Constance_Ice - Гарри Поттер и Лес Теней. Альтернативное окончание.

• Название: Гарри Поттер и Лес Теней. Альтернативное окончание.
• Автор: Constance\_Ice
• Жанр: Фэнтези

---

исполнялось только в июле, комиссия в виде исключения согласилась

принять экзамен в апреле), и размышлял над тем, что сказал ему

директор о магии СновИдения, которая всё-таки существовала, просто

была еще более редкой, чем магия стихий.Последняя, как оказалась, достаточно часто встречалась у магов в прошлом и почти не попадалась в настоящее время. Обе они при применении не требовали палочек. Как понял Гарри, магия стихий была совершенно обычным делом для людей прошлого, которые каждый день имели дело либо с морем и ветром – в качестве мореплавателей, либо с огнем и минералами – в качестве алхимиков, либо с водой и деревом – друидов. Но выбравшие другой, технократический, путь магглы столкнули и магов с природной дорожки. Магию растений – магию начала дерева сохранили некоторые колдуньи – именно колдуньи, почему-то именно эта стихия – роста и плодородия соответствовала женской сути. А остальные начала, вернее, способность к управлению ими, в какой-то момент оказалась утрачена магическим сообществом, и ее заменила магия сновидений. Как правило, это тонкое волшебство было присуще тем, кто, родись он век назад, повелевал бы водой или огнем, но бывали исключения. Дамблдор, например, был магом Земли, как, возможно, и Гермиона. Единственным зарегистрированным современным магом стихии Земли. А Гарри по предположению директора мог оказаться незарегистрированным огненным магом. Что вкупе с передавшейся ему магией Тёмного Лорда, и неспособностью контролировать собственные умения делали юношу просто ходячей бомбой. Но оказалось, существует способ отвести энергию стихийной магии в другое русло…

«Как управлять телом сновидения», - читал Гарри. На заброшенном пособии по аппарированию лежал Косолапсус. За отсутствием Гермионы кот очень привязался к Гарри, спал в его кровати ночью и между стопок учебников днем. – В сновидении главное – это сохранить свою душу. Душу, а не разум. Потом важно выбрать себе тот облик, в котором будешь чувствовать себя безопасно. Это невозможно понять разумом, это можно только почувствовать. Маги дерева обычно выбирают мандрагору, воды – левиафана, твари с чешуей, в воде живущей и змее, а не киту подобной; маги огня – дракона, а металла – подгорного гнома…»

Снег за окном стал сырым и ноздреватым, а солнце палило с небес с немилосердной яростью, отвлекая от занятий и призывая оседлать метлу и кружить, кружить бездумно и беспечно над башнями Хогвартса, мечтая о весне и Сьюзен.

Аппарирование пока не давалось юноше – пару раз Гарри безнадёжно застревал между классной комнатой и Астрономической башней, гостиной Гриффиндора и квиддичным полем, Хогсмитом и поляной перед Запретным лесом. Экзамен неумолимо приближался, и Гарри с неохотой просматривал перед сном математические таблицы аппарирования. Зато все остальные предметы шли на ура. По Зельям можно было бы выбиться в отличники, не будь Гарри единственным учеником, но за неимением других жертв Снейп нещадно гонял его одного. Неожиданно обнаружившийся талант юноши к зельеварению ничуть не сблизил их, как ожидал Гарри, Снейп просто решил использовать его в качестве подмастерья-лаборанта. Гриффиндорец наварил такие количества антипростудного, успокаивающего, обезболивающего и антиподсказывающего зелья, что их хватило бы на стадо слонов или пресловутых левиафанов. И на несколько поколений учеников Хогвартса. Если эти поколения будут существовать…

Следуя указаниям брошюры, выданной Дамблдором, Гарри пытался управлять своим телом в сновидениях, подолгу рассматривал перед сном ладони и думая о том, куда хочет попасть, что хочет увидеть ночью. Бесполезно. О чем бы он ни думал перед сном, он всегда оказывался в комнате замка Снейпа, комнате с лиловыми шторами, и злая магия вонзалась под ребра пурпурно-фиолетовым мечом, смертельной тоской сжимая сердце. В руках его тоже оказывался меч, только огненно-золотой, и клинки пускались в зловещую пляску. Обычно сон заканчивался, когда вся комната вспыхивала, не выдержав напора бушующей в ней магии, занимались шторы, с хрустом скручивались, корежась и обугливаясь, ветхие пергаменты и инкунабулы, а Гарри просыпался посреди ночи в холодном поту, с бешено колотящимся сердцем, словно и правда всю ночь фехтовал. Гарри не видел того, кто сражался с ним, чувствовал лишь, что ухитрился бросить вызов хозяину комнаты – или его призраку, скорее всего тогда, когда первый раз помыслил отнять у горгульи её добычу. В марте вместе с настоящим снегом растаяли и потёки льда на балконе, лишний раз подтвердив жуткую реальность того, что происходило в снах, и теперь стало видно, что горгулья держит в когтях птицу – видимо, ту самую, изображенную на гербе Снейпов, только на гербе птица билась в кольцах змеи. Когда Гарри рассказал об этом Дамблдору, директор нахмурился. «Вполне возможно, что ты столкнулся с каким-нибудь древним проклятием рода Гриндельвальдов. Эта задача тебе не по зубам», - сказал директор и настойчиво посоветовал прекратить занятия и более того, пить перед сном Зелье Для Сна Без Сновидений, почти буквально повторив слова Люпина. Только если Римус считал сны пустой игрой уставшего мозга, на которую следовало обращать поменьше внимания, Дамблдор старался уберечь Гарри от опасности, поджидающей его в сновидениях. Ослушаться Гарри не посмел, и пугающие сны прекратились. Он стал лучше высыпаться, и сразу закончились проблемы с аппарированием.

