Алексей Хергозерский - Обозрение пророческих книг Ветхого Завета

• Название: Обозрение пророческих книг Ветхого Завета
• Автор: Алексей Хергозерский
• Жанр: Религия

Хергозерский (Алексей Никитич, 1812—1891) — писатель; образование получил в Санкт-Петербургской духовной академии. Был одним из сотрудников Павского по переводу Ветхого Завета с еврейского на русский язык. Его труды: "Исагогика, или Введение в книги Священного писания Нового Завета" (Санкт-Петербург, 1860) и "Обозрение пророческих книг Ветхого Завета"

Санкт-Петербург 1899

Издание второе, исправленное и дополненное, 2002 год.

Интернет-версия под общей редакцией

Его Преосвященства Александра (Милеанта),

Епископа Буэнос-Айресского и Южно-Американского.

---

Когда увидел Господь покаяние и исправление Ниневитян, пожалел Бог о бедствии, о котором сказал, что наведет на них, и не навел (3:10). Раскаянием Божиим, по толкованию блаженного Феодорита, здесь у пророка названо отменение определенного наказания (в толковании на сие место). Впрочем, и определение Божие исполнилось в точности, по замечанию блаженного Августина: eversa est Nineveh, quae mala erat, et bona aedificata, quae non erat. Stantibus enim moenibus atque domibus eversa est civitas in perditis moribus (De civitate Dei, lib. 18:cap. 44).

Heсмотря на это, Иона опечалился великой печалью и смутился или разгневался: «ревноваше бо пророчеству не солгатися», (не хотел, чтобы пророчество оказалось ложным) по замечанию святого Андрея Критского (Великий канон, 6 песнь). Под влиянием этого чувства пророк сказал: «о, Господи! не это ли говорил я, когда еще был в стране моей? Потому я и побежал в Фарсис, ибо знал, что Ты Бог благий и милосердый, долготерпеливый и многомилостивый и сожалеешь о бедствии. И ныне, Господи, возьми душу мою от меня, ибо (после неисполнившегося пророчества) лучше мне умереть, нежели жить» (4:1–3).

«Не на то негодует Иона, что город избежал погибели, говорит святой Кирилл Александрийский, так как это свойственно злому и ненависти исполненному человеку, но на то, что он сам (во мнении Ниневитян) оказался лжецом и мечтателем, следовательно унизил пророческое звание; — и что Ниневитяне могли подумать, будто он пугал их попусту и говорил пророчество от себя, а не от уст Божиих» (Comment. in Jon. 4:3). Тогда Господь сказал Ионе: неужели это огорчило тебя так сильно? Справедливо ли твое негодование (4:4)! Пророк ничего не ответил на это кроткое обличение, но окончательно вышел из города, вероятно, в преждеустроенную кущу или шалаш напротив его, в которой ожидал, что будет с городом (4:5 [1155]).

Таким образом, поскольку от кроткого обличения не укрепился унылый дух пророка, то Господь, помиловавший Ниневитян и еще более готовый остановить случайное увлечение пророка, употребил для сего следующее символическое действие. По особому действию Божию в одну ночь над головою Ионы выросло тенистое растение kikajon, прикрыло пророка от палящого солнца — и он чрезвычайно обрадовался этому растению, видя в нем знак особенной к себи милости Божией (4:6 [1156]).

Что следует понимать под именем kikajon? У Седмидесяти Богомудрых Толковников это слово переведено κολοκυντη, т. е. тыковка; у Акилы и прочих Греческих переводчиков κυσσος; — плющ. Блаженный Иероним говорит, что под этим наименованием имеется ввиду особый род плюща, тенистый и быстро достигающий величины дерева (Epist. 82 ad Augustinum). Позднейшого времени толкователи почти все под именем kikajon понимают клещевик (palma Christi), потому что это растение в Египте называется kiki, созвучно с Еврейским kikajon; оно выростает иногда с небольшое фиговое дерево; листья у него похожи на платановые и раскидываются широко; ствол его внутри пуст; оттого оно как быстро выростает, так скоро и засыхает в случае повреждения корня (Cursus complet. Sacr. Script, tora. XX, pag. 848).

Ho радость пророка о прикрывшем его растении была непродолжительна. По повелению Божию червь на заре подточил корень его; с восходом солнца подул знойный ветер — и растение засохло. И палило солнце на главу Ионину, так что он изнемог и просил себе смерти (4:7–8). Негодование Ионы было столь сильно, что на вторичный кроткий обличительный вопрос Божий о справедливости такого негодования Иона объявил, что из-за потери тыквы или клещевины он опечалился даже до смерти (4:9 [1157]). Тогда Господь объявил Ионе, что если он столь сильно жалеет растение, выросшее без всяких его трудов и забот, то ужели Господу нельзя пощадить обширного города, в котором больше ста двадцати тысяч человек, не умеющих отличить правой руки от левой, (т. е. младенцев) и множество скота (4:10–11).

Этим и оканчивается книга пророка Ионы; о последующей судьбе его не сказано ни слова, конечно потому, что Писание имеет в виду дело Божие, т. е. распространение и утверждение истинного Боговедения и Богопочитания; а историю частных личностей излагает постольку, насколько они способствовали этому делу Божию. Но если любопытство благочестивого читателя спросит: что же было после? Неужели пророк остался при своем огорчении?.. На этот вопрос можно дать такой ответ: было то, что естественно ожидать от искреннего покаяния Ниневитян и от нелицемерной ревности пророка о славе Божией.

Святой Ефрем Сириянин сохранил об этом следующее предание. Когда из возвращения стихий в нормальное состояние Ниневитяне уверились, что Господь даровал им прощение, то вышли из города к пророку, сидевшему уединенно на горе, и торжественно внесли его на руках в свой город. Там Ионе, нашедшему полное утешение в совершенном исправлении Ниневитян, все они от последняго простолюдина до царя принесли обещанные жертвы и дары в храм Бога небесного… и с этими дарами Иона торжественно был отправлен в свое отечество (слово на Ион 3:2–3; Твор. Св. Отец, год. IX, кн. 4, стр. 271–289).

51. Отличительное свойство, цель и прообразовательное значение книги.

Книга пророка Ионы от прочих пророческих книг отличается следующим:

1) что в ней пророчествуется не словами, а фактами. Jonas propheta, говорит блаженный Августин, non tam sermone Christum, quam sua quadam passione prophetavit profecto apertius, quam si Ejus mortem et resurrectionem voce clamaret (De civit. Dei lib. XVIII, cap. 30);

2) что в ней излагаются пути Божественного Промысла исключительно о язычниках, без всякого видимого отношения к Иудеям, так что о сих последних почти не упомянуто в этой книге.

А поэтому цель данной книги состоит в том, чтобы показать, что Господь, избравший Иудеев в Свое наследие и царство, не оставил также и язычников без Своего попечения и отеческого промышления; — что язычники, несмотря на привязанность к идолам, сохраняют в своем сердце живое чувство страха Божия и способность к покаянию; ибо и спутники Ионы на корабле и жители царственной Ниневии оказались вполне благоговейными к имени Бога небесного и почтительными и послушными Его пророку; — и что покаяние Ниневитян есть залог обращения язычников в то время, когда на земле восстанет Пророк, Коего образ носил Иона. Род лукавый и прелюбодейный знамения ищет сказал Господь окружавшим Его фарисеям и книжникам, и знамение не дастся ему, только знамение Ионы пророка. Как Иона был во чреве китовом три дни и три ночи: так будет Сын Человеческий в сердце земли три дни и три ночи (Мф 12:39–40). Следовательно, по указанию Спасителя, трех-суточное пребывание Ионы во чреве кита служило прообразом тридневного погребения и последовавшего затем воскресения Господня. А действенность проповеди Ионы, вышедшего из чрева кита, изобразила успех Евангельской проповеди между язычниками, которые таким образом явились обвинителями и осудителями неверия Иудеев. Ниневитяне восстанут на суд с родом сим и осудят его, ибо они покаялись от проповеди Иониной (Мф 12:41).

Блаженный Иероним прообразовательное значение книги Ионы излагает следующими чертами: Иона пришелец на море, потерпевший кораблекрушение (in mari fugitivus, naufragus), спасает корабль обуреваемый, спасает язычников, впавших в разные помыслы по заблуждению или по предрассудкам мира — так и Христос, сошедший с неба, доведенный до гроба, спасает обуреваемую ветхозаветную Церковь, спасает и язычников, преданных разного рода заблуждениям идолопоклонства (Comment. in Jonam).

52. Историческое достоинство книги Ионы.

Блаженный Августин свидетельствует, что язычники глумились. над историей пророка Ионы (multo cachino а paganis graviter irrisum animadverti) — и что поводом к таковому глумлению служила невероятность покаяния Ниневитян и чудная судьба самого пророка Ионы, по их взгляду похожая более на миф, нежели на действительное происшествие (Epist. 102; Quaest. 6 de Jona)… Ho пусть бы только язычники глумились над историей Ионы. Странно то, что некоторым христианским писателям (напр. I. Н. Pareau, Instit. Interpretis V. Т., pag. 534) казалось, что принять книгу Ионы за действительную историю будто бы значит подать повод к нареканию на всю Библию. Поэтому и между христианскими писателями придумывались способы к примирению сказаний о спасении Ионы во чреве китовом и об успехах его проповеди Ниневитянам с началами здравого смысла и с предполагаемой какой-то действительной историей. Сущность этих способов состоит в предположении, что книга Ионы есть аллегория, составленная с целью образумить Иудеев, мечтавших о своем избрании в удел Божий и между тем постоянно прогневлявших Бога неблагодарностью, показать Иудеям их упорство и ожесточение во зле и презрении к пророкам и наоборот изобразить богобоязненность и свежую восприимчивость язычников, которые со временем заступят в царстве Божием место, занимаемое Евреями.

Но вместо построения таковых произвольных предположений следует обратить внимание на следующее: