Уильям Котцвинкл - Доктор Рэт

• Название: Доктор Рэт
• Автор: Уильям Котцвинкл
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Обращение человека с животными, рассказанное одной крысой - ренегатом из одного научного центра.

---

Яйценосная машина!

Вот и в этом отсеке раздалось хлопание крыльев и громкое кудахтание. Клетки были открыты, и одну за одной нас хватают грубые руки.

– Вот видишь, сестра. Ведь я говорила тебе, что лучшие времена придут. Теперь мы попадем в наш чудный двор.

– Да, сестричка. Теперь, наконец-то попадем.

И вот мы уже висим вниз головой, со связанными проволокой лапами.

– Видишь, сестра. Это как раз то, о чем я говорила тебе, наши лучшие времена наконец-то пришли.

Все так же, вниз головой, мы подвешены к медленно движущемуся транспортеру, и теперь попадаем в темный туннель. Проволока впивается в мое тело. Раскачиваясь, мы движемся сквозь темноту. Заливистые крики впереди нас подтверждают, что лучшие времена уже пришли.

– А вот и наше вознаграждение, сестра, наконец-то мы его дождались, - выкрикивает наша сумасшедшая подруга. - Мы были очень послушными и нанесли много яиц, а теперь получаем награду.

Крик каждой курицы обрывается так, что ее голос превращается в булькание жидкости. А затем раздается звук падающих капель: кап, кап, кап.

– Ах, сейчас я смогу увидеть его, сестра, этот чудный двор, о котором я говорила, весь покрытый красными цветами и…

Дробящий молот опускается на ее шею.

***

– Уверяю вас, приятели-крысы, все, о чем они говорят, это сплошное куриное дерьмо.

Но посмотрите, как возбуждена колония. Оскаленные зубы, судорожно дергающиеся хвосты, горящие глаза - вся лаборатория бунтует. Я просмотрел архивы и нигде не смог найти ничего похожего на это, и мне пришлось перерыть их все, вплоть до ранних работ доктора Клода Бернара, проводимых в Париже в 1876 году. Ведь вы помните бессмертные слова доктора Бернара, обращенные к его студентам: "Зачем думать, когда вы можете провести опыт?"

Я скромно признаюсь, что получил награду в честь Клода Бернара за эксперименты над животными, в тот самый год, когда я сошел с ума, так что я знаком с самыми разными ситуациями в лаборатории, но ничего подобного сегодняшнему бунту не встречал ни в каких лабораторных записях.

Ах, старые добрые времена, когда все наши конфликты были экспериментально исследованы.

А теперь, какая-то кучка знатоков закона из той клетки, где исследуется протеиновая недостаточность, присоединилась к компании подстрекателей в попытке убедить этих маленьких крысенышей, что у них есть определенные права.

– Не слушайте этих задниц-альбиносов, мои маленькие крысята. А лучше послушайте, что вам скажет ваш настоящий друг, добрый доктор Рэт, и узнайте кое-что реальное о наших внутренностях. (Смотри мою статью "Удаление желудка у крысы", "Анатомический сборник", 1967.) Я не научу вас плохому, вы хорошо знаете это. Давайте лучше исполним небольшой танец, который называется "Новое вскрытие"! Итак, крысята, начали, танцуем вместе с доктором Рэт и поем:

Что за новая аутопсия?
Почему все так дрожат!
Это вскрытие покойника,
Но на новый лад!
Это очень быстро:
Раз, печень режут чисто,
Два, из-под острого ножа
Отскочила голова.
Вот так, раз-два,
Все мы учимся, дрожа!

– Замолчи, доктор Рэт. Мы слушаем собаку.

– Эта собака полна дерьма, друзья мои. Посмотрите, какой вид имеют ее фекалии, взгляните на ее вздутые бока и живот. Это явный враг государства!

Я осторожно крадусь подальше от них, чувствуя усталость и истощение. Участие в танцах - это не моя специальность, но должен же я что-то сделать, чтобы спасти мою любимую лабораторию. Ах, где те добрые времена, когда мы все, как обычно, садились вокруг стенда для полостных проколов и, полные гармонии, пели об удалении наших лобных долей мозга. Это были милые сердцу прекрасные времена. Мне страшно недостает их. И сейчас я чувствую себя таким отчужденным.

"…когда скручиваешь цыпленку шею, следует поступать так: держите птицу за голову, стараясь размещать пальцы непосредственно позади черепа. Затем с силой опускайте правую руку вниз. При этом шея удлиняется. В тот же самый момент, поверните голову птицы назад, загибая ее вокруг шеи. Это приводит к вывиху шеи…"

– Эй, замолчи, болван! Какое мне, ученому доктору-безумцу, дело до того, как будет скручена голова цыпленка?

