Вонда Макинтайр - Первое приключение

• Название: Первое приключение
• Автор: Вонда Макинтайр
• Жанр: Космическая фантастика

---

Рекреационная палуба превратилась в зал для приемов. На ней собрались все офицеры звездолета. На сцене в конце зала был устроен подиум и кафедра; столы вдоль одной из стен были уставлены подносами с деликатесами, рядами бутылок с шампанским и сверкающими бокалами.

Коммодор Пайк провел адмирала Ногучи и Джеймса Кирка на сцену. Ногучи пригласил всех сесть, переждал, пока все умолкли, и начал речь.

Хотя он был далек от пьяного состояния, Джим все же выпил достаточно, чтобы чувствовать, что он слегка отключен от самого себя и от окружения. Внимание его было достаточно рассеяно, Он выискивал в зале родных, думая о том, надолго ли они останутся, и сколько времени он сможет пробыть с ними. Изумленный и обрадованный их присутствием, он тем не менее желал, чтобы они приехали по какому-нибудь другому поводу, или просто без повода, в то время, когда он мог уйти в увольнительную и уделить им достаточно внимания.

Мама неплохо выглядит, подумал он. Куда лучше, чем когда она решила отправится на Деневу навестить Орелан и Сэма. Папина смерть была ударом для всех нас, но ей пришлось хуже всех.

Его взгляд затуманился. Тут все захлопали. Джим вздрогнул, возвращаясь в происходящее. Адмирал Ногучи закончил свою речь. Усиленно моргая, Джим вежливо начал хлопать, надеясь, что никто не заметит, что он сдерживает слезы. Он понятия не имел, о чем говорил Ногучи. Однако, насколько он знал Ногучи, он аплодировал комплиментам самому молодому капитану Звездного Флота.

Ногучи уступил место Пайку. Тот выступил вперед, немного помолчал и заговорил, тщательно подбирая слова.

Джим не был хорошо знаком с Пайком. Он с ним даже не встречался в течение нескольких лет. Но вид коммодора поразил его. Пайк был всего на пятнадцать лет старше Джим. Однако он выглядел таким старым. В темных волосах пробивалась седина, по щекам пролегли вертикальные борозды. Боль – или скорбь, или крайняя усталость – таилась в глазах.

– … И я знаю, – сказал Пайк, – что капитан Кирк найдет «Энтерпрайз» и его команду такими же надежными и достойными доверия, какими я их считаю.

Глаза Пайка тоже наполнились слезами. Джим представил себя не месте Пайка: почитаемый офицер, коммодор, который скоро будет командовать куда большим, чем одним судном.

Куда большим, и куда меньшим. Без своего корабля, он будет прикован к планете и к рабочему столу, ответственный за всякую бюрократию, а не за поиск и исследования. При всех его наградах и чинах, Джим Кирк не поменялся бы с ним местами ни за что в мире.

– Капитан, – сказал Пайк. – Звездолет «Энтерпрайз» – ваш. – Он пожал Джиму руку.

После вежливых аплодисментов, аудитория примолкла. Они смотрели на Джима. На него смотрели его мать и его брат. Пайк смотрел на него. Ногучи смотрел на него. Джим много дней думал о том, что он скажет, но так и не собрался сделать какие-нибудь наброски своей речи. Он покрылся холодным потом.

Он мог только надеяться, что его колебание будет воспринято как знак уважения или скромность, чем как ужас, которым оно на самом деле было. Он терпеть не мог выступлений на публике. Отец Джима Кирка, – тот был первым в дебатах; Джим однажды, в поисках деятельности, более эффективной, чем дебаты, пришел в группу дзюдо Академии. Но в нынешней ситуации приобретенные там навыки вряд ли были ему в помощь.

Он сжал руками края кафедры так, что твердое дерево врезалось ему в ладони. Джим вообразил, что вся команда «Энтерпрайза» смотрит на него со скепсисом, сравнивает его с Крисом Пайком, и находит, что он никуда не годится; как шишки Звездного Флота спрашивают себя, как, черт возьми, объяснить продвижение этого взмокшего, онемевшего выскочки – будущего командира звездолета. Он и сам себя об этом спрашивал, и не в первый раз.

В самый важный момент его карьеры, он не мог вымолвить ни слова. Жить согласно ожиданиям его наставников, его товарищей, его семьи, согласно его собственным ожиданиям, – требовало усилий, и самодисциплины, всех усилий, какие он только мог приложить, и, – возможно, даже большего.

И это было последней вещью, в которой он признался бы вслух.

– Я… – он замолк, ему отчаянно нужно было вдохновение. Он встретился

взглядом с Сэмом. На лице Сэма было написано выражение глубочайшего внимания. Джим отвел взгляд. – Я приложу все усилия, чтобы продолжить традиции коммодора Пайка в отношении звездолета «Энтерпрайз» и его офицеров, и команды, – пробормотал он. Если бы он сейчас взглянул на Сэма, он, наверное, начал бы смеяться. Ему хотелось застонать от стыда. Что он сказал? Что это значило? Он должен был выступить с чем-нибудь лучшим, чем то, чего постыдился бы и только что принятый в бой-скауты бой-скаут.

