Олег Маркеев - Оружие возмездия

• Название: Оружие возмездия
• Автор: Олег Маркеев
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Боевик
• Год: 2001
• ISBN: 5-224-02314-9

«Оружие возмездия» — роман о сегодняшнем дне, нити в который протянулись из далеких военных лет.

Разведчик, командир отряда Максимов в те годы не мог и предположить, что полвека спустя его сын найдет в архиве документы, добытые разведгруппой отца. И сын услышит великий зов крови. Зов, который вершит судьбу.

Новый роман писателя является продолжением сюжетной линии уже известных читателю романов «Угроза вторжения» и «Черная Луна».

---

— Хорош скулить, — осадил его тот, кто был старшим в группе. Он поднес ко рту микрофон и нажал тангету. Салон наполнился свистом радиоэфира. — База, ответьте «Седьмому». База, ответьте «Седьмому».

— На приеме. «Седьмой», говорите, — отозвалась рация.

— Поломка машины. Находимся на углу Некрасова и Верхнеозерной. Объект предположительно продолжает следовать по Верхнеозерной.

— Минуту, «Седьмой».

Водитель закурил сигарету, наполнив салон кислым дымом дешевого табака, с неудовольствием покосился на рацию, издававшую тихий треск.

— Что мудрить? — обронил он. — Отсюда ему две дороги: либо мимо нас по Невского, либо через парк к центру

— Ага, стратег хренов! Он уже давно мог кругом нас объехать по Тельмана — и прямиком за город, — проворчал тот, что сидел сзади. — За машиной бы лучше следил.

— Я-то в тепле аварийку подожду, а кому-то по лужам шлепать, — с садистским удовольствием причмокнул водитель.

— Да хватит вам! — не выдержал старший. — Сейчас через ГАИ запросят…

Он не успел договорить, в рации раздался голос:

— «Седьмой», объект квадрат не покидал. Проверьте и доложите.

— Принял, — ответил старший. Он первым выбрался из салона, наклонил сиденье, освобождая выход Иннокентию.

— Вот, блин, машину сделали. Жрет, как танк, и всего две двери, — проворчал тот, плотнее запахивая плащ. — А погодка, между прочим, требует: займи, но выпей. Я не понял, нам за ним теперь галопом бегать или машину пришлют?

Старший поднял капюшон штормовки, посмотрел на ноги напарника.

— Да, братишка, туфельки у тебя дерьмовые, — пробормотал он. — Ладно, цени мою доброту. Иди по Верхнеозерной, проверь кафе «Причал». Интуиция подсказывает, он там. А я прошлепаю дворами. Встречаемся на Тельмана.

— Вот что значит работать в воскресенье. — Напарнику, нахлобучил на голову плоскую кепочку. — Все наперекосяк.

— Да не ворчи ты! Прочешем квадрат для проформы и спать поедем.

— Ты лучше скажи, кому мы этим геморроем… — начал Иннокентий.

— Объект «тройка»[18] заказала, а кто лично, я не знаю. Еще вопросы будут?

В ответ Иннокентий лишь тихо присвистнул. Отстегнул с пояса рацию, сунул ее в карман плаща. Махнул на прощание рукой, пошел вдоль по улице, старательно обходя лужи. По виду — малообеспеченный бюджетник, засидевшийся в гостях.

Старший, низкорослый и крепко сбитый, играл роль садовода-любителя. Линялая штормовка, армейские штаны, заправленные в короткие резиновые сапоги, и матерчатая сумка, в которой он носил рацию и бинокль, — средства маскировки из реальной жизни, а не из голливудского боевика. Это у них детектив Нэш по два раза на дню меняет жилетки канареечных цветов и гоняет за преступниками на «порше» последней модели. А здесь «Нива» с прогоревшим глушителем и напарник в прохудившихся туфлях.

Старший с досадой сплюнул и пошел наискосок через газон к проходу между домами.

Странник

Какая только тварь не прилетит из ночи на свет лампы. Вынырнет из темноты, словно из другого мира, страшное и мерзкое в своей чужеродности. Разобьет голову, опалит крылья, упадет в круге света, скрючив полупрозрачное тельце, подрожит мохнатыми лапками и затихнет, словно выполнило жизненное предназначение. Какого только уникума человеческой породы не встретишь за час до закрытия кафе. За окном промозглая темнота, а в помещении, где тепло и пахнет спиртом и табачным дымом, роятся бледные испитые личности.

Максимов смерил взглядом усевшегося напротив мужичка неопределенного возраста и блеклой наружности. Темная рубашка в клеточку под серым пиджаком, помятое, плохо выбритое лицо, очки в толстой оправе, косо сидящие на крупном носу, испещренном мелкими прожилками. Манерами и речью он походил на Шурика из «Кавказской пленницы», только постаревшего и безнадежно спившегося.

