Грант Аллен - Башня Волверден

• Название: Башня Волверден
• Автор: Грант Аллен
• Жанр: Научная Фантастика

---

Наречие Подземного Мира отличалось напевной мягкостью состояло словно из одних гласных звуков, ибо согласные почти не различались; однако при этом смутно напоминало все прочие языки земли и словно вобрало в себя все то общее, присущее им всем. Слова слетали с призрачных губ, словно облака, рожденные в горной долине; язык этот казался размытым и неопределенным, смутным и изменчивым, и однако же неизъяснимо-прекрасным. Воспринимая его всеми органами чувств сразу, Мейзи не ведала, в самом ли деле это звуки или аромат дорогих духов.

Словно во сне, Мейзи двигалась сквозь бесплотный мир; спутницы по-прежнему ободряли и направляли ее. Дойдя до внутреннего придела или алтаря, девушка смутно осознала, что в глубине крипты таятся фигуры еще более жуткие, чем те, что являлись ей до сих пор.

Этот придел отличался еще более суровой, архаичной простотой, нежели прочие; полутемная галерея сохранила строгость очертаний, пришедшую из тьмы веков; она показалась девушке подобием промежуточного звена между гигантскими, необтесанными дольменами Стоунхенджа и массивными гранитными колоннами Филаз и Луксора. В дальнем конце святилища обнаружился Сфинкс: он взирал на гостью сверху вниз, загадочно улыбаясь.

У основания его, на грубо сработанном мегалитическом троне, обособленно от прочих, восседал Верховный Жрец. Рука его сжимала жезл или скипетр.

Вокруги выжидательно застыла нездешняя свита: смутно различимые прислужники и призрачные жрецы, облаченные, как показалось гостье, в нечто похожее на леопардовые шкуры, или шкуры пещерных львов. Бусы из саблезубых клыков охватывали смуглые шеи; прочие носили украшения из нешлифованного янтаря или нефритовые лезвия, нанизанные на шнур из сухожилий на манер колье. Еще несколько (их можно было причислить скорее к варварам, нежели к дикарям), щеголяли в крученых золотых браслетах и ожерельях.

Верховный Жрец церемонно встал и вытянул вперед обе руки, на одном уровне с головой, ладонями вперед. Вы привели добровольную жертву, достойную стать Хранительницей Башни? вопросил он на том же мистическом наречии.

- Мы привели добровольную жертву, отозвались Иоланта и Гедда.

Верховный Жрец воззрился на нее. Взгляд его пронзал насквозь. Мейзи затрепетала не столько от страха, сколько от ощуцения необычности происходящего: так робеет новичок, впервые оказавшись на великосветском празднестве. Ты пришла по доброй воле? торжественно осведомился Жрец.

- Я пришла по доброй воле, откликнулась Мейзи, сознавая пpo себя, что исполняет роль в некоем вековом ритуале. Унаследованные от предков воспоминания волной всколыхнулись в ней.

- Хорошо, прошептал Жрец, и обернулся к спутницам девушки. Она принадлежит к королевскому роду? осведомился он, снова беря в руки жезл.

- Она урожденная Льюэллин, отвечала Иоланта, дочь королей и того племени, что, после твоего, ранее всех подчинило себе британские земли.

В венах ее течет кровь Артура, Амброзия и Вортигерна.

- Хорошо, повторил Жрец. я знаю этих владык. Он обернулся к Мейзи. Таков ритуал зодчества, звучным голосом проговорил он.

Ритуал сей соблюдали все те, кто строил со времен творцов Локмариакера и Эйвбери. Каждое строение, возведеннoe смертным, должно обрести человеческую душу, душу девственницы, для сохранности и защиты. Три души потребны как живой талисман, ограждающий от превратностей изменчивой судьбы. Одна душа душа человеческой жертвы, погребенной под основанием здания; она дух-хранитель, оберегающий от землетрясения и разрушения.

Вторая душа душа человеческой жертвы, убитой, когда строение возвели до половины; эта дух-хранитель, оберегающий от бури и битвы. Третья душа душа человеческой жертвы, что по доброй воле бросится вниз с вершины башни или фронтона, когда постройка завершена; то дух-хранитель, оберегающий от грома и молнии. Покуда строение не упрочено, как подобает, этими тремя жертвами, где ему выстоять противу враждебных сил огня, и воды, и бури, и землетрясения?

Советник, стоявший рядом и до поры державшийся в тени, принялся рассуждать вслух. У него было суровое лицо римлянина, а фигуру облегал призрачный римский доспех.