Однако аудитория зааплодировала ему так же вежливо, как Ногучи, если

не с тем же уважением и восхищением, что было обращено к Пайку. Джим припомнил одно известное ему правило публичных выступлений: чем короче, тем лучше.

Он украдкой вытер о брюки вспотевшие ладони, – как раз перед тем, как адмирал Ногучи протянул ему руку.

Джим надеялся, что Ногучи вернется за кафедру и возгласит следующую миссию «Энтерпрайза». И он надеялся, что это будет то, о чем он думает. Федерация стояла на рубеже беспрецедентного расширения границ исследованного космоса. Джим хотел быть в авангарде открытия новых миров, контактов с новыми расами, новых научных исследований. Он знал, что Федерация планирует экспедицию в направлении к центру Галактики, в область звезд Джи-типа. Вокруг таких звезд жизнь на углеродной основе, «жизнь известного нам вида» имела наибольшие шансы на зарождение и развитие.

Джим хотел получить эту миссию. Он так хотел получить ее, что просто иногда чувствовал ее у себя в руках. У него была надежда на ее получение, некий намек, что ее могут поручить ему. Звездный Флот должен был ему эту миссию!

Против его кандидатуры у них могло быть только одно: он никогда не покидал пространства Федерации. И никогда не принимал участив в первых контактах.

Но у Кристофера Пайка из всех офицеров Звездного Флота был самый богатый опыт первых контактов. И они не поручали эту миссию ему.

Из этого, очевидно, следует, думал Джим, что они должны поручить ее мне.

Однако Ногучи не сказал ничего по поводу планов относительно своего свежеиспеченного капитана. Гонг призвал всех к столам. Официанты уже откупоривали бутылки. В какой-то миг церемониальный настрой превратился в атмосферу вечеринки.

– Поздравляю, капитан – Ногучи озорно улыбнулся. – У меня для вас сюрприз. Нет, и не проси. Он почти готов, просто потерпи немного.

Джим почувствовал себя так, будто Ногучи уже сказал ему о его новом назначении: исследовательская экспедиция. Его возбуждение, и предвкушения, и радость были словно пенящееся шампанское.

– Эй, Джим…

Руки Сэма обняли его за плечи. Джим повернулся к брату. Сэм широко улыбался. Джим не стал более сдерживать смех.

– Потрясная речь, – сказал Сэм.

– Полностью согласна, – сказала их мать, улыбаясь.

– Спасибо-спасибо, – Джим шутливо поклонился на три стороны.

– Винона, – сказал адмирал Ногучи матери Джима. – Рад снова тебя видеть. Особенно сейчас.

– Давно не виделись, Кимитэйк, верно?

– Да. Давно. С тех пор, как… – Ногучи остановился. – Что же… Думаю, Джордж был бы очень горд.

– Да. Был бы.

Ногучи подал матери Джима руку.

– Мы не должны оскорблять поваров, игнорируя плоды их многочасовой работы, – сказал он. – Я так понимаю, они сотворили для нас что-то совершенно необычное.

– Совершенно верно, – сказал Джим, затем, быстро: – То есть… Я слышал об этом.

Ногучи посмотрел на него в упор.

– Мне сказали, что шоколадный торт – что-то особенное. Винона?

– Спасибо, Кими.

Они отошли рука об руку, оставив Джим без слов.

– Джим, серьезно, поздравляю.

Джим взял брата за плечи.

– Боже, как я рад тебя видеть. Когда же вы приехали? Где Орелан? Как

мой племянник? Почему вы не сказали мне, что приезжаете?

– Мы только что приехали. Тут конференция по ксенобиологии, так что

дорога у нас оплачена. Мы не были уверены, что успеем на церемонию. Мы просто подумали, что если да, это будет сюрпризом. Питер в полном порядке, – бьется с геометрией. Орелан… – Он нежно улыбнулся. – Она передает большой привет. Но у них там эксперимент в самом разгаре, и она не могла его оставить.

– Ты прекрасно выглядишь, Сэм. Значит, все хорошо?

– Как нельзя лучше.

Его старший брат был на ладонь выше Джима, и на ладонь шире в плечах.

Жизнь в солнечном климате пограничной планеты покрыла его лицо загаром, вокруг глаз и рта появились морщинки, – от смеха, от вглядывания в даль новой планеты. Его глаза были того же самого орехового цвета, что и у Джима, – как у их отца. Солнце Деневы высветлило темно-русые волосы Сэма в ясно-золотистый цвет.

Возле стойки, Сэм вручил ему бокал с шампанским, взял другой себе, и поднял его.