Стефани Майер - Новолуние

• Название: Новолуние
• Автор: Стефани Майер
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-048565-9, 978-5-9713-6833-0, 978-5-9762-5337-7

 Это вторая книга знаменитой вампирской саги, возглавившая списки бестселлеров семи стран и проданная тиражом в полтора миллиона.

Влюбиться в вампира - страшно и романтично... Но потерять любимого, решившего ценой разрыва спасти свою девушку от роли пешки в вечном противостоянии кланов "ночных охотников", - это просто невыносимо. Белла Свон мучительно переживает исчезновение возлюбленного и безуспешно ищет забвения в дружбе с мальчишкой-индейцем Джейком Блэком. Она даже не подозревает, что ее лучший друг - порождение еще одного "народа Тьмы". Народа, куда более жестокого и опасного, чем аристократы-вампиры... Читайте "Сумерки", "Новолуние" и ждите продолжения.

---

— Зачем ты фотографируешь меня? — проворчал он.

— Потому что ты такой красивый, — ответила я, настраивая вспышку. — И потому, что с тех пор, как ты купил камеру, ты обязан быть из моих объектов.

Он пробормотал что-то неразборчивое.

— Эй, Эдвард, — произнесла я с беззаботно, — сфотографируй нас с папой.

Я бросила ему камеру, избегая его взгляда, и становясь на колени перед подлокотником софы, где было лицо Чарли. Чарли вздохнул.

— Улыбнись, — пробормотал Эдвард.

Я выдала свою лучшую из своих улыбок, и камера щелкнула.

— Давайте я сфотографирую вас, ребята, — предложил Чарли. Я поняла, что он пытается отвести от себя камеру.

Эдвард встал и бросил ему камеру.

Я подошла и встала рядом с Эдвардом, и поза показалась мне формальной и странной. Он положил руку мне на плечо, а я крепко обняла его за талию. Я хотела посмотреть ему в лицо, но боялась сделать это.

— Улыбнись, Белла, — снова напомнил мне Чарли.

Я вздохнула и улыбнулась. Вспышка ослепила меня.

— Достаточно фотографий на сегодня, — сказал Чарли, затем запихал камеру в щель софы между подушками и накрыл сверху. — Ты не можешь использовать всю пленку сразу.

Эдвард убрал свою руку с моего плеча и, мимоходом, мою обвившуюся руку. Он вернулся в кресло. Я помедлила, а потом снова села перед софой. Я вдруг так испугалась, что мои руки задрожали. Я прижала их к животу, чтобы скрыть дрожь, положила подбородок на колени и уставилась невидящим взглядом в экран телевизора.

Когда шоу закончилось, я не сдвинулась не на дюйм. Уголком глаз я увидела, что Эдвард встал.

— Лучше я пойду домой, — сказал он.

Чарли не отрывался от рекламы, — Пока.

Я неуклюже встала на ноги — они затекли от неподвижного сидения — и проводила Эдварда до входной двери. Он пошел прямо к своему автомобилю.

— Ты останешься? — спросила с безнадежностью в голосе.

Я ждала что он ответит. Его ответ не так сильно меня ранил, как я ожидала.

— Не сегодня.

Я не стала просить объяснить причину.

Он сел в машину и уехал, в то время как я стояла там, не двигаясь. Я едва заметила, что идет дождь. Я ждала, я не знала чего я жду, пока не открылась дверь позади меня.

— Белла, что ты делаешь? — спросил Чарли, удивленно глядя на меня одиноко стоящую и мокнущую под дождем.

Ничего, — я повернулась и потащилась обратно в дом.

Это была длинная ночь, в течение которой мне удалось поспать совсем немного.

Я поднялась, как только слабый свет забрезжил в окне. Автоматически оделась в школу, ожидая, чтобы небо прояснилось. Когда я ела хлопья, я решила, что достаточно светло для фотосъемки. Я сфотографировала свой пикап и фасад дома. Я повернулась и сфотографировала лес за домом Чарли. Забавно, сейчас он не казался мне зловещим. Я поняла, что мне будет не хватать этого — зелени, чувства отсутствия времени, тайны деревьев. Всего этого.

Я положила фотоаппарат в школьный рюкзак, перед тем как выйти. Я пыталась сосредоточиться на своем новом плане, учитывая, что Эдвард вряд ли придумал что-нибудь за ночь.

Вместе с опасением, я начала испытывать нетерпение. Как долго это может длиться?

Это длилось все утро. Он тихо шел рядом со мной ни разу, казалось, не посмотрев на меня. Я пыталась сконцентрироваться на уроках, но даже английский язык не смог завладеть моим вниманием. Мистеру Берти пришлось повторить свой вопрос о Леди Капулетти дважды, пока я не поняла, что он обращается ко мне. Эдвард шепотом произнес правильный ответ и затем продолжил игнорировать меня.

За ланчем тишина продолжалась. Я чувствовала, что могу закричать в любой момент, поэтому, чтобы отвлечь себя, перегнулась через невидимую линию, пересекающую стол, и заговорила с Джессикой.

— Эй, Джесс?

— Что, Белла?

