Алексей Живой - Империя: Спартанец

• Название: Империя: Спартанец
• Автор: Алексей Живой
• Жанр: Боевая фантастика

Отправляясь на подавление бунта в зоне, молодой боец спецназа «Тайфун» Тарас Черный не подозревал, чем закончится для него этот выезд. После взрыва светозвуковой гранаты он потерял сознание, а очнулся уже в другом времени и другой стране, «провалившись» в прошлое. Эта страна называется Спарта. А он сам как две капли воды похож на молодого спартанца по имени Гисандр, случайно погибшего у него на глазах. Заняв место Гисандра в строю спартанских «волчат», Тарас вынужден каждый день доказывать в этом новом мире свое право на жизнь. Свою силу, смелость и ловкость, потому что слабые здесь не выживают. Потому что здесь царят «дикие» нравы. Потому что вся жизнь спартанцев — это подготовка к смерти на поле битвы, которая покроет их славой. До сражения у Фермопил два года. Легендарный царь Леонид еще жив и только собирает отряд из трехсот спартанцев, чтобы преградить дорогу многотысячной армии персов, несущих смерть и рабство народам Греции.

---

Передвигались спартанцы быстро и молча, лишь изредка перекидываясь вполголоса замечаниями, а в основном общаясь жестами. Тарас сам несколько раз останавливался и пересчитывал своих новых подчиненных. Но те шли за ним след в след, молодежь не отставала, и во время этой процедуры посматривала на него молча, но с некоторым удивлением. Заметив это, Тарас успокоился и продолжал весь оставшийся до спуска в долину путь, уже не пересчитывая личный состав, лишь изредка окидывая бойцов взглядом на поворотах тропы, которая уже свернула вправо и резко пошла вниз. Вскоре хребет закончился.

Прыгая по камням в быстро наступавших сумерках, спецназовец вдруг оказался на небольшом оголенном выступе скалы, откуда открывался вид на обширную страну, лежавшую внизу и простиравшуюся до самого горизонта. К своему удивлению, он заметил на небольшом отдалении первые признаки жизни. Слева по курсу, километрах в десяти посреди холмов, виднелась группа деревушек в несколько домов каждая. Но путь агелы, судя по всему, лежал мимо них, прямо. Там Тарас рассмотрел, задержавшись ненадолго, довольно большую по местным меркам деревню, которая была выстроена на холме у ручья. Впрочем, «выстроена» — было сильно сказано. Хотя он смотрел на нее с высоты и издалека, Тарасу показалось, что дома в ней не лучше тех развалюх, которые он видел пару недель назад в высокогорной деревне. Только числом больше. Ни мельниц, ни огромных амбаров. Никакой механизации. Только поля и огороды вокруг.

Солнце медленно падало за горизонт, погружая склоны Тайгета во тьму. Рядом с деревней паслось стадо свиней, охраняемое ничего не подозревавшим пастухом, который уже собирался гнать их обратно в деревню. Горный воздух благоухал ароматами трав и цветов. «Мирная картина, — поймал себя на странном ощущении Тарас, инстинктивно поправив ножны. — Идиллия просто. А илоты спят и не подозревают, что скоро начнется резня». И поскакал вниз по тропе, быстро привыкая видеть в наступающих сумерках.

Оказавшись у подножия горного хребта, который здесь заканчивался, расходясь на несколько мелких отрогов, вся агела вскоре собралась у бурлившей реки. Головной отряд находился здесь уже давно.

— Переходим на ту сторону прямо здесь, — сообщил Деметрий, поджидавший всех у места сбора, — тут брод. А чуть дальше, не больше тех стадий, будет развилка дорог на север и юг. Там есть овраг, где можно укрыться на случай бегства илотов. Там ты и будешь меня ждать, Гисандр.

— Хорошо, — кивнул Тарас, уже почти привыкший к своему новому имени.

Один за другим, сначала старшие, а потом молодые спартиаты переправились через реку. Никто из них не стал снимать гиматий, чтобы вылезти на той стороне и одеться в сухое, хотя вода доходила им почти до пояса. Горная река здесь распадалась на несколько мелких рукавов. Тарас, заметив это, тоже остался в одежде. Командир не должен отрываться от коллектива.

Поднявшись на высокий берег уже в полной темноте вслед за бойцами Деметрия, Тарас некоторое время брел по траве и вскоре едва различал дорогу, слабо освещенную едва показавшейся луной. Вдоль нее росли редкие деревца, а справа от развилки пятном темнел овраг. Дальше дорога терялась меж небольших холмов, в нескольких километрах за которыми находилась деревня обреченных илотов.

— Жди меня здесь, — приказал Деметрий, вынимая кинжал, — если кто-нибудь из этих животных бросится в бега по дороге, заколи их как можно больше. Никого не щадить. Деревня смутьянов заражена и не может быть чистой.

— Хорошо, — снова кивнул Тарас, поймав себя на мысли, что Деметрий явно учился мастерству говорить, поскольку частенько выражался слишком высокопарно для такого молодого парня.

А, кроме того, Тарасу не очень улыбалась перспектива быть командиром заградотряда. Бежать ведь могли не только мужики. Хотя в глубине души он не мог поверить в то, что деревня в сорок домов, населенных здоровыми мужиками и их взрослыми сыновьями, не окажет никакого сопротивления двум десяткам молодых парней, — молодежь он не считал, — разбитым на два отряда. Впрочем, до сих пор он никогда и не видел рабов живьем. Кто поймет их душу? Говорят, если сломать человека, пусть даже вдвое сильнее тебя, он будет тебе ноги лизать. Не зря же большинство «хозяев жизни» обладают сильной волей, но маленьким ростом. Так что размер не всегда имеет значение.

