Маргарет Уэйс - Драконы Кринна

• Название: Драконы Кринна
• Автор: Маргарет Уэйс
• Издательство: Максима
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-94955-063-3

Герои и злодеи, волшебники и разбойники, люди и эльфы, гномы и кендеры — от них, великих или незаметных, часто зависит судьба Кринна. Но самые удивительные и могущественные создания этого мира — драконы. Большие и маленькие, добрые и злые, хитрые и наивные, полные сил и падшие духом, медные, красные, серебряные, даже механические — все они ДРАКОНЫ КРИННА.

---

— Бьяр, — сказал он, все еще держа эльфийку за руку.

Она словно одеревенела:

— Что я могу? Он мертв.

Торин взял Мали за руку, держащую кристалл.

— Тебя избрала Богиня. Как может быть, что ты не можешь?

Эльфийка вздрогнула, но кивнула, соглашаясь, и Торин помог ей подняться. Вместе они подошли к телу Бьяра.

Зажав кристалл между ладонями, Мали взглянула на Торина в поисках поддержки, затем она запрокинула прекрасное лицо к куполу из листвы деревьев и проглядывающему сквозь него небу:

— Прошу тебя, благословенная Мишакаль, помоги мне.

Затем эльфийка закрыла глаза и прижала кристалл к сердцу, как и в первый раз. Но ничего не произошло.

Тогда она положила кристалл на грудь Бьяра и прикрыла ладонями клинок, пронзивший его грудь. Голубизна внутри кристалла стала разрастаться все шире и шире, постепенно наливаясь ярким светом, пока не окутала тела Бьяра и Мали.

Затем и Торин оказался внутри ласкового, исцеляющего огня. Остатки его усталости улетучились, он почувствовал, как кожа вокруг его раны и мышцы под нею волнуются и перемещаются по мере того, как разрез заживает. Воин знал, что сейчас его кожа безупречно чиста, как у ребенка. Но физическое удобство было каплей по сравнению с миром и радостью, наполнившими его сердце.

Свет сделался ярче, стал голубым, как сияющее летнее небо, искрящимся, как поверхность пруда. Эльфийка молча — лишь слезы струились по ее щекам — обхватила лезвие ножа там, где оно вошло в тело Бьяра. Сияние кристалла низвергалось каскадом по ее пальцам вниз, обволакивая клинок яркими полосами.

Мали медленно извлекла нож, но кровь не потекла. Рана затянулась, и через секунду не осталось даже шрама. Руки Мали опустились, и она села назад на пятки.

Торин задержал дыхание, голубое сияние тускнело.

Затем грудь Бьяра резко поднялась. Он вдохнул полные легкие воздуха, широко распахнул удивленные глаза и прикоснулся к груди в том месте, где был нож.

— Мали, — прошептал он, улыбаясь. — Мне привиделось, что пришли спасти меня души Кедаса!

Женщина смотрела на мальчика со смешанным выражением недоверия и восхищения. Когда Мали обернулась к Торину, протягивая ему Аквару, чтобы воин взглянул на кристалл, радость в ее глазах горела, как огонь, ярче полуденного солнца.

— «Просвети души, пребывающие в темноте», — благоговейно произнесла она, задумавшись. — Теперь повелителю Лораку придется поверить мне!

Торин прикоснулся к Акваре. Она была голубой, голубой, как чистое ясное небо или прозрачная вода. Вместо холодной дрожи, как 6 т пощипывающих кожу муравьев, он ощущал наслаждение от силы Мали, от предназначения Мали.

И его собственного.

— Если повелитель Сильванести не поверит твоему слову, Мали, я скажу ему сам.

Маргарет Уэйс Лучшие

История древних времен…

Я знал, что эти четверо придут. Они явились по моей не терпящей отлагательства просьбе. Неважно, что их на это подвигло, — а у этой пестрой компании, как я знал, мотивы были различны, — они были здесь.

Лучшие. Самые лучшие.

Я стоял на пороге трактира «Горький эль», глядя на них, и на сердце у меня становилось спокойнее, чего давным-давно не бывало.

Все четверо сидели за отдельными столиками. Конечно, ведь они небыли друг с другом знакомы — разве только понаслