Джеральд Даррелл - Птица-пересмешник

• Название: Птица-пересмешник
• Автор: Джеральд Даррелл
• Жанр: Природа и животные

---

– Ваше Величество, я досконально изучил ваше письмо. Позвольте с самого начала выразить свое понимание и сочувствие в связи с неординарностью и сложностью положения. Идея строительства аэродрома возникла до того, как была открыта Долина пересмешников, и я, будучи консерватором, полностью ее отрицаю, но решение, строить или не строить, должны принять зенкалийцы, и только зенкалийцы.

Он бросил взгляд на сэра Осберта, отпил глоток и продолжал:

– Позвольте разъяснить позицию организации, которую я представляю, и свою собственную. По всему миру вследствие человеческой деятельности истребление нево-зобновимых природных богатств идет с фантастической скоростью. Порою мы делаем это целенаправленно и сознательно, иногда — просто не отдавая себе в этом отчета, но всегда во имя прогресса. Мы сами, выражаясь фигурально, рубим сук, на котором сидим. Моя организация не является обструкционистской, как предполагает сэр Осберт. Мы просто призываем к осторожности. Мы глубоко озабочены жизнью животных и состоянием среды их обитания; кстати говоря, большинство людей упускают из виду тот факт, что в понятие «среда обитания» могут входить как тропические леса, так и трущобы Лондона. Оппоненты неизменно выдвигают возражение: мол, что значат для нас эти твари по сравнению с нашей чудесной техникой, покорением сил природы, способностью, как нас уверяют, вершить наши, собственные судьбы? Увы, нам нечем ответить на столь простой вопрос.

– Вот именно,— фыркнул сэр Осберт.— Нечем.

– По крайней мере, мы сознаемся в своем невежестве, сэр Осберт. Мы не пытаемся скрывать его, как это делаете вы.

Сэр Осберт покраснел.

– Вы говорите, что все ваши аргументы, все ваши обструкционистские действия базируются на невежестве? — прорычал он.— Так как же с вами человечество сможет идти по пути прогресса? Вы же только и делаете, что тащите всех назад.

– Все равно я стою на своем: коли нужно выбирать между строительством аэродрома и плотины или сохранением Долины пересмешников, мои симпатии решительно на стороне долины,— заявил сэр Ланселот,— потому что, помимо ее интереса с чисто биологической точки зрения, мы не знаем, какова может быть ее важность для жизни острова.

– Важность? — вскричал сэр Осберт.— Даже если и будет установлена важность этой долины для жизни острова, мы все равно не будем сидеть развесив уши и бить баклуши! Мой дорогой сэр, вы сошли с ума! Двадцатое столетие на дворе! В нем не может быть места экологическим излишествам…

Ему пришлось прервать свою речь, поскольку Ганнибал затрясся от смеха. Сэр Осберт ошалело посмотрел на него.

– Я прошу прощения,— с притворной учтивостью сказал Ганнибал,— но выражение «экологические излишества», по-моему, редкостный перл изящной словесности, равных которому я давно не слышал. Мне нравится! В нем звенит колокол прогресса!

– Точно так,— сухо сказал сэр Ланселот,— только боюсь, что эти, как их называет сэр Осберт, экологические роскошества… э-э… излишества касаются нас всех, будь то природозащитники или проектировщики прогресса.

– Я и не знал, что сказал что-то смешное,— буркнул сэр Осберт.

– Нет, нет, вовсе не смешное,— возразил сэр Ланселот.— Очень даже печальное.

Король чуть приблизил к спорщикам свое огромное тело.

– Я в принципе согласен с вами, сэр Ланселот,— сказал он.— Но позвольте, если возможно, перевести дискуссию на волнующую нас всех проблему. Что вы думаете по поводу того плана действий, который мы приняли? — спросил он, переводя взгляд с одного дуэлянта на другого.

– Считаю данный план абсурдным,— сказал сэр Осберт,— ибо он задерживает реализацию всей схемы на неопределенный срок. Позвольте прямо заявить от имени правительства Ее Величества, чьим представителем я являюсь, что оно не потерпит колебаний в вопросе, от которого зависит безопасность не только стран Содружества, но и самого Зенкали.

– Мне лестно, когда вы заявляете, что русские устремили свой алчный взор на такой Богом забытый остров, как Зенкали,— пробормотал король.

– Да не то что на Зенкали — на весь Индийский океан! — раздраженно сказал сэр Осберт.— Но похоже, мне так и не удастся втолковать вам, что из-за этих чертовых деревьев и дурацких птиц безопасность всего мира может оказаться под угрозой!

– Напоминаю еще раз, что птица-пересмешник является воплощением старинного божества фангуасов,— холодно заметил король.— Надеюсь, больше об этом напоминать не придется.

– Извините,— буркнул сэр Осберт.