— Сколько человек ты собираешься казнить? — уточнил зачем-то Тарас.

— Если илоты будут благоразумны, — обернулся из темноты Деметрий, — не больше четверых. Ну а если нет… как выйдет. Чем меньше будет в Мессении илотов, способных на восстание, тем спокойнее жизнь.

И передовой отряд агелы исчез в темноте холмов. На эту «акцию» Деметрий взял с собой человек десять из молодых, чтобы приучать к тому, что делает сам. Подумав об том, Тарас нахмурился, но тотчас отогнал от себя эти мысли. В той жизни, куда его угораздило попасть, места для сантиментов было мало. Если верить учебникам, из которых он успел понахвататься отрывочных знаний о Древней Греции, здесь убивали направо и налево, а жизнь стоила гроши. Если ты не умеешь обращаться хотя бы с ножом, то дело плохо. А потому, как ни протестовало его сознание против того, что должно было свершиться, он остался на месте, приказав своим бойцам рассредоточиться.

Решившись принять участие в этом налете, он был уже не совсем Тарас, а наполовину Гисандр, — молодой спартанец, которому вскоре предстоял какой-то особо жестокий экзамен на право именоваться гражданином Спарты. А выбор был, похоже, невелик: либо рабом, либо гражданином. И боец не был уверен, что при этом ему не придется кого-нибудь зарезать.

— Орест, возьми молодых и спрячьтесь среди деревьев на той стороне, — приказал Тарас собравшимся вокруг него бойцам, — в драку вступать, только если илоты побегут прямо на вас. Да и то в крайнем случае. А вы четверо будете ждать здесь в овраге, вместе со мной.

Молодежь под командой бойкого кифареда быстро перебралась через дорогу и пропала среди деревьев. Тарас проверил, но даже при свете полной луны, которая уже давала немало света, никого из них увидеть было невозможно. Эгор, Архелон, Книд и Плидистрат молча последовали за ним.

Опустившись на большой камень у края оврага и закутавшись в мокрый гиматий, Тарас приготовился ждать. До деревни отсюда надо было добираться еще примерно пару километров, но ждать пришлось не долго. Не прошло и десяти минут, которые спартанцы провели в гробовой тишине, как со стороны деревни раздался первый вопль. Крик был душераздирающий, так может кричать только человек, которого убивают. Причем жестоко и медленно.

Тарас невольно оглянулся на своих бойцов, сидевших в темноте на дне оврага, и Плидистрат, будто почувствовав взгляд командира, позволил себе нарушить тишину.

— Кто-то на дороге попался, — заметил он будничным тоном, — теперь илоты могут насторожиться.

Тарас взглянул на пустынную дорогу и приказал:

— Будем ждать.

После первого крика над деревней ненадолго повисла тишина, но по прошествии еще десяти минут раздался второй. Кричала женщина. А вскоре вдали показались языки пламени. Похоже, тихой операции устрашения не получилось, и Деметрий решил наказать непокорных илотов, спалив их дома.

Тарас ждал, не двигаясь с места, пока со стороны деревни, где полыхало уже несколько хибар, освещая часть ночного неба, на дороге не послышался шум. Приближалась толпа. Илоты шли прямо в руки спартанцам. Деметрий все рассчитал правильно.

Пока они приближались, Тарас еще колебался. Но когда в отсветах луны на развилке показались первые фигуры в лохмотьях, у него сработал инстинкт командира, получившего приказ задержать врага.

— Приготовиться, — бросил он своим бойцам, выхватывая кинжал.

И первым выпрыгнул на дорогу, преградив путь. За его спиной тотчас выстроились в линию четверо спартанцев с кинжалами. Предстоял неравный бой, который их не пугал. Все спартанцы были готовы к нему и лишь ждали команды броситься вперед.

Однако, когда илоты приблизились, Тарас немного растерялся. Мессенцев было человек двадцать — двадцать пять, из которых мужчин насчитывалось не больше десятка. Остальные были женщины и дети. Боец мгновенно ощутил себя главой картельного отряда «СС», которому предстояло истребить безоружных партизан и решительности у него поубавилось.

Но все произошло само собой. Едва завидев молодых парней с кинжалами в руках посреди дороги, илоты-мужчины, а среди них были здоровые мужики лет по тридцать и старше, остановились, заслонив собой женщин. В руках они держали палки и мотыги, а в их глазах, сверкавших не хуже углей в ночи, Тарас прочел ненависть и решение идти до конца. Если раб восстал, ему терять нечего.

За спиной у илотов Тарас уловил движение, — женщины и дети бросились в лес, стараясь убежать подальше, пока мужчины намеревались задержать спартанцев, которых перед ними было всего пятеро. Но тут же раздались крики: это отряд молодых во главе с бойким кифаредом напал на них. Тарас с удивлением увидел, как один из его парней, ни секунды не сомневаясь, всадил кинжал в живот оказавшейся перед ним беглянке. Та закричала, упав в траву. И тогда илот, стоявший крайним в ряду рабов на дороге, бросился к нему, мгновенно оказавшись рядом, и в ярости саданул мотыгой по голове. Тарасу показалось, будто он услышал, как треснул череп. Молодой спартанец исчез в траве и больше не поднимался.