Михаил Скабалланович - Толковый Типикон. Часть I

• Название: Толковый Типикон. Часть I
• Автор: Михаил Скабалланович
• Издательство: Изд. Сретенского монастыря
• Жанр: Религия
• Год: 2004

«Толковый Типикон» - объяснительное изложение церковного устава, составленное профессором Киевской духовной академии Михаилом Скабаллановичем. Автор постарался дать Типикону в первую очередь историческое толкование в силу своего убеждения, что «история - лучшая учительница, а самое глубокое толкование Типикона - это будет его историческое толкование».

Текст Толкового Типикона содержит греческие цитаты с полной диакритикой и требует полноюникодного шрифта, содержащего этот срез Юникода (таковы Arial Unicode MS, Palatino Linotype). В фигурных скобках вида {с. №№} — нумерация страниц оригинала, проставленная в начале каждой страницы по изд. «Толковый Типикон. Объяснительное изложение Типикона. С историческим введением. Изд. Сретенского монастыря, М., 2004 г.

Исх. текст 1-й главы взят с любезного согласия о. Владимира Шина с сайта http://www.orthlib.ru/other/skaballanovich/index.html

Текст представляет собой первую часть Толкового Типикона, включающую 1-ю главу книги М. Скабаллановича.

---

Таким образом монастыри прп. Антония были анахоретского типа, «являясь как бы переходною ступенью от строгого анахоретства к строгому же общежитию» [392]. В них не только не было каких-либо писаных правил [393], но строй жизнь не был разработан в деталях; был намечен только общий дух этого строя. Едва ли в поселениях иноков, монастырях (в широком и позднейшем смысле слова), основанных прп. Антонием, были, кроме самого прп. Антония и какие-либо общие аввы или игумены [394].

{с. 195}

Нитрия

Несколько сложнее по устройству и ближе к общежительным монастырям (киновиям) был ряд египетских монастырей, основанных при жизни прп. Антония его сподвижниками или младшими современниками. Значительнейшими из этих монастырей были Нитрийский, Скитский и Келлиотский. Первый был основан на Нитрийской (νίτρον — селитра) горе (пустынной возвышенности) к югу от Мареотского озера в 40 millia (40 000 шагов) от Александрии. Из египетских подвижников впервые поселился здесь, следовательно явился основателем этого монастыря, прп. Аммон, начавший отшельничество на 40 году жизни, проведший в пустыне около 20 лет и умерший ранее прп. Антония (ок. 350 г.), с которым он встречался [395]. В нач. V в. на Нитриской горе было до 5000 иноков [396]; они жили в отдельных домиках-келиях (tabernacula), которых было до 50 разной величины; в одних из этих домиков помещалось больше иноков, в других меньше (pauci), а в иных и по одному. Иноки находились под руководством одного «отца» (sub uno patre posita) [397]. Это руководство принадлежало одному из 8 пресвитеров, которые состояли при Нитрийской церкви, и переходило по смерти его к следующему из них: «доколе жив первый пресвитер, прочие не служат, не судят и не говорят поучений, а только совосседают с ним в безмолвии». Применялись телесные наказания (удары бичом). Жизнь монахов была трудовая. Монастырь имел благоустроенное хозяйство: в нем были пекарни, готовившие хлеб не только для его нужд, но «и для отшельников, удалившихся во внутреннюю пустыню, числом до 600», были свои врачи и аптекари; приготовлялось вино не только для собственного употребления, но и для продажи; была странноприимница. В церковь собирались только по субботам и воскресеньям. Но ежедневно, по крайней мере вечером совершалось богослужение по келиям: «по наступлении вечера можно стать и слушать в каждой келье хвалебные песни и псалмы, воспеваемые Христу, и молитвы, воссылаемые на небеса; иной подумал бы, что он восхищен и перенесся на небеса» [398].