— Окажи мне услугу, — попросила я, роясь в рюкзаке, — моя мама хочет, чтобы у меня в альбоме были фотографии моих друзей. Можешь сфотографировать всех?

Я передала ей камеру.

— Конечно, — сказала она, усмехнувшись, и повернувшись к Майку, чтобы успеть захватить его жующего с набитым ртом.

Я наблюдала за тем, как они передают камеру друг другу, хихикая и флиртуя, жалуясь на то, какими они попали в кадр. Это казалось удивительным ребячеством.

Возможно, сегодня только я одна не была в настроении, свойственном нормальному человеку.

— Ох, — извиняющимся тоном произнесла Джессика возвращая мне фотоаппарат, — я думаю мы использовали всю пленку.

— Ничего, я думаю я сфотографировала все что мне нужно.

После школы, Эдвард молча проводил меня до стоянки автомобилей. Мне снова нужно было на работу, и на этот раз, я была рада. Время со мной, очевидно, не помогло ситуации. Может быть время, проведенное в одиночестве, все исправит.

Я сдала пленку на проявку и печать, и забрала напечатанные фотографии после работы. Дома я кратко поприветствовала Чарли, захватила из кухни шоколадный батончик, и быстро поднялась к себе в комнату с конвертом с фотографиями в руках.

Я села на середину кровати и с настороженным любопытством открыла конверт.

Смешно, но я все еще ожидала, что первая фотография окажется пустой.

Вынув ее, я с шумом вдохнула. Эдвард выглядел таким же красивым как и в жизни, уставившись на меня теплым взглядом, по которому я скучала последние несколько дней. Было едва ли не жутко, от того что кто-либо мог выглядеть так… так… невозможно описать. Не возможно было выразить словами.

Я быстро просмотрела остальные, и выложила на кровать три из них, радом друг с другом.

Первой была фотография Эдварда на кухне, его теплые глаза с затаенным весельем.

Второй — Эдвард и Чарли, смотрящие ESPN. Выражение лица Эдварда сильно отличалось. Здесь взгляд был осторожным, сдержанным. Спокойный, захватывающе красивый, но его лицо было более холодным, чем у скульптуры, безжизненным.

На последней фотографии были я и Эдвардом, неуклюже стоящая радом с ним. Лицо Эдварда было таким же, как и на предыдущей фотографии, холодным и подобным статуе. Но не эта часть фотографии более всего беспокоила. Контраст между нами причинял боль. Он был похож на божество. Я смотрелась очень посредственно, даже для человека, едва ли не постыдно обыкновенной. Я перевернула фотографию с отвращением.

Вместо того чтобы занять домашней работой, я стала засовывать фотографии в альбом. Под фотографиями я стала делать надписи, имена и даты. Я добралась до нашей с Эдвардом фотографии, и, не задерживая взгляд, свернула пополам и вставила ее в металлические уголки той часть вверх, на которой был изображен Эдвард.

Когда я закончила, я положила в пустой конверт второй комплект фотографий и принялась сочинять благодарственное письмо Рене.

Эдвард все еще не приезжал. Я не хотела признавать, что он был причиной того, что я сижу так поздно, но причина была в нем. Я пыталась вспомнить последний раз когда он избегал меня как сейчас, без оправданий, телефонного звонка… Никогда.

Я снова плохо спала.

Школа вызывала чувство безмолвия, разочарования, чем приводила меня в ужас последние два дня. Я испытывала облегчение, когда видела Эдварда, ждущего меня на стоянке, но оно быстро исчезало. Ничего не изменилось, за исключением того, что, может быть, он стал более отдаленным.

Даже трудно вспомнить причину всего этого недоразумения. Мой день рождения казался мне далеким прошлым. Если бы только Элис могла вернуться. Поскорее. До того, как все окончательно испортится.

Но я не рассчитывала на это. Я решила, если я не смогу с ним поговорить, по-застоящему поговорить, тогда завтра я пойду к Карлайлу. Я должна что-то делать.

Я пообещала себе, что после школы обо всем поговорю с Эдвардом. Я не приму никаких оправданий.

Он проводил меня к пикапу, а я набралась храбрости, чтобы потребовать объяснений.

— Ты не возражаешь, если я сегодня приду? — спросил он до того, как мы подошли к пикапу, мое сердце забилось чаще.

— Конечно, нет.

— Сейчас? — снова спросил он, открывая передо мной дверцу.

— Конечно, — я старалась, чтобы мой голос звучал ровно, хотя мне не понравилась настойчивость, с которой он говорил, — Я только отправлю письмо Рене по пути. Встретимся там.

Он посмотрел на пухлый конверт, лежащий на пассажирском сидении. Внезапно, он потянулся ко мне и схватил его.

— Я сделаю это, — произнес он спокойно, — И я дождусь тебя там. Он улыбнулся моей любимой кривоватой улыбкой, но что-то было не так. Она не коснулась его глаз.

— Хорошо, — согласилась я, не улыбнувшись в ответ. Он закрыл дверь пикапа и пошел к своей машине.

Он дожидался меня у дома. Он припарковал машину на месте Чарли, когда я остановилась перед домом. Это было плохим признаком. Значит, он не планировал остаться. Я встряхнула головой и глубоко вздохнула, стараясь быть храброй.