Олег Маркеев - Цена посвящения: Время Зверя

• Название: Цена посвящения: Время Зверя
• Автор: Олег Маркеев
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Боевик
• Год: 2004
• ISBN: 224-04682-3, 5-224-04696-3

«Посвящение — переход через порог смерти ради новой жизни, но порой плата за Посвящение — жизнь». В истине этого высказывания предстоит убедиться героям нового романа известного писателя Олега Маркеева «Странник. Цена Посвящения» Максимову и Злобину в ходе расследования загадочного убийства крупного предпринимателя. Мир бесов вдруг оказывается так похож на сегодняшний мир, что трудно понять, кто оборотень, кто друг, кто враг. Клубок интриги удастся распутать лишь на последних страницах романа. Но нить повествования потянет за собой в будущее, к новым приключениям Странника, с которым читатель уже знаком по романам писателя «Угроза вторжения», «Черная Луна», «Оружие возмездия», «Тотальная война».

---

Считалось, что украинские парубки, до службы видевшие самолеты только в виде «кукурузника» над жнивьем родного колхоза, а иностранцев только в кино, ни за что не поддадутся соблазнам международного аэропорта Шереметьево. Не в пример своим столичным «шибко грамотным» сверстникам, они явно не были инфицированы бациллами свободомыслия. Во всяком случае, писать без ошибок слово «диссидент» не умели, Мандельштама и Бродского не читали, равно как и Боратынского, зато точно знали, что «Голос Америки» брешет как собака. Некоторые уникумы в стерильности сознания доходили до того, что ничтоже сумняшеся искали на карте столицу Африки или, не моргнув глазом, в ответ на вопрос в кроссворде «Известный русский художник-баталист» пытались вписать в клеточки «Айвазовский».

Но на качество несения службы это никоим образом не влияло. Служили они, как привыкли сызмальства работать: дружно, на совесть и безропотно. А по ночам и на политзанятиях смотрели дембельские сны: как в мундире с зелеными погонами шествуют по главной улице села: и чумеют скворцы в колхозных садах, девки грудями валят плетни, крестятся бабки, старенькая учительница украдкой вытирает слезу умиления, а мужики лезут в погреб за мутной бутылью первача. Хэппи-энд в духе хороших советских фильмов!

В смысле душевной чистоты и морального здоровья они и были стопроцентными советскими ребятами. Поэтому ни у кого не возникло мысли воспользоваться возможностью и перелететь куда-нибудь на Запад. Проколы были, прорывы границы случались, но сами — ни-ни. Кому они помешали? В каком кураже феминизма пришло в чью-то голову, увенчанную зеленой фуражкой, заменить их разведенными жительницами подмосковных городков?

— Прилетели из Парижа? — раздался приглушенный стеклом голос пограничницы.

— Да, — ответил Максимов, внутренне удивившись несуразности вопроса.

— Часто бываете за границей?

— Приходится.

— По частным делам? — Валькирия в зеленых погонах решила продемонстрировать профессиональную бдительность, пока компьютер проверял данные Максимова.

— Чаще по служебным, — ответил он.

— По каким? — раздалось из будки.

«Так, оперативный опрос пассажира, — с немой тоской подумал Максимов. — Я, конечно, понимаю, мадам, вас так учили. Но головкой своей думать тоже надо. Что толку мурыжить, если проверить не сможешь? Елки зеленые, бдят все подряд, а дома все равно взрывают!»

— Выезжаю по линии Минкульта и Академии наук, — как можно вежливее ответил Максимов.

Это была истинная правда. Пока дед заведовал НИИ, имеющим касательство к охране культурных ценностей, менять прикрытие Максимов не собирался.

— Для виз осталось всего два листка, пора паспорт заменять. — Валькирия погранвойск продолжала тянуть время.

«Тетка, давай быстрее! — мысленно подогнал ее Максимов. — Тебе еще ребенка из сада забирать, муж, если есть, совсем от рук отбился. И у меня человек без присмотра остался».

Повод для беспокойства уже появился. Он краем глаза заметил, что Карина, строго проинструктированная проверить карманы и содержимое рюкзака, перед тем как идти на линию таможенного контроля протягивает рюкзак какому-то пожилому дяде типично «конторского» вида.

«Ох, кто-то сейчас по тощему заду отгребет!» — Максимов прищурился в предвкушении акта педагогического садизма.

В кабине тихо пискнуло, рука выдвинула паспорт Максимова, следом щелкнул замок турникета.

По Карининому примеру Максимов придал ускорение дверце коленом и выскочил в зал. Не без труда пробрался сквозь столпотворение, усугубленное затором тележек с чемоданами и баулами. Как ни спешил, все равно не успел. Каринин рюкзачок оказался в руке мужчины. Тот сделал пол-оборота и оказался лицом к лицу с Максимовым.

С полминуты они, не таясь, изучали друг друга.

В облике мужчины было что-то тяжелое, давящее. Короткий ежик седеющих волос врезался в лоб острым клинышком, кустистые брови низко наезжали на глаза, прятавшиеся в узких щелках припухших век. Резкие морщины, начинаясь у носа, огибали рот с плотно сжатыми, не привыкшими улыбаться губами. Подбородок с ямкой, словно палец вдавили в мокрую глину.