Келлии

На расстоянии 10 millia от Нитрии находился другой замечательный монастырь древнего христианского Египта — Келлии. Основан он был иноками Нитрийскими, любителями полного уединения, и был чисто анахоретского типа. Одним из первых руководителей-пресвитеров был прп. Макарий Александрийский († 494 г.) [399]. Монастырь состоял из множества одиночных келий, расстояние между которыми было такое, что из одной келии нельзя {с. 196} было ни видеть другой, ни слышать ничего оттуда [400]. Иные кельи были так малы, что в них нельзя было лечь, протянувшись во весь рост [401]. Иноки безвыходно сидели по своим кельям; только в субботу и воскресенье они сходились в церковь и «там смотрели друг на друга, как вернувшихся с неба»; если кого не было на этом собрании, это было признаком его болезни и его навещала братия, доставляя ему нужное для жизни [402]. Некоторые в монастыре вели и более затворническую жизнь, не выходя из келии по 40 дней [403]. В праздники устраивалась в церкви и трапеза [404]. Одежда иноков несколько отличалась от обычной местной: «некто из отцев рассказывал, что при авве Исааке (V в.) один брат пришел в церковь, что в Келиях, в малом кукуле; старец выгнал его, говоря: здесь монахи, а ты мирянин, — не можешь быть здесь» [405]. Подобно другим египетским монастырям, иноки хоронились здесь в том левитоне (хитон с короткими рукавами) и кукуле, в которых принимали монашество и которые в продолжение жизни надевали только для приобщения св. Тайнам [406]. О высоте подвижнической жизни в монастыре свидетельствует такой случай: однажды прп. Макарию прислали кисть свежего винограда; хотя ему тогда очень хотелось есть, но он отослал виноград больному брату, тот отослал другому, и так виноград обошел весь монастырь и вернулся опять к настоятелю [407]. В монастырь проникло монофизитство и впоследствии в нем было 2 церкви: одна для православных, а другая для монофизитов [408].

Скит

Едва не самым значительным из тогдашних египетских монастырей был так наз. Скит (коптское «шиит» — обширная равнина). Основанный прп. Макарием Великим или Египетским († 390 г.) [409], он расположен был к югу от Келлий, еще далее вглубь египетской (Ливийской) пустыни, в 24 часах пути от Нитрии; сюда не было и дороги, а путь нужно было направлять по течению звезд. Для жизни в такой пустыне, лишенной достаточного количество воды, требовалась необыкновенная сила духа [410]. Управление монастырем сосредо{с. 197}точивалось в собрании братии, происходившем обыкновенно в церкви под председательством пресвитера [411]; на этих собраниях решались и богословские вопросы [412]. Более мелкие дела управления сосредоточивались в руках пресвитера; он, например, заведовал хозяйственною частью монастыря [413], вообще занимал почетное положение среди братии [414]. (Первым был рукоположен во пресвитера в Скит прп. Макарий Великий) [415]. Скит славился постничеством. Обычною пищею братии здесь был только хлеб. На вопрос Иоанна Кассиана о норме ежедневной пищи для инока, Скитский авва Моисей отвечал: «знаем, что об этом предмете предки наши рассуждали часто; и вот рассмотрев различные способы воздержания, состоявшие в том, что одни питались только бобами (leguminibus), другие — только овощами (oleribus) или фруктами (pomis), они предпочли всем им питание одним хлебом, признав наиболее подходящим количеством его — два хлебца (paxinaciis), весом оба вместе около фунта (librae = 12 унций или 24 лота)». На замечание Кассианова спутника, что много будет съесть сразу такой хлеб, Моисей отвечал: «если вы хотите испытать силу этого определения, то постоянно держитесь этой меры, не прибавляя ничего вареного (coctionis pulmentum) ни в воскресный день, ни в субботу, ни по случаю посещения братий; потому что подкрепляя себя вареным, можно не только довольствоваться меньшею мерою в остальные дни, но и без труда долго не употреблять всякой другой пищи» [416]. На вопрос Германа, как же быть, если после вкушения пищи (хлеба) в указанной мере, т. е. после 9-го часа, монаха навестит гость, которому нужно предложить трапезу и разделить ее с ним, Моисей советует: в 9 часу (обычное время принятия пищи) съедать только один из двух хлебцов, а другой оставить к вечеру на случай посещения брата; если он придет, съесть хлебец вместе с ним; если же нет, то одному [417]. Всякая другая пища кроме хлеба в Скиту считалась непозволительной роскошью.

