Клаудиа Кроуфорд - Любовный квадрат

• Название: Любовный квадрат
• Автор: Клаудиа Кроуфорд
• Издательство: Русич
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-88590-355-7

Роман современной английской писательницы рассказывает о трагической и трогательной любви трех девушек к красивому, чувственному и романтическому Нику Элбету, современному Дон-Жуану.

По-разному складываются их судьбы: деловая женщина, актриса, домохозяйка, но все три видят счастье лишь в одном – быть с Ником.

Искренность, доверительность и юмор авторской манеры придают роману особую притягательность.

---

Но природа берет свое. Ее сексометр становился все теплее, хотя и не такой бешено горячий, как в последнюю ночь с Ником. Пока ее устраивал «статус кво», крепкая основа для строительства следующего этапа жизни.

Как и предсказывал доктор Минков, нос медленно приходил в приемлемую форму. Ничего такого, что вызвало бы зависть Мишель Прайфер или Кэндис Берген, но сносно. Врач отменил мазь: опухоль спала. Неохотно она согласилась забыть о дальнейших пластических операциях. Мону убедили, что риск слишком велик, а возможный выигрыш слишком мал. Она могла не пройти через эту пытку снова. Чтобы увериться, что никогда не согласится передумать, Мона раздобыла где-то иллюстрированную брошюру с фотографией женщины, чей нос был ужасающе разъеден раком. Взгляда на этот страшный снимок будет достаточно для отказа от дальнейших попыток.

Когда Мона купила видеокамеру, чтобы снять день рождения Грега, Билл сказал:

– Почему мы не подумали об этом раньше?

В душе все еще актер и режиссер, он провел всю неделю, снимая Мону с разнообразными прическами, макияжем и нарядами. В доме, на улице, на шумных проспектах Манхэттена и в Центральном парке. Даже катались на пароме, где он снимал ее на верхней палубе, с летящими по ветру волосами на фоне Статуи Свободы.

Позже, в своем офисе, Билл сказал:

– Это военная операция. Мы просмотрим эти пленки, словно Мона, которую ты увидишь, незнакомка. Мы будем изучать ее со всех сторон, пока решим, как лучше всего оформить для съемок на кинокамеру.

– Я не могу смотреть! – Мона повернулась спиной, дрожа от волнения, как в начале своей работы на телевидении, когда пробы были кошмаром. Смущенные режиссеры восхищались ее голосом, а в несоответствии визуального образа обвиняли неправильное освещение или плохой макияж. Она притворялась, что с профессиональной точки зрения это неважно. Спасибо Господу Богу за голос. На свете ведь миллионы голодающих актрис, верно?

Хотя они находились в конференц-зале офиса Билла только вдвоем, Мона не могла перенести унижение увидеть себя на экране и заранее знать, как Билл будет разочарован. Он схватил ее за плечи, как в тот день в такси, когда она думала, что Ричард покончил с собой из-за СПИДа. В его глазах не было теплоты.

– Хватит, Мона. Я потратил недели, снимая тебя, а сейчас ты ведешь себя, как испорченный ребенок. Если ты не можешь работать со мной, чтобы сделать себя продаваемой, тогда…

– Продаваемой? Я что, товар?

– Да, совершенно верно, ты товар.

– Пошел ты к черту! Я актриса!

– Правильно, дорогая мисс Редгрейв. Я видел все фильмы с вашим участием.

– Ублюдок! Я брошу эту работу! И получу место в универмаге Блюмингдейла!

– Они не возьмут тебя. Ты не умеешь считать.

– Я ни минуты больше не хочу этого переносить!

– Нет, ты можешь! Ты должна! А если ты не можешь, я бросаю тебя! И тогда ты распрекрасно можешь найти себе другого менеджера!

– У тебя куча договоров на рекламную работу с моим участием, не так ли?

– Засунь себе эту кучу знаешь куда!

Вчера они взяли напрокат кассету с фильмом «Мужчина, который пришел к обеду» с Монти Вулли в роли Шеридана Уайтсайда. Чтобы показать перемену своего настроения и пойти на примирение, Мона схватилась за воображаемую бороду и произнесла его любимую фразу:

– Меня сейчас стошнит.

– Хорошая девочка! Все образуется. Вот увидишь, – Билл включил кассету. – Я сделаю из тебя звезду.

После первого потрясения, испытанного ею, при виде своего лица крупным планом, она не смогла взглянуть на себя критически. Силы и химикаты, использованные на выпрямление ее черных волос были затрачены впустую. Парик, похожий на естественно вьющиеся волосы Моны, смотрелся лучше.

– Ты видишь, дорогая? Можешь забыть о своих химических выпрямителях. Я знаю, ты в тайне хочешь походить на Джейн Сеймус с прямыми патлами до задницы, но у тебя ничего не получится.

– Да, – ответила Мона с сожалением.

– Идиотка! Я имею ввиду, что ты выглядишь, как Мона Девидсон. Ты похожа на себя! Верь мне, увидишь, что я прав.

