Ким Робинсон - Крученый мяч на Марсе

• Название: Крученый мяч на Марсе
• Автор: Ким Робинсон
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-91181-535-6

Рассказ, представленный в данной антологии, взят из сборника «Марсиане». Он повествует о том, как фанат бейсбола пытается приспособить горячо любимую игру к марсианским условиям.

---

И по правде говоря, наши питчеры никуда не годились. Я любил этих парней, но они не могли выиграть ни одного очка, если вы отбивали их мячи. За каждую игру они отправляли в пробежку по десять-двадцать бьющих, а игры эти состояли из пяти иннингов.[11] Вернер, бывало, проследит, когда Томас упустит десятого нападающего, и с лёгкой душой сам берётся за дело, чтобы продуть ещё десяток очков.

Порой они проделывали это дважды, а мы с Грегором стоим себе, пока раннеры[12] другой команды проходят мимо, как на параде или в очереди у зеленщика. А когда Вернер направляется к горке, я встаю рядом с Грегором и говорю:

— Знаешь, Грегор, ты мог бы вбрасывать лучше этих парней. У тебя хорошая рука.

А он с ужасом глянет на меня и забормочет:

— Нет, нет, нет, нет, это невозможно.

Но как-то раз во время разминки он отколол такой поистине подлый удар, что угодил мне в запястье. Потирая ушибленное место, я шагнул к нему.

— Ты видел, как этот мяч загнулся? — спросил я.

— Да, — ответил он, глядя в сторону. — Извини.

— Не извиняйся. Это называется крученый мяч, Грегор. Он может быть полезен. Ты в последний момент выгнул кисть, и мяч прошёл над ней — вот так, понимаешь? Ну-ка, попробуй ещё раз.

Так мы понемногу начали осваивать этот удар. В старших классах каких только бросков я не делал: и кручёные, и скользящие, и сплит-фингеры, и с перехватом. Я понимал, что большинство из этих ударов у Грегора получаются чисто случайно, но чтобы не смущать его, я просто продолжал отрабатывать у него кручёные. Я говорил ему:

— Просто брось мяч мне, как ты это сделал в первый раз.

— Я думал, ты не собирался тренировать нас, — сказал он.

— А я и не тренирую тебя! Просто брось, как в тот раз. А потом в игре бросай прямо. Как можно прямее.

Он поворчал немного на своём моравском, не глядя мне в глаза. Но проделал это. И некоторое время спустя выдавал уже добротные кручёные. Конечно, воздух на Марсе более разреженный, а значит, не требовалось большого усилия, чтобы подрезать мяч. Но я заметил, что на мячах в синюю крапинку швы были несколько рельефнее, чем на мячах с красными точками. Игроки пользовались и теми и другими, не видя между ними разницы. Но она была. Поэтому я взял это на заметку и продолжал работать с Грегором.

Тренировались мы подолгу. Я показал ему, как бросать с оттяжкой, решив, что возбуждение, которое в нем чувствовалось, свидетельствовало о том, что он понемногу раскрепощается. И к середине сезона он бросал этот крученый с оттяжкой. Мы никому об этом не говорили. Грегор просто неистовствовал с этим ударом, но загибался он у него здорово; удар получился и вправду слишком крутым, чтобы его можно было легко взять. Это помогало мне и на шортстопе. Хотя в конце концов в одной игре при счёте, как обычно, 20:0 бьющий отбил высокий мяч, и я рванул за ним. Ветер уносил мяч, а я нёсся вслед, пока, догнав его, не растянулся там между нашими перепуганными центровыми.

— Может быть, тебе лучше играть аутфилдером, — сказал Вернер.

Я возблагодарил господа.

Так что после этого случая я играл левым или правым центровым и всю игру то гонял катившиеся по полю мячи к изгороди, то отбрасывал их назад на шортстопера. Или, что было чаще, стоял там и наблюдал, как другая команда делает перебежки. Я по привычке что-то выкрикивал, пытаясь поболтать с другими, но потом заметил, что на Марсе никто не кричит во время игры. Как будто играют глухонемые. Так что мне пришлось бы обмениваться репликами с командой с расстояния двухсот метров от центра поля, выслушивая вдобавок критические судейские замечания. Мне было плохо видно площадку, но все же я делал своё дело лучше них, и они это тоже знали. Смех, да и только. Люди проходят мимо и говорят: «Эй, да это американец там».

Однажды после очередного проигрыша на своей площадке, кажется, со счётом 28:12 все пошли обедать, и один только Грегор остался, глядя куда-то вдаль.

— Ты собираешься идти? — спросил я его, показывая на других, но он покачал головой.

