Рене Генон - Эзотеризм Данте

• Название: Эзотеризм Данте
• Автор: Рене Генон
• Издательство: ЃҐ«®ў®¤мҐ
• Жанр: Философия
• Год: 2003
• ISBN: 5-93454-038-6

В знаменитом исследовании "Эзотеризм Данте" (1925) Генон предпринял попытку раскрыть сложную систему символов поэтики Данте.

---

Такие совпадения вплоть до точного повторения деталей не могут быть случайными, и мы имеем основание предположить, что Данте действительно был вдохновлен в значительной мере повествованием Мухиддина, но как он с ним познакомился? Возможным посредником считают Брунетто Латини, бывавшего в Испании, но эта гипотеза нам кажется неудовлетворительной. Мухиддин родился в Мурсие, откуда его имя Эль-Андалузи, но не вся его жизнь прошла в Испании, умер он в Дамаске; с другой стороны, его ученики были рассыпаны по всему исламскому миру и в особенности в Сирии и Египте, и, наконец, мало вероятно, чтобы его произведения в то время были известны широкой публике, некоторые из них даже никогда не были известны.

На самом деле Мухиддин был вовсе не «мистический поэт», как это воображает М. Азин Паласиос; здесь следует сказать, что в исламском эзотеризме он носит имя Esh-Sheikh el-akbar, то есть величайший из духовных Учителей, Учитель по преимуществу, что его учение является чисто метафизическим и что многие главные тайные ордена Ислама, среди которых самые высокие являются в то же время и самыми закрытыми, происходят прямо из него. Мы уже отмечали, что такие организации в XIII веке, то есть в эпоху Мухиддина, были связаны с рыцарскими орденами, и мы полагаем, что именно этим объясняется эта достоверная передача; если же дело происходило иначе и Данте знал Мухиддина через профанные каналы, то почему он его никогда не называет, как он называет экзотерических философов ислама, Авиценну и Аверроэса?[52] Более того, признано, что в происхождении розенкрейцерства лежат исламские влияния, на это намекают предполагаемые путешествия Христиана Розенкрейца на Восток, но реальные истоки розенкрейцерства, как мы уже сказали, — это как раз рыцарские ордена и как раз они осуществляли в средние века истинную интеллектуальную связь между Востоком и Западом.

Современная западная критика, считающая «ночное путешествие» Мухаммеда лишь более или менее поэтической легендой, полагает, что в этой легенде ничего нет специфически арабского и исламского, но что она имеет персидское происхождение, потому что рассказ о подобном путешествии имеется в маздаистской книге Arda Viraf Nameh.[53] Некоторые думают, что надо восходить еще далее, до Индии, где действительно встречается как в брахманизме, так и в буддизме множество символических описаний различных состояний существования в форме иерархически организованных Небес и Ада; некоторые даже доходят до того, что предполагают, что Данте мог испытать индийское влияние непосредственно.[54] Для тех, кто видит во всем этом лишь «литературу», такой способ рассмотрения понятен, хотя довольно трудно даже с чисто исторической точки зрения предположить, что Данте мог, что-либо знать об Индии иначе, чем через посредство арабов. Но для нас это сходство свидетельствует только о единстве доктрины, содержащейся во всех традициях; нет ничего удивительного в том, что мы повсюду находим выражение тех же самых истин, но чтобы не удивляться, надо как раз знать, что это истины, а не более или менее произвольные фикции. Там, где есть сходство общего порядка, не следует заключать, что существует прямая коммуникация, такое заключение было бы правильным, если бы одни и те же идеи были выражены в одних и тех же формах, как это и есть в случае с Мухиддином и Данте. Верно, что то, что мы находим у Данте, в совершенстве согласуется с индийскими теориями миров и космических циклов, но однако без того, чтобы быть облеченными в форму собственно индийскую, а подобное согласие существует с необходимостью у всех тех, кто знает одни и те же истины, каков бы ни был способ, каким они приобрели это знание.

Глава VI. ТРИ МИРА

Различение трех миров, которое определяет общий план Божественной Комедии, является общим для всех традиционных учений; но оно бывает различной формы, и в самой Индии есть две не совпадающие, но и не противоречащие друг другу формы, но просто соответствующие различным точкам зрения. Согласно одному из этих разделений три мира суть Ад, Земля и Небеса; согласно другому, в котором Ад не рассматривается, — это Земля, Атмосфера (или район-посредник) и Небо. Надо предполагать, что в первом разделении район-посредник рассматривается как простое продолжение земного мира; и точно таким же у Данте является Чистилище, которое можно идентифицировать с этим районом. Второе разделение в точности эквивалентно различению католическим учением Церкви сражающейся, Церкви страдающей и Церкви торжествующей; здесь тем более не может быть речи об Аде. Наконец, рассматриваются и дальнейшие подразделения Небес и Ада, численно различающиеся, но во всех случаях всегда идет речь об иерархическом распределении степеней существования, которых реально неопределенное множество и которые могут быть классифицированы различным образом согласно аналогичным соответствиям, принимаемым в качестве основания символического представления.