Ростом он был чуть выше Максимова и на пять весовых категорий, как минимум, тяжелее. На вид — шестьдесят лет, и большую часть из них мужчина явно не посвятил коллекционированию марок и игре в шахматы. Хотя тупым костоломом его назвать было нельзя. Несомненно умен, просто работа была такой, что и думать приходилось, и кулаками махать.

«Когда ищет, роет землю, как бульдозер, а в атаку прет, как танк. И подчиненные у него ходят по струнке», — сделал вывод Максимов.

Один подчиненный уже нарисовался поблизости. Молодой человек с характерной наружностью охранника богатой фирмы, особо не таясь, занял позицию в паре метров от Карины, оттирая от нее снующих по залу пассажиров. Один, как известно, в поле не воин. Двое его братьев-близнецов со скучающим видом подпирали стеклянную стену за стойками таможни. Глаза их при этом активно сканировали зал.

«Недурно», — про себя отметил Максимов, возвращая взгляд на тяжелое лицо мужчины.

Мужчина тоже окончил осмотр. По лицу не угадать, с каким результатом.

— Как понимаю, Максим Владимирович Максимов? — Он протянул широкую ладонь.

— Да.

Хватка у мужчины оказалась медвежья, Максимову пришлось в ответ до отказа напрячь пальцы. Ими он постоянно для тренировки крутил маленький стальной шарик, подушечки пальцев давно налились стальной твердостью. Ответ мужчине понравился, во всяком случае, взгляд заметно потеплел.

— Это дядя Вася, — представила его Карина. — Если официально, Василий Васильевич Иванов.

«ФИО что ни на есть „конторские“. Бальзам на душу любого кадровика, а не имя-отчество! Даже извилины напрягать не надо, чтобы догадаться, куда с такой первой строчкой в анкете берут», — подумал Максимов.

— Начальник службы безопасности, — подтвердил его догадку Иванов. — Долетели без проблем?

Максимов кивнул.

— А у нас накладка. — Василий Васильевич нахмурился.

Карина придвинулась ближе к Максимову.

— Макс, похороны, оказывается, вот-вот начнутся! — выпалила она.

— Вернее, уже начались, — вставил Василий Васильевич. — По не зависящим от нас причинам церемонию перенесли на шестнадцать часов. Отпевание начали без нас. Но на кладбище мы успеваем. Я все организовал. — Он не сдержался и с укоризной добавил: — «Эйр Франс» вечно опаздывает. Надо было вам лететь нашим бортом, а не обычным рейсом. Я же все организовал…

Карина резко вскинула подбородок и хлестнула по его лицу таким взглядом, что тот осекся.

«Ну и характерец у нас! Прямо маленькая графиня и конюх, допустивший бестактность», — мелькнуло в голове у Максимова.

Кто-то из родни Карины, звонивший по телефону, вслед за печальным известием сразу же предложил связаться с представителем холдинга в Париже. Потом звонил сам представитель, докладывал, что арендован частный «Гольфстрим». Маломерный самолетик уже прогревал движки и готовился принять на борт Карину, если пожелает — с сопровождающим. Но Карина наотрез отказалась.

Отношения с отчимом и его капиталом сложились у нее трудные, изрядно приперченные подростковым максимализмом. Карина решила, что полетит регулярным рейсом, «как все нормальные люди», Максимов спорить не стал. И «Гольфстрим» порожняком взял курс на Лондон, чтобы захватить брата Карины, постигавшего азы хороших манер и высшей математики в частной школе.

Не в пример сводной сестре, брат не гнушался имущественного положения отца и охотно им пользовался. Возможно, потому что родился, когда все уже было. И не было у него отца, разгильдяистого художника Дымова, в память о котором Карина отказывалась сменить фамилию.

— Ма-акс! — Карина тихонько подергала Максимова за рукав.

Он и сам уже понял, что все планы идут наперекосяк. В Москве его ждали другие люди и совершенно другие дела. Просто срочный вызов и известие о смерти отчима Карины совпали. Какие именно дела потребовали прервать краткий отпуск, заработанный буквально кровью и потом, он не знал. Но был уверен, что к печальным хлопотам семьи Карины они не имеют никакого отношения. Как-то само собой подразумевалось, что из Шереметьева каждый отправится своей дорогой. И встретятся, когда решат свои проблемы.

— На похороны приглашать не принято, — вступил Василий Васильевич. — Приходят знакомые, если сочтут необходимым отдать последний долг. А ведь вы встречались с Ашотом Михайловичем, если мне не изменяет память?

«Аргумент. И не поспоришь! — подумал Максимов. — И на осведомленность свою заодно намекнул. Бульдозер бульдозером, а как тонко подкапывает».

Шеф безопасности не мог не знать, что экспедицию в Таджикистан профинансировал отчим Карины. Слава богу, Матоянц, заключая с Максимовым сделку, не мог предположить, что из Мертвого города его падчерица будет вырываться с боем, прячась от баражирующих в небе вертолетов. Иначе за те же десять тысяч «условных единиц» приказал бы закатать Максимова в асфальт Рублево-Успенского шоссе.