Грегор должен был идти домой и работать. Я и сам собирался вернуться на работу, поэтому пошёл вместе с ним в город, такой же длинный и узкий, как одно местечко у нас в Техасе. Я остановился перед его кооперативным жилищем. Это был большой дом со множеством маленьких квартирок. Я никогда не мог отличить на Марсе одно такое здание от другого. Грегор застыл, как фонарный столб, и я уже собирался уйти, когда вышла пожилая женщина и пригласила меня внутрь. Грегор говорил ей обо мне, сказала она на ломаном английском. Меня представили людям, сидевшим в кухне, в большинстве своём они оказались невероятно высокими. Грегора, судя по всему, ужасно смущало моё присутствие, поэтому я постарался как можно скорее уйти. Мужчина и женщина, похоже, были дед и бабка Грегора. Молоденькая девушка, примерно того же возраста, что и Грегор, окинула нас ястребиным взглядом. Грегор даже не посмотрел на неё.

На следующей тренировке я спросил:

— Грегор, это были твои дедушка и бабушка?

— Вроде как.

— А эта девушка, кто она такая? Ответа не последовало.

— Кузина или что-то в этом роде?

— Да.

— Грегор, а твои родители — где они?

Он только пожал плечами и начал подавать мне мячи.

У меня создалось впечатление, что они живут где-то в другой части этого дома, но наверняка я этого никогда так и не узнал. Многое из того, что я видел на Марсе, мне нравилось, — например, то, как они сообща управляются со своими делами, в такой тесноте, но живут при этом спокойнее, чем мы, земляне. Что касается их родственных связей — дети воспитывались группами сородичей или одним из родителей, или ещё как-нибудь — в этом я не очень-то разбираюсь. Но если вы меня спросите, я отвечу, что при таком воспитании возникают проблемы. Компания подростков готова избить кого угодно. Им не важно, чем вы занимаетесь.

Как бы то ни было, сезон близился к концу, а по окон-чании его я собирался вернуться на Землю. Рекордным для нашей команды стал счёт 3:15, и по результатам сезона мы заняли последнее место. Но во время уик-энда они устроили турнир для всех команд Равнины Аргир, состоявший из серии трехыннинговых игр, поскольку нашлось много желающих принять в них участие. Мы с ходу продули первую игру и шли в хвосте. Потом и следующую сдали, и все, главным образом, из-за пробежек. Вернер на какое-то время снял с игры Томаса, но потом, когда это не помогло, Томас вернулся на горку. Я побежал к ним туда от самого центра и сказал Вернеру:

— Посмотри на своих парней. Позволь вбрасывать Грегору.

— Грегору! — воскликнули они хором. — Ни за что!

— Он будет ещё хуже нас, — возразил Вернер.

— Куда ещё хуже? Вы, парни, только что завалили одиннадцать подач. Ночь наступит, прежде чем до Грегора дойдёт очередь.

Они вынуждены были согласиться. Как вы можете догадаться, оба они были обескуражены. Так что я подбежал к Грегору и сказал:

— Ну-ка, теперь ты попробуй.

— Ой, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет.

Он был решительно против. Потом бросил взгляд на трибуны, откуда за нами наблюдало сотни две зрителей, в основном друзья, родственники да несколько любопытных прохожих. И тогда я увидел, что его «вроде как дедушка с бабушкой» и «кузина или что-то в этом роде» тоже сидят там. Грегор мрачнел с каждой минутой и становился похожим на висельника.

— Давай, Грегор, — сказал я, вкладывая мяч в его перчатку. — Я сам стану ловить. Все будет, как на разминке. Просто швыряй свои кручёные мячи. — И я потащил его к горке.

Итак, Вернер разминал его, а я тем временем переходил на кэтчерскую[13] позицию, а по пути, натягивая экипировку, передвинул поближе коробку с мячами в синюю крапинку — из судейского запаса.

Я видел, что Грегор волнуется, как и я сам. Я никогда прежде не играл кэтчером, как и он — питчером, а все базы были заняты, и никто не стоял за их пределами. Это была необычная бейсбольная ситуация.

Наконец я экипировался и подбежал к Грегору.

— Не старайся бросать слишком сильно, — сказал я. — Просто посылай крученый мяч прямо в мою перчатку. Не обращай внимания на бьющего. Я буду подавать тебе знак перед каждым броском: два пальца — крученый удар, один — быстрый.

— Быстрый? — переспросил он.

— Ну это когда ты сильно бросаешь. Не беспокойся об этом. Все равно мы будем заколачивать кручёные.

— А ещё говорил, что не собираешься быть тренером, — с горечью сказал он.

— Так я и не тренирую, я кэтчую.

С тем я и вернулся и занял позицию в дальней части кэтчерской зоны.

— Следи за кручёными мячами, — сказал я судье.

— Кручёными? — удивился он.

Итак, мы начали. Грегор стоял на горке, сгорбленный, как большой жук-богомол, мрачный, раскрасневшийся. Первый мяч просвистел к ограничительной стенке поверх наших голов. Объявили счёт, а я подобрал мяч и, обогнав раннера, перебегавшего с первой на вторую базу, подлетел к Грегору.