременно встретиться у Свентицких дома. Казалось, что жилище может много сказать о человеке, его характере и привычках.

— После одиннадцати я поеду в больницу, — сказала Наталья Викторовна, — там у них в это время кончается врачебный обход. Посижу до обеда и вернусь домой. Можем договориться на три часа.

— Спасибо, постараюсь не опоздать. Скажите, пожалуйста, ваш адрес.

В университете Петра Щеткина считали самородком. Еще бы — приехал в Москву из глубинки, из маленького приволжского городка Ярославской области, и с первого раза при гигантском конкурсе поступил на юридический факультет. При этом он не имел не то что блата, у него вообще в столице не было никаких знакомых. Больше того — первое время он поражал интеллигентных преподавателей и однокурсников своей серостью. У себя в городе Петр мало что видел, почти не читал газет и книг. Не говоря уже о модных новинках, вроде Пастернака и Хемингуэя, он, как выяснилось, не читал даже «Анну Каренину». Однако парень смекалистый, голова светлая, походил по музеям, библиотекам, театрам, выставкам. У него была феноменальная память, поэтому все прочитанное через несколько лет мог пересказать в подробностях. Так что достаточно быстро его эрудиция не уступала другим студентам.

В основном Петр дружил с такими же иногородними, как и он сам, то есть с соседями по общежитию. К москвичам у него было настороженное отношение. Балованные, зажравшиеся, все-то им легко давалось, люди они ненадежные. Лучше держаться от такой публики подальше.

Подобных радикальных взглядов он придерживался и в университете, и в аспирантуре, куда из-за своего таланта поступил без проблем. Правда, в аспирантуре Щеткин не доучился. Собирая данные для диссертации, ему пришлось тесно связаться с работниками оперативно-розыскной службы. Их деятельность настолько увлекла Петра, что теоретическим изысканиям молодой человек предпочел живую оперативную работу.

Щеткин не сделался настоящим москвичом. Его назначили в подмосковный город Коломну начальником уголовного розыска. Зато москвичкой стала его сестра Татьяна, которая в Москве вышла замуж за парня, с которым познакомилась, отдыхая на Пицунде. У Володи были две комнатки в общей квартире на Тишинской площади, молодожены во время учебы Петра предложили ему поселиться у них: они в одной комнате, он — в другой. Так и сделали, жили без особых эксцессов. Потом произошли большие изменения — у Татьяны и Володи родилась дочка, Оленька. Вскоре после этого скончался старичок, занимавший третью, самую большую комнату в квартире. Володя — писатель, журналист, у него есть право на дополнительную жилплощадь, к тому же существовало веяние не создавать новые коммуналки. Освободившаяся комната отошла к ним, и теперь Татьяна с мужем проживала в отдельной квартире, да еще в таком прекрасном районе.

Из Коломны Петра перевели в МУР по просьбе Турецкого. Петька оказался слишком принципиальным для провинциального городка со своими извечными законами. И вот уже — полтинник, а он все в майорах бегает. Самого же Сашу Щеткин увидел после долгого перерыва, когда произошел взрыв детском доме. Он тоже участвовал в расследовании этого дела. Щеткин много слышал об успехах Александра Борисовича, который первым из их университетского потока стал «важняком». Читал служебные материалы о сотнях дел, расследованных Сашей, и порой искренне завидовал ему. Оказалось, Турецкий, к которому он относился прохладно, помнил о нем.

Вечером Щеткину позвонил Антон Плетнев из «Глории», с которым они вместе расследовали теракт в детском доме, а потом ловили и самого террориста, и рассказал о покушении на генерал-лейтенанта Свентицкого.

— Сейчас имеется единственный свидетель, генеральский водитель, и никаких стоящих версий о причинах. Я пытался поговорить с его женой, да неудачно, только испортил дело. Саша, между прочим, хотел бы, чтобы и ты подключился к этому делу. Если согласен, с твоим начальством он вопрос решит.

— Я не против. Но ты хочешь, чтобы я с ней поговорил?

— Нет, Петр, с ней займется другой человек, Ирина Генриховна. А я хотел попросить тебя съездить со мной в «Красную звезду».

— В редакцию газеты?

— Нет. Есть у них тезка под Москвой.

— А-а, это что-то связанное с подводными лодками?

— Опять холодно. Это собачий питомник.

— Ой! — скривился Щеткин. — Это же для меня страшнее пистолета.

В свое время, став московским студентом, Петр втайне переживал два обстоятельства: несмотря на то что вырос недалеко от Волги, он не умел плавать и боялся собак. Причем в детстве он проявлял к этим животным своеобразный интерес: любил привязать к собачьему хвосту пустую консервную банку и заливисто хохотал, когда те с грохотом носились по двору. Собакам такая забава не нравилась, несколько раз Петю здорово покусали, после чего он поневоле стал от них шарахаться. Последнее же столкновение произошло уже в Москве, когда гулял возле дома с маленькой племянницей. Рядом были и другие дети. Неожиданно на площадку выскочил сорвавшийся с поводка ротвейлер. Щеткин начал отгонять собаку от малышей, и пес так цапнул его за руку, что Петр два месяца ходил с повязкой. Вдобавок пришлось делать уколы от бешенства, на чем, кстати, он особенно настаивал, считая, что нормальная собака так вести себя не может.

С плаванием обстояло проще: походил пару месяцев в бассейн в Лужниках и научился. А вот боязнь собак осталась.

— Антон, без меня обойтись нельзя? — спросил он. — Я собак терпеть не могу, и они меня тоже не переваривают.

— Так они же там сидят в вольерах, Петр. Диких я тоже боюсь, — тактично сказал Плетнев. — Без тебя же никак не обойтись. Александр Борисович сказал, что, как старший товарищ, мудрый и чуткий, ты окажешь мне неоценимую помощь.