– А вы что скажете, сэр Ланселот? — спросил король, переведя свой взгляд василиска с сокрушенного сэра Осберта на другого участника диспута.

– С моей точки зрения, трудность заключается в следующем. Даже если будет установлено, что пересмешники могут жить за пределами той небольшой экологической ниши, к которой они адаптировались, и даже если то же будет доказано в отношении деревьев омбу, мы сохраним их, так сказать, в вакууме. Моя же организация стремится к сохранению видов, по возможности, на местах. Так что у меня есть опасения, что мы будем против перемещения птиц и деревьев за пределы долины. Кроме всего прочего, стоимость этой операции повергнет вас в обморок, а я не могу дать совет, где искать на нее средства. В порядке компромисса я могу, вслед за вами, признать ее достоинства, но боюсь, моя организация будет принципиально против.

– Право, не смешно ли, что будущее рода человеческого оказывается под угрозой из-за какого-то дерева и какой-то птицы? — взвился сэр Осберт, который уже оправился после конфуза.

– Меня поражает, как это вы не понимаете, что будущее рода человеческого зависит от охраны, а отнюдь не хищнической и непрерывной эксплуатации природы,— сказал сэр Ланселот, чье терпение явно подходило к концу.

– Джентльмены, джентльмены,— примиряюще сказал король.— Я прекрасно понимаю, что какие-то ваши надежды не оправдались, но, пожалуйста, не выходите из себя. Вы оба изложили мне свою точку зрения, оба привелиценные аргументы в защиту своей позиции. Теперь позвольте сообщить об этом особому совещанию. Если у его членов возникнет желание задать вам вопросы, не будете

ли вы так любезны изложить свои взгляды непосредственно им?

– С удовольствием,— сказал сэр Ланселот.

– Еще одна задержка…— пробурчал сэр Осберт, пожав плечами.— Ну что ж, придется согласиться, хоть я и полагал, что ситуация ясна как Божий день…

– А именно? — вкрадчиво спросил король.

– Я хотел сказать, что каждому должно быть ясно, как важен для Зенкали аэродром,— выпалил сэр Осберт.

– В таком случае не надо упускать из виду, как важны для зенкалийцев пересмешник и дерево омбу,— сказал Кинги.— Вы сейчас оба будете шокированы, но минувшей ночью была предпринята попытка вторжения в долину с целью уничтожения всех деревьев и птиц.

– Боже, Боже, как же так? — воскликнул сэр Ланселот.— Как это случилось?

Сэр Осберт хранил молчание.

– К счастью, заговор был раскрыт и злодеи схвачены,— мягко сказал Кинги.— Надеюсь, в скором времени выяснится, кто стоял за спиной заговорщиков.

Лицо сэра Осберта стало белым, точно у покойника, а затем стало медленно наливаться румянцем. Он нервно прокашлялся.

– Вот негодяи… Вот мерзавцы…— сказал он абсолютно бесцветным голосом.— А знаете ли вы, кто в этом заговоре

участвовал?

– К сожалению, зачинщиком был один важный государственный чиновник,— скорбно сказал Кинги.— Он будет депортирован. Но больше всего нас интересует, кто же все-таки стоял за ним.

– Боюсь, его трудно будет расколоть,— сказал сэр Осберт,— но даже если это удастся, все равно вряд ли вытянешь из него всю правду.

– Ну, я думаю, мы сумеем развязать ему язык,— сказал Кинги,— но вам я больше не хочу докучать этой чушью. Как только у меня будут новости, я вам сообщу. Кстати, если хотите задать вопросы еще кому-нибудь, не стесняйтесь. Мистер Ганнибал и юный мистер Флокс будут рады ответить.

Он проводил обоих противников до дверей столовой и передал на попечение мажордома. Затем он вернулся и сел за стол.

– Ну, — обратился он к Ганнибалу,— что вы об этом думаете?

– Мои симпатии на стороне сэра Ланселота,— признался Ганнибал.— Он хоть честный малый, а вот в честности сэра Осберта позволю себе усомниться.

– Согласен,— сказал Кинги,— однако Лужа по-прежнему не пришел в сознание, и мы не в состоянии проверить эту точку зрения. Фактически мы не можем предпринять ничего разумного, пока не появится Друм и не очнется Лужа. Полагаю, самое для вас правильное — это идти домой и ждать новостей.

Голова у Питера дико ныла, а вся левая половина лица пылала, как после сильного ожога. Ганнибал взял беднягу за руку, и оба покинули дворец.

– Я просил Одри приехать ко мне к обеду,— сказал он.— Я, конечно, уложу тебя в постель, но, весьма возможно, ты скоро понадобишься. Уж прости мне такой эгоизм. Выпей фунт аспирина, поплотнее пообедай — и будешь здоров.