«Однажды авва Ахилла (V в.) в Скиту пришел в келью аввы Исаии и увидел, что он ест. На блюде у него была вода с солью (ἅλας). Старец, заметив, что авва Исаия спрятал блюдо за корзину, спросил его: «скажи мне, что ты ел?» Исаия отвечал: «прости, мне, авва: резал я ветви, и настал жар; я взял кусок с солью, но горло высохло от жары, и кусок не пошел, потому я принужден был подлить в соль немного воды, чтобы можно было мне поесть. Но прости мне!» Тогда старец сказал: «пойдите посмотрите на Исаию, как он хлебает похлебку (ζωμὸν) в Скиту. Если хочешь хлебать похлебку, то ступай в Египет» [418].

Иоанну Мосху и Софронию (нач. VI в.) говорил авва Иоанн из Петры: «Поверьте моим словами: когда я был еще юношею в Скиту, один из отцев заболел селезенкою. В четырех лаврах Скита искали несколько уксусу и не нашли. Такова была в них нищета и воздержание, а там было отцев около 3500» [419]. Авва Вениамин, пресвитер из {с. 198} Келлий († ок. 392 г.), рассказывал (о бытности своей в Скиту):

«Когда после жатвы возвратились мы в Скит, принесли нам из Александрии подаяние, на каждого по алебастровому сосуду чистого масла. При наступлении следующей жатвы, братия приносили, если что оставалось у них в церковь. Я не открывал сосуда, но просверлив его иглою вкусил немного масла, и было у меня на сердце, будто я сделал великий проступок. Когда же братия принесли свои сосуды, как они были, а мой был просверлен, то я устыдился, как бы обличенный в блуде» [420].

Тот же авва рассказывал:

«Пришли мы в Скит в одному старцу и хотели дать ему немного масла; но он нам сказал: вот где лежит малый сосуд, который вы принесли мне назад три года; как вы положили его, так он и остался» [421]. «Во время начатков в Скит принесен был саит (σαΐτις) вина, чтобы раздать братиям по стакану. Когда один брат хотел убежать от сего в толос (θόλος — круглый домик), толос развалился. Собравшиеся на шум увидали брата поверженным и начали порицать его, говоря: хорошо случилось с тобою, тщеславный; но авва защищал его и сказал: оставьте сына моего; он сделал доброе дело, — и жив Господь, не восстановится толос сей во времена мои, дабы понял мир, что через стакан вина обрушился толос в Скиту» [422].

Отступления от этого сурового режима [423] делались для праздников, особенно на агапах [424], но неохотно [425], и для гостей [426]. {с. 199} Строгость жизни в Скиту начала падать еще в IV в. По отзыву Пимена (V в.), «с третьего Скитского поколения и со времени аввы Моисея († 400 г.) братия не сделали новых успехов» [427]. По словам того же Пимена, «авва Исидор, пресвитер Скитский, говорил однажды к собранию так: Братия, не для труда ли мы пришли в это место? а ныне здесь уже нет труда. Потому взяв милоть свою, пойду туда, где есть руд, и там найду покой» [428]. В начале V в. монастырь был опустошен кочевниками, о чем авва Арсений, имея в виду разрушение Аларихом Рима в 410 г., говорил: «мир потерял Рим, а монахи — Скит» [429]. Скит продолжал впрочем существовать и после этого разорения. В VI в. монофизитство увлекло большей частью скитских монахов; ныне в Скитской пустыне яковитский монастырь [430].