Сергей Норка - Русь окаянная

• Название: Русь окаянная
• Автор: Сергей Норка
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Политический детектив
• Год: 2000
• ISBN: 5-224-01516-2

«Русь окаянная» — новая книга автора, известного широкой публике под псевдонимом Сергей Норка — пожалуй, самое мрачное пророчество уходящего века.

Одна из ее частей, «Инквизитор», после опубликования в 1996 году стала настоящей сенсацией и до сих пор пользуется бешеной популярностью в политических кругах России и Европы. Сегодня автор, великолепно владеющий жанром политической фантастики, предлагает читателю нетривиальный ход: самому провести грань между нашей реальностью и вымыслом, весьма на нее похожим.

---

Мячков понимающе кивнул головой и, дождавшись момента, когда дама села на свое место, ответил:

— Я с вами согласен во многом. Мы действительно исчерпали право на казнь. Но преступный мир так не считает. Он казнит ежедневно десятки и сотни людей. Кроме того, я с вами полностью согласен относительно мести. Мстить кому бы то ни было дело безнравственное. Но здесь имеет место не месть. Скажем, если бешеная собака загрызает человека, после чего ее пристреливают, значит ли это, что ей мстят за человека, которого она загрызла? Нет и еще раз нет. Просто устраняется объект, представляющий опасность для людей. Объект, который на практике доказал свою опасность. Вы можете сказать, — его тон стал саркастичным, — что человек имеет больше прав, чем собака. Возможно это и так. Но ведь результат один и тот же. Смерть. Вам будет легче, если ваш сын погибнет от руки пьяного отребья, а не от клыков бешеной собаки? Мне нет.

С места встал бородатый интеллигент «меньшевистской наружности».

— Господин философ, — саркастично обратился он к Мячкову, — главный герой «Бездны», которого автор изобразил в виде мессии, подобно Робин Гуду отнимает у богатых собственность. Правда, он не раздает ее бедным, а отдает в руки государства, чтобы продать тем же богатым. Это ведет к благоденствию. Но это в книге. Неужели вы не понимаете, что в жизни это приведет к гражданской войне? Мы ведь это уже проходили. Спасибо.

— Очень важный вопрос, — с удовлетворением кивнул Мячков. — Спасибо вам. Вопрос этот важен потому, что господа Чубайс и Гайдар вот уже много лет пытаются внушить нам мысль, что возвращение обществу украденной у нее собственности приведет к гражданской войне. Обратимся к ретроспективе. Я не настаиваю на правильности своей точки зрения, но, изучив массу документов о гражданской войне в России, я пришел к выводу, что она имела место не по причине экспроприации крупной собственности. Причина была в том, что, во-первых, большевики экспроприировали всю собственность. И крупную, и среднюю, и мелкую. Но и это не было главной причиной. Главная причина была в том, что они намеревались экспроприировать жизни целых классов людей. И людям пришлось защищать уже не собственность, а право не быть расстрелянными в овраге или в подвалах ЧК. В книге же нет ни малейшего намека на физическую ликвидацию какого-либо класса или даже социальной группы людей, за исключением части криминального мира. — Он помолчал, собираясь с мыслями, а затем продолжил: — Когда Гайдар запугивает нас гражданской войной как следствием передела собственности, он прекрасно знает, что для возникновения такого социального явления, как гражданская война, необходимо, как минимум, иметь две противоборствующие стороны, вооруженные не только винтовками, но и идеей, готовые истреблять друг друга. Возникает вопрос: кто с кем будет воевать? Вы хотите сказать, что если у Абрамовича отобрать «Сибнефть», а у Потанина «Норильский никель», то население разделится на две большие группы людей, возьмет в руки оружие и начнет истреблять друг друга? Одни для того, чтобы вернуть эту собственность ее прежним владельцам, а другие, чтобы ее не возвращать? Я сомневаюсь, что даже в этом зале, наполненном, как я убедился, идейными демократами, найдется хоть один, кто согласится с оружием в руках защищать право Абрамовича на «Сибнефть». Или Березовского на его многочисленные компании. Вам самим-то не смешно?

— Дорогой товарищ! Простите за старорежимное обращение, — обратился к Мячкову молодой человек в очках и потертом костюме. — Насчет передела собственности с вами можно согласиться. Но вот во что нельзя поверить, так это в диктатуру с человеческим лицом.

— Человеческое лицо — это главное, чего нам не хватает, — засмеялся Мячков. — Социализм с человеческим лицом у нас не получился. Некоторые теоретики утверждают, что такого в природе вообще быть не может. Не знаю. Но ведь и строительство капитализма с человеческим лицом мы тоже уже прошли. Не получается, — развел он руками. — Сейчас проходим непонятно что, но человеческое лицо и тут явно не просматривается. Может быть, попробуем диктатуру? В порядке эксперимента.

Он посмотрел на часы и встал.

— К сожалению, я вынужден вас оставить. Но на прощанье хочу рекомендовать вам сделать одну вещь. Подумайте хорошенько и ответьте себе честно на следующие вопросы. Кому следует бояться диктатуры, описанной в «Бездне»? Какие ваши интересы она затрагивает? Чем она вам грозит и что вы теряете? Ведь все достижения «либеральной революции» она вам оставляет. Та же свобода говорить что вздумается. То же право заниматься бизнесом. Причем она гарантирует вам в бизнесе защиту от криминала. То же право выезжать за рубеж, когда вам вздумается. Словом, все то же, за исключением беззакония, которое терзает наше общество уже не один год.