Я должен написать более важные статьи. Я должен поднять контрнаступление против этих собак и этих полудурков. Только у меня уже нет былой прыти. Один из моих самых любимых экспериментов, проводимых прямо сейчас, - опыт с использованием 500-фунтового пресса-зажима. Но и он, как обычно, не мог быть использован мною, потому что бунтовщики обязательно воспользовались бы этим в целях своей пропаганды.

А что могло бы быть более безобидным, чем этот пресс? Подойдите сюда, встаньте прямо сзади меня, и вы увидите все сами. Вы видите большую собаку, глупого долматинского дога, верно? Рядом с ним находится наш ассистент.

Ассистент очень деликатно подходит к данному эксперименту. В один прекрасный день его открытия будут опубликованы в малоизвестном научном журнале и принесут ему степень. Но это не будет означать окончание его смелой работы. Ей вообще не будет конца. Со временем она станет частью целой сложной темы. И он сможет ходить по коридорам с гордо поднятой головой. И получит прибавку к жалованью. Почему?

Да потому, что в данный момент он закручивает винтовой зажим, прикрепленный к ноге этой собаки. При этом рост давления прямо пропорционален желаемому увеличению жалованья. Чем выше приложенное к ноге давление, тем выше будет жалованье молодого человека. Сейчас измерительный прибор показывает давление, равное 250 фунтам.

Ты можешь, мой молодой приятель, попытаться получить гораздо лучший, чем этот, результат, и если хочешь, то можешь получить на это благословение декана факультета. Твои предшественники в этом отделе в прошлом году получали давление до 500 фунтов. Тогда вперед, давай, увеличивай! Заставь эту собаку на самом деле запрыгать. Раздави ее кости до месива, и тебе уже обеспечена степень магистра гуманитарных наук.

Логика этой программы неопровержима. Благодаря ей наш университет имеет множество всевозможных грантов. Это хорошо как с экономической точки зрения, так и с общечеловеческой. Раздавленная нога этой собаки будет служить нам путеводной нитью при изучении в будущем природы сходных явлений, которые будут в конце концов достигать высшей точки в период научного прорыва в области изучения костей.

Результатом может быть также появление новых улучшенных видов пластика, или, возможно, новых сортов аспирина. Проекты жилищного строительства могут стать более совершенными, и, кроме того, будут улучшаться дезинфицирующие средства. Применение может быть просто неограниченным.

Но противники могут легко воспользоваться этим удобным случаем!

Негодяи.

Они искажают все, выводя из пропорций. Этот опыт кажется им жестоким. Какая жестокость, если просто раздавят какую-то собаку?

Собака - это всего лишь базовая модель. Удобный отросток эволюционного развития, специально созданный для лаборатории.

***

– Мы собираемся завербовать собак еще вот из этой деревни, - сообщили нам бежавшие впереди лидеры.

И поэтому мы ждали, оставаясь на этой грязной дороге. Впереди грязь кончалась и начиналась мощеная часть дороги, вдоль которой стояло несколько старых опустевших домов. Но дальше вниз, в самой долине, можно было разглядеть другие деревенские дома, около которых виднелись и люди, и собаки.

Вот к нам подходит чуткая на запах ищейка. Ее большой нос едва не бороздит землю, и она подергивает головой, будто затрудняясь определить, откуда именно доносится этот запах, из сточной канавы или из окружающего воздуха. Ее большие свисающие уши почти касаются земли, и она медленно продвигается вперед на коротких лапах, пока не замечает нас, огромной массой столпившихся перед ней: море глаз, носов, хвостов и зубов.

Пес пятится, садится на задние лапы и внимательно, с интересом, разглядывает нас, задирая вверх нос и продолжая яростно принюхиваться.

– Иди, иди сюда, - кричим мы ему.

Услышав дружеский лай и доверяя этому чудесному запаху, он идет вперед. Теперь я могу видеть выражение его глаз. У нее есть имя, у этой ищейки, и оно все еще имеет для него значение. Наверное его хозяин выкрикивал: "Ко мне, Блеки!", или "Ко мне, Спот!", и он должен был повернуться и ответить. Но мы затаскиваем его в наши ряды, в самый центр, где наша разгоряченная душа поглотит его имя и навсегда уничтожит его. Но его глаза все еще полны опасений. Да, он хочет быть свободным, чтобы следовать за этим запахом, однако его тянет назад старый сложившийся характер.

– Это всего лишь стая, - заявляет он. - А я не хочу быть просто частью какой-либо стаи.

– Стая? - немедленно выкрикивает одна из диких собак. - Здесь нет никакой стаи!

Дрожь охватывает меня, как будто я ухватился за конец нити, соединенной с самой дальней звездой, и теперь эта звезда притягивает меня, вытаскивая из собственного тела, все дальше и дальше. Я поворачиваюсь к дикой собаке. Ее пылающие глаза смотрят в мои, сверкая как звезды в бездонном небе, они испускают блеск, который все растет и растет, пока все тело собаки не превращается в сияющую массу.