Небеса суть высшие состояния бытия; Ад, как, впрочем, и означает само его имя (les Enfers), — это низшие состояния, но когда мы говорим «высшие и низшие», то это должно пониматься по отношению к человеческому или земному состоянию, которое, естественно, принимается как исходная величина для сравнения, потому что именно она с принудительной силой должна служить нам точкой отсчета. Если истинное посвящение — это сознательное овладение высшими состояниями, то легко понять, что оно должно символически быть описано как вознесение, или «небесное путешествие»; но можно спросить себя, почему этому вознесению должно предшествовать нисхождение в Ад. Для этого есть много причин, о которых мы не можем исчерпывающим образом говорить, не приводя слишком длинные рассуждения, способные завести нас очень далеко от предмета нашего исследования; отметим только следующее: с одной стороны, это нисхождение есть как бы беглое повторение состояний, логически предшествующих человеческому состоянию, которые определяют особые условия и которые также должны участвовать в «превращении», должном затем произойти; с другой стороны, оно позволяет проявить, следуя определенным модальностям, возможности низшего порядка, которые бытие еще несет в себе в неразвитом состоянии и которые должны быть исчерпаны им прежде, чем было бы возможно достичь реализации высших состояний. Впрочем, следует заметить, что в действительности речь не идет о том, чтобы бытие вернулось к уже пройденным состояниям; эти состояния можно исследовать лишь непрямо, осознавая следы, оставленные ими в самых темных районах самого человеческого состояния; и именно поэтому Ад символически представляется расположенным внутри Земли. Напротив, Небеса суть реально высшие состояния, а не только их отражение в человеческом состоянии, самое возвышенное продолжение которого образует только лишь опосредующий район или Чистилище, гору, на вершине которой Данте располагает земной Рай. Реальная цель посвящения — это не только восстановление «райского состояния», которое было только этапом на пути, ведущем еще дальше, потому что как раз за этим этапом начинается по-настоящему «небесное путешествие»; эта цель состоит в активном завоевании «сверхчеловеческих» состояний, так как — и Данте повторяет это вслед за Евангелием — «Небесное Царство силой берется…»[55] и в этом состоит одно из существенных отличий между посвященными и мистиками. Объясняя это иным образом, можно сказать, что человеческое состояние должно быть прежде приведено к полноте своего раскрытия через интегральную реализацию своих собственных возможностей (и эта полнота есть то, что следует понимать под «райским состоянием»); но это далеко не конец, это еще только основание, на которое опирается бытие, чтобы «salire alle stelle»[56] («посетить светила»), то есть чтобы подняться к высшим состояниям, которые представляют планетарные и звездные сферы на языке астрологии, а на языке теологии — ангельские иерархии. Следовательно, есть два периода в восхождении, но первый, по правде говоря, есть восхождение только по отношению к обычной человечности; высота горы, какова бы она не была, всегда ничто по сравнению с дистанцией, разделяющей Землю от Неба; следовательно, в реальности это скорее расширение, потому что это полный расцвет человеческого состояния. Развертывание возможностей всеобщего бытия, таким образом, сперва осуществляется «вширь», а затем в направлении «превознесения» («экзальтации»), если воспользоваться термином, заимствованным из исламского эзотеризма; добавим еще, что это различение на два периода соответствует античному разделению на «малые мистерии» и «большие мистерии».

Три фазы, с которыми соответственно соотносятся три части Божественной Комедии, могут быть еще объяснены при помощи индуистской теории трех гун, которые суть качества или, скорее, фундаментальные тенденции, предшествующие всякому проявленному бытию; в зависимости от того, какая из этих тенденций в существах доминирует, они и распределяются иерархически в ансамбле трех миров, то есть по всем степеням универсального существования. Три гуны таковы: саттва соответствует чистой сущности Бытия, которая тождественна свету познания, символизируемому свечением небесных сфер, которые представляют собою высшие состояния; раджас — это импульс, который производит распространение бытия в определенное состояние, такое, как человеческое состояние, или, если угодно, развертывание этого бытия на определенном уровне существования; наконец, тамас — темнота, уподобляемая невежеству, темный корень бытия, рассматриваемого в этих низших состояниях. Таким образом, саттва, или восходящая тенденция, относится к высшим и светящимся состояниям, то есть к Небесам, а тамас, или нисходящая тенденция, — к низшим и темным состояниям, то есть к Аду; раджас, который можно представить через расширение в горизонтальном направлении, соотносится с промежуточным миром, который и есть здесь «мир человека», потому что именно нашу степень существования мы принимаем как предел для сравнения, которую следует рассматривать как включающую в себя Землю с Чистилищем, то есть ансамбль телесного и психического мира. Можно видеть, что это в точности соответствует первому из двух способов деления на три мира, о которых мы до этого говорили; переход от одного к другому из этих трех миров может быть описан как результат изменения общего направления Бытия или изменения гуны, которая, господствуя в нем, определяет это направление. Существует ведический текст, в котором представлено, каким образом три гуны обращаются одна в другую, следуя восходящему порядку: «Все было тамас: Он (Верховный Брама) повелел быть изменению, и тамас принял окраску (то есть природу) раджаса (среднюю между темнотой и яркостью); раждас, получив новое повеление, облекся в природу саттвы». Этот текст дает как бы схему организации трех миров начиная с первичного хаоса возможностей и согласно с общим порядком порождения и последовательности циклов универсального существования. Впрочем, каждое существо, чтобы реализовать все свои возможности, должно пройти в том, что в особенности его касается, через состояния, соответствующие этим различным циклам; вот почему посвящение, имеющее своей целью тотальное осуществление бытия, с необходимостью проходит через те же фазы: процесс посвящения тщательно воспроизводит космогонический процесс согласно основополагающей аналогии между Макрокосмом и Микрокосмом.[57]