Так и вышло, он был прав. Ее вьющиеся от природы волосы удивительно подчеркивали глаза и чудесно улучшали форму носа. Более темный, абрикосовый тон грима и пудры и яркий, клюквенный цвет помады скрадывали скулы и линию подбородка.

– Абрикос и клюква? Я ощущаю себя фруктовым салатом.

Он поцеловал ее пальцы.

– Ты выглядишь абсолютно съедобной.

– Я постараюсь не разочаровывать тебя.

– И не разочаруешь.

Она и не подвела. Билл Нел руководил каждым ее шагом на пути к новому этапу карьеры. Мона перешла от озвучивания к съемкам в рекламных сериалах о низкокалорийных салатах, в которых играла различных женщин, требующих секретный рецепт. После этого играла среднестатистическую путешественницу, которая искала случай почувствовать себя миллиардершей, пытающейся приготовить обед во время забастовки слуг, и мать невесты, старающейся припрятать для себя свадебные подарки из серебра.

К следующему году, благодаря искусному управлению делами, Билл устроил для Моны маленькие, но колоритные роли в популярных телевизионных драмах. Перед каждым появлением на экране Билл заставлял ее писать личные записки лучшим критикам с просьбой посмотреть. Он нанял сотрудников наиболее престижного агентства по созданию общественного мнения, чтобы писать газетные заметки и брать интервью.

Дети наслаждались растущей известностью матери. Одноклассники смотрели ее сериалы и просили автографы. Успеваемость детей в школе улучшилась, а сами они стали ласковее и послушнее, чем когда-либо. Эми позвонила поздравить подругу, у нее оказались и собственные новости. Лу перевозил их в Джейнсвил, Флорида, где он стал главой новой кафедры университета. Все это звучало как-то невесело.

– В чем дело, Эми? Скажи мне, я твоя подруга, помнишь?

– Ничего. Просто я должна все упаковать, продать дом. Я ощущаю себя женой военного.

– Я думала, ты любишь Джорджтаун.

– Я действительно люблю Джорджтаун.

– И увлечена его культурной жизнью, правильно? Что же будет с твоими экскурсиями? «Тур Джеки», не так ли? Как он шел?

– Прекрасно. Как я предполагаю, – голос Эми звучал ужасно глухо и забито.

– Почему ты «предполагаешь»? Эми, что-то угнетает тебя? Ради Бога, расскажи?

– Лу заявил, что все это смешно, кучка глупых женщин ведет других глупых женщин на экскурсию по домам богачей с целью собрать деньги для людей, у которых вообще нет домов.

Лу Хамфриз – напыщенный осел. Джорджина отозвалась точно так же после визита Хамфризов в Лондон. Она позвонила Моне сказать пару приветственных слов и поделиться беспокойством насчет подруги.

– Эми – запуганный кролик, муж поманит, и она прыгает. Эми до сих пор – самый лучший человечек на всем свете, Мона. Но она сломлена. Потеряла интерес к своей внешности. Она спокойно позволяет волосам седеть, но я прекратила это. Отвела Эми и ее дочку с повадками Лолиты в салон Сассуна. Два часа спустя – сногсшибательная блондинка. Такая, какой мы ее встретили впервые! А эта свинья, ее муж, даже ничего не заметил. Она дала мне слово, что будет поддерживать цвет волос и прическу. О да, чуть не забыла. Угадай, на кого она наткнулась на юге Франции?

Мона догадалась, о ком идет речь по тону Джорджины. Легкомыслие, прикрывающее старую незатянувшуюся рану по имени Ник Элбет.

– Не могу представить. Кого?

– Ника Элбета и его мадам жену!

– Вот дерьмо! Это имя из прошлого. Как он?

– Не могу сказать. Эми прислала открытку из Монако и написала только, что они случайно встретились с Ником и Роксаной.

– Ах, так…

Мона отбросила новость в сторону, словно не представляющую особого интереса. Прошло больше года с ее последней встречи с Ником вечером перед роковой операцией. Позже Билл сообщил ей о частых телефонных звонках Ника, пока она была в опасности, и его радости после сообщения, что все нормально. С тех пор Мона не слышала о нем и решила больше не страдать по этому поводу.

– Что ты думаешь о Сэнди?

– Малышка приводит в шок. Не завидую Эми.

Мона тоже. Но она не могла заставить себя поговорить откровенно со старой подругой. Она так и не рассказала Эми всего, что произошло в тот уик-энд, когда Сэнди приехала в Нью-Йорк. Побега из квартиры среди ночи вполне достаточно. Она могла быть ограблена, изнасилована или убита. Мона предпочла не обращать внимания на эффект, который произвел на ее дочь рассказ Сэнди об оральном сексе. Мелисса была до того расстроена, что отказалась посещать танцы или подходить к телефонной будке, если кто-нибудь из мальчиков из школы находился там. Только совсем недавно, устроившись с Мелиссой в закусочной Кларка с гамбургерами и перцем чили, Мона оказалась в состоянии вызвать дочь на откровенную беседу об этом. Казалось, разговор снял большую тяжесть с плеч ее девочки.

– Когда я выйду замуж, мне надо будет делать это?