Деревья Запретного Леса окутала зелёная дымка, а в очистившемся от ледяного покрова озера гигантский кальмар торжествующе шлёпал по воде щупальцами, приветствуя наступление тепла. А возможно, сожалея о несостоявшемся ужине – после успешной сдачи аппарирования Гарри так напраздновался наколдованным алкоголем, что на радостях аппарировал прямо на спину спящему чудовищу. Пока сонный после зимы кальмар соображал, что к чему, Гарри протрезвел и спешно переместился обратно в гостиную Гриффиндора, оставив оголодавшего за зиму моллюска выписывать разочарованные круги.

На смену апрелю торопился май, а за экзаменом по аппарированию последовали и другие, сданные не менее успешно. Оплошность вышла только с Креативной Трансфигурацией – МакГонаголл попросила Гарри сотворить какую-нибудь «маггловскую еду». Гарри напрягся, представив себе хот-дог, а спустя мгновение перед комиссией бесновалось чудовище, которое только с очень большой натяжкой можно было назвать собакой: из пасти валил дым, шерсть полыхала, словно смазанная фосфором.

- Если жизнь и рассудок дороги вам, держитесь подальше от… - пролаяла собака прежде чем опомнившаяся деканша взмахом палочки изничтожила светящегося монстра.

От пересдачи Гарри спас Дамблдор, прошептавший МагГонаголл на ухо что-то такое, от чего гнев профессора приутих и она разрешила Гарри вторую попытку. Сотворение шоколада, бронзового подсвечника и иллюзорной мантикоры прошли успешно, и юноша с облегчением выслушал решение комиссии о том, что экзамен считается сданным. После директор поставил его в известность, что если его опекунша не появится в ближайшие пару дней, заботу о нем на время летних каникул поручат профессору Снейпу. Что означало возвращение в SnakeCliff… А за окнами цвела черемуха и заливались по ночам соловьи.

Первым вернулся Невилл. С плохой новостью.

«Не зря мне утром казалось, что медальон потеплел», - подумал Гарри, увидев Лонгботтома сидящим на полу под дверью директорского кабинета и с трудом преодолев искушение броситься однокласснику на шею: вид живого и невредимого Невилла открыл ему, насколько он страшился больше никого из них не увидеть. Невилл просиял и кинулся к Гарри, затеребил его мантию, радостно и одновременно потерянно улыбаясь:

- Гарри! Ты жив! Я так и думал! А я так испугался, когда ты вниз по ступенькам покатился… Понимаешь, я же тогда вернулся – почудилось мне что-то нехорошее, вернулся – и верно, вижу, как страж на вас наседает, Валери упала, а ты и вовсе кубарем вниз полетел, и этот в плаще за тобой. Я было за вами, а тут ступенька возьми и провались под ногой, и вся беседка как начала трещать! – взбудораженный Невилл изливал свежепережитые страхи, не замечая, что откручивает пуговицу на гарриной мантии. Гарри аккуратно отцепил руки одноклассника от пуговицы, но тот тут же вцепился в рукав. - Ну все, думаю, плохо дело, поезд отправляется, замок рушится, как бы на перроне не остаться. Надо спасать мисс Эвергрин. Я, Гарри, видишь ли, верил, что ты как-нибудь выкарабкаешься, ну, в смысле, тебе же всегда везёт… - Невилл снова смущенно улыбнулся, а Гарри задумчиво кивнул. – Ну вот, подхватил я мисс Эвергрин в охапку, она оказалась лёгкая, как пёрышко – там, в замке этом вращающемся, вообще с законами физики ерунда какая-то – и дёрнул за всеми. Лестница рушится под ногами, страшно! Влетел в портал – и оп, я уже в Большом Зале. Тут у меня руки сразу книзу потянуло, тяготение-то вернулось. Оглядываюсь я, значит, и тут откуда не возьмись – Снейп! Ты же знаешь, Гарри, я всегда его боялся, но это было что-то особенное: налетел на меня, хуже дементора, шипит что-то нечленораздельное сквозь зубы, как собака, у которой кость отняли … Ей-ей, я стража меньше испугался! Выхватил у меня мисс Эвергрин (и слава Мерлину, у меня уже руки отсохли, это ж не Клара) и умчался. – Невилл перевёл дух и вдруг спросил: - Как ты думаешь, он что – влюблён в неё?