— Коньяк хорош только тем, что его много не выпьешь. Вроде бы и градус в нем соответствующий, но не идет он в организм русского человек, хоть ты тресни. То ли дело — сотню водочки на выдохе в себя опрокинуть. И жар сразу во всем теле, и жизнь улыбается, и голова с утра не; трещит. Из непрозрачных напитков у нас предпочитают портвейн. На худой конец какую-нибудь «Рябиновую». На(чтобы травиться клоповным вкусом, да еще заплатив за это безумные деньги, — на такое ни один нормальный человек! не пойдет. Тем более что водки сейчас — хоть залейся. Так что только особо прогнившие интеллигенты да генералы коньячком балуются. — Он не отрывал собачьего взгляда от рюмки Максимова.

— На генерала ты не тянешь. Значит, из интеллигентов, — сделал вывод Максимов.

— Вы наблюдательны, молодой человек. — Мужичок польщено улыбнулся, выставив ряд редких зубов. — Во времена оные имел честь служить в атлантическом отделении Института океанологии. Между прочим, старший научный сотрудник. М-да. — Он облизнул сухие губы. — Хаживал в экспедиции, погружался, так сказать, в пучину вод. А сейчас, как видите, расплачиваюсь за излишнюю близость с народом.

— Очень интересно. — Максимов едва смог подавить улыбку.

— Я, молодой человек, как настоящий советский интеллигент в первом поколении, себя чувствовал плотью от плоти породившего меня народа, а не какой-то там прослойкой. Поэтому и употреблял исключительно водочку, а в походных условиях — разбавленный спирт. Последствия чего вы и имеете неудовольствие наблюдать. — Мужичок поправил съехавшие с носа очки и неожиданно заявил: — Если бы я употреблял исключительно коньяк, давно был бы лауреатом Нобелевской премии. М-да!

Он уставился на рюмку с коньяком, которую Максимов грел в ладони. Под дряблой кожей на шее дрогнул кадык.

Максимов отставил рюмку. Пить расхотелось. Во-первых, слишком уж резкий поднимался запах из рюмки, а во-вторых, пить на глазах у страждущего мужика — все равно что обедать при голодающем.

— А вы никогда не слышали, что ученый без военной косточки внутри представляет собой весьма жалкое зрелище? — спросил Максимов, чтобы немного отомстить мужичку за испорченное настроение.

— Фу! — Мужичок поднял на него помутневший взор. — Это сказал Ницше, если мне не изменяет память. О-о, эта оговорочка неспроста. — Мужичок повел в воздухе скрюченным пальцем. — Я давно наблюдаю за вами. И сразу понял, кто вы. В глубине души вы — фашист. Нет-нет, не в смысле свастики, зигхайль и прочего. Вы эстетический фашист, фашист духовный. Вот посмотрите на себя! Вы холодны, бескомпромиссны и безжалостны, каким может быть только фашист.

Другой, может быть, и дал бы в морду, но Максимов тоже читал Эрнеста Юнгера и лишь усмехнулся в ответ.

— Выпить хочешь? — прямо спросил он.

— Однозначно, — кивнул мужичок, едва не потеряв равновесие.

— Пей.

Максимов пододвинул к нему рюмку, а сам встал из-за стола.

У стойки бара никого не было, Максимов забрался на высокий табурет, улыбнулся барменше.

— Повторим, — сказал он. — Пятьдесят коньяку и кофе.

Женщина бросила взгляд на столик, за которым остался бывший исследователь океанских глубин, недовольно поджала губы.

— Дельфин достал? — спросила она. Поставила перед Максимовым рюмку. До краев наполнила коньяком.

— Кто? — удивился Максимов.

— Да очкарик этот. Его здесь Дельфином зовут. Теория у него такая. — Она покрутила пальцем у виска. — Говорит, что люди — это ошибка эволюции. А настоящая разумная жизнь есть только у дельфинов. К ним инопланетяне и прилетают, а не к нам, убогим.

— А, вот за что он Нобелевскую премию чуть не получил! — усмехнулся Максимов.

Женщина с тревогой посмотрела на сгорбившегося над рюмкой Дельфина.

— Та-ак, допился. Если про премию вспомнил, то скоро под стол свалится. — Она повозилась под стойкой и выставила чашку с дымящимся кофе. — Пожалуйста.

— Спасибо. — Максимов понюхал коньяк, спрятал рюмку в ладони. — А вы верите, что дельфины лучше нас?

— Милый мой, постоишь на моем месте весь день, даже обезьян полюбишь, — с болью ответила женщина.

На вид ей было далеко за пятьдесят. Полная, по-своему красивая, если кому-то нравится вышедший из моды тип рубенсовских женщин. Только немного портили усталые тени под глазами и какая-то безысходность в них.

— Кстати, знаете, сколько длится половой акт у дельфинов? — спросил Максимов.

Женщина сначала настороженно стрельнула в него взглядом, но потом природное любопытство взяло верх.

— Ну?

— Шесть часов.

На несколько секунд на ее лице застыло ошарашенное выражение. Затем она взяла себя в руки.

— Надо же, — задумчиво протянула она. — Выходит, Дельфин не врет.

Максимов не стал уточнять, что собственно спаривание занимает лишь несколько секунд, когда самец и самка живыми ракетами взлетают над водой на несколько метров. Но любовная игра действительно длится часы. И тогда вода кипит от бурных дельфиньих ласк. Зрелище незабываемое, даже пугающее в своей неприкрытой первобытной красоте.