С этими словами Мячков встал и, слегка поклонившись, вышел из зала. Все оставались на своих местах. Завязалась горячая дискуссия. И только Владимир Иванович Дубков незаметно выскользнул из зала и направился за Мячковым. Следуя за ним по пятам, он вышел из гостиницы и увидел, как последний садился в белую «Волгу».

— Володя! — вдруг послышалось сзади. — Ты что здесь делаешь в столь поздний час? — Перед ним, поигрывая ключами, стоял его коллега из отдела скандальной хроники.

— Послушай, Пузырь, ты очень занят? — спросил Дубков.

— Ну, вообще-то… — задумчиво произнес Пузырь. — А что?

— Давай-ка проследим вот за этой «Волгой», — таинственным голосом предложил Дубков.

— Есть жареный материал? — деловито осведомился Пузырь, который знал, что по скандальности политические статьи Дубкова бывают похлеще, чем его репортажи, и что главный редактор платит ему по высшей таксе. — В соавторы берешь?

— Заметано, — поспешил заверить «скандалиста» Дубков, не отрывая взгляда от «Волги», в которой сидел Мячков. — Поехали.

Через десять минут Дубков убедился, что «Волгу» Мячкова сопровождает не только он. За ними неотступно следовала иномарка темно-синего цвета, в салоне которой находились трое мужчин. Заметил это и Пузырь.

— За ним или за нами? — спросил он, кивком головы указав на иномарку.

— За ним, за ним, — успокоил его Дубков. — Мыто на хрен никому не нужны.

— Ну, ты-то, может, и не нужен, — засомневался «скандалист», — а вот на меня многие зуб имеют.

«Волга» Мячкова свернула в подворотню высокого дома. Пузырь притормозил машину и позволил иномарке проследовать за «Волгой». Затем остановился и выключил двигатель.

— Ты что? — зашипел на него Владимир Иванович. — Поезжай за ними!

— Спокойно, доцент! — сказал Пузырь с превосходством профессионального подглядывальщика за чужими секретами. — Дальше пехом.

Он откуда-то вытащил кинокамеру и вылез из машины. Дубков последовал за ним, решив довериться профессиональному опыту скандального хроникера. Крадучись вдоль стены, они проследовали во двор, где Мячков уже загнал свою машину в «ракушку» и теперь вешал замок. Они резко нырнули за ряд гаражей, расположенных в одну линию, и приблизились к Мячкову.

Из иномарки вышли трое и подошли к Мячкову.

— Господин Мячков? — вежливо осведомился один.

— Чем могу служить? — также вежливо ответил вопросом на вопрос Мячков.

Ответа не последовало. Удар кулака опрокинул Мячкова на землю, после чего все трое начали бить его ногами.

Первой реакцией Дубкова было движение, свидетельствующее о том, что он собирается вскочить из-за гаражей и броситься на помощь, но Пузырь, более опытный в таких делах, вцепился в него мертвой хваткой, шипя, как змея:

— Ты профессионал или кто? Наша задача наблюдать, а не вмешиваться!

Не разделяя точку зрения коллеги, Владимир Иванович все же вырвался бы из его объятий, но в это время во двор на большой скорости въехал микроавтобус. Из него, как горох, высыпались вооруженные люди, которые без звука окружили лежавшего без движения Мячкова и тех, кто на него напал. Под прицелами шести пистолетов с глушителями нападающие без звука заложили руки за голову и проследовали в микроавтобус, куда двое из вновь прибывших осторожно занесли тело Мячкова.

— Ну и ну, — промолвил Пузырь, наводя кинокамеру на удалявшийся автобус.

Глава 7. Обыватель

Конституция не икона, чтобы на нее молиться, ведь даже святые иконы переписывают.

Егор Строев, Председатель Совета Федерации. Новая газета, 4 августа 1999 г. * * *

Юрий Григорьевич Романченко пришел в этот день домой в прекрасном расположении духа, поскольку получил официальное уведомление от мэрии Санкт-Петербурга о том, что его фирма «Растрелли» выиграла конкурс на реставрацию Таврического дворца.

Сумма контракта была настолько велика, что при воспоминании о том, что еще год назад он был безработным оборванцем, сидевшим на шее жены, работавшей на трех работах, он задумался о том, как многогранна жизнь и как она вертит человеком, независимо от его интеллектуальных возможностей и личных качеств. С наступлением «демократии» кандидат исторических наук Романченко, в меру своих сил и возможностей боровшийся с тоталитарным коммунистическим режимом, получил полную свободу высказывать свои мысли вслух не только перед женой на кухне, но и публично. Однако из человека третьего сорта, коим являлся средний интеллигент в государстве рабочих и крестьян, он перешел в разряд «социального балласта», иначе говоря, отброса общества. И часто ловя себя на мысли, что тоталитаризм уже не представляется ему чем-то ужасным, он всячески убеждал себя, что не променяет полученную свободу ни на какие социальные гарантии. По мере обнищания убеждать себя в этом ему становилось все труднее. Но вот настал тот радостный миг, когда его старый друг Николаев неожиданно позвонил ему домой и предложил заняться строительным бизнесом, мотивируя компенсацию отсутствия опыта в этой сфере порядочностью и честностью кандидата исторических наук. На фирму, которую учредили Николаев и Романченко, сразу же посыпался дождь заказов, поскольку другие учредители, которых Юрий Григорьевич не знал даже в лицо, явно имели связи с уважаемыми гражданами славного города Питера.