- В древние времена, изрек он твердо и непреклонно, всяк свято помнил заповеди зодчества. Люди строили из цельного камня и на века; их творения сохранились до сего дня, и в зтой земле, и в иных краях. Так отстроили мы амфитеатры Рима и Вероны; так отстроили мы стены Линкольна, Йорка и Лондона. На крови королевского сына воздвигли мы основание; на крови королевского сына возвели мы парапетный камень; кровью девы королевского рода упрочили мы бастионы от молнии и огня. Но ныне вера иссякла, И люди строят из обожженного кирпича, щебня и штукатурки; и не закладывают они жертву в основание, и не дают они душу-оберег своим мостам, стенам и башням; потому и рушатся мосты, и осыпаются стены, и низвергаются башни, а искусство и таинство зодчества утрачены вами навеки.

Он умолк. Верховный Жрец воздел скипетр и снова заговорил.

- Мы Братство Мертвых Зодчих и Жертв пределов Волвердена, объявил он. Все, кто строил и на ком строили в этом освященном веками месте.

Мы камни живой кладки. До того, как возвели христианскую церковь, здесь находилось капище Водена. А прежде, чем возникло капище Водена, здесь высилось святилище Геракла. А до того, как воздвигли святилище Геракла, то была священная роща Ноденса. А до рощи Ноденса, здесь стоял Каменный Круг Небесного Воинства. А до Каменного Круга Небесного Воинства, здесь были могила, и курган, и подземный дворец, посвященные Мне, первому зодчему здешних мест; а на древнем моем языке имя мне Вульф, Волк; я заложил основы и я освятил их. И в честь меня, Вульфа, и тезки моего, Вульфхере, сей могильный холм назвали Ад Люпум и Волверден.

И все, кто строил и на ком строили в этом священном месте всех поколений все они здесь, со мною. Ты же последняя, кому суждено стать одной из нас.

Мейзи заговорила; по спине ее пробежала холодная дрожь, но мужество не подвело ее. Девушка смутно припоминала, что те, кто предлагают себя на заклание, делают это по своей охоте и по зову сердца; ибо богам потребна добровольная жертва; даже животное нельзя убить, ежели оно не кивнет в знак согласия; и нельзя сделать духом-хранителем того, кто не примет на себя эту миссию по собственному желанию. Девушка робко обернулась к Гедде.

- Кто ты? спросила она, трепеща.

- Я Гедда, отвечала темноволосая красавица тем же нежным, мелодичным, завораживающим голосом, как и прежде. Гедда, дочь Горма, предводителя скандинавов, обосновавшихся в Восточной Англии. Я поклонялась Тору и Одину. Мой отец, Горм, дал бой Альфреду, королю Уэссекса, и меня захватили в плен. В ту пору Вульфхере Кентский строил первую церковь и башню Волверден. Меня окрестили и исповедали, и я по доброй воле согласилась лечь под фундаментный камень. Там и по сей день покоится мое тело; я дух-хранитель, оберегающий башню от землетрясения и разрушения.

- А кто ты? спросила Мейзи, оборачиваясь к Иоланте.

- Я - Иолакта Фиц-Эйльвин, отвечала та, я тоже дева королевского рода, во мне течет кровь Генриха Плантагенета. Когда Роланд Фиц-Стивен перестраивал алтарь и хоры церкви Вульфхере, я пожелала быть замурованной в стене, во имя любви к Церкви и всем святым; там и по сей день покоится мое тело; я оберегаю башню от бури и битвы.

Мейзи крепко сжала руку подруги. Голос ее почти не дрожал.

- А я? переспросила она. Что за участь ждет меня? Ответьте!

- Твоя миссия неизмеримо легче, мягко отозвалась Иоланта. Ибо тебе предстоит хранить новую башню от грома и молнии. Хранители, оберегающие от землетрясения и битвы, заживо погребены под фундаментным камнем или в стене; они умирают медленной смертью, от голода и недостатка воздуха. Но те, что оберегают от грома и молнии, по доброй воле бросаются вниз с парапета башни и умирают в воздухе, еще не достигнув земли; среди тех, кто избирает служение роду человеческому, их судьба наиболее легка и отрадна; и с этого мгновения и впредь они живут среди нас, в нашем подземном дворце.

Мейзи еще крепче стиснула ее руку.

- Я должна? умоляюще спросила она.

- О долге речь не идет, - отозвалась Иоланта так же ласково, однако с отрешенным спокойствием той, для кого земные желания и земные страсти угасли навсегда. Ты решаешь сама. Только добровольная жертва может стать духом-хранителем. Столь великая честь выпадает на долю лишь чистейших и достойнейших. Однако можно ли просить о лучшей участи для души, нежели сделаться нашей сестрой в вечности и жить здесь, среди нас, в покое и мире, и хранить вверенную башню от разрушительной силы молнии и грозы?

Мейзи порывисто обняла подругу.

- Но... я боюсь, прошептала она.

Гостья сама не знала, с какой стати ее так тянет согласиться, однако непостижимая, умиротворенная безмятежность, что читалась в нездешнем взгляде этих загадочных девушек, каким-то непостижимым образом передавалась и ей, и сердце ее переполняла любовь к Иоланте и Гедде, и к обещанной ими участи. Они походили на звезды, свершающие от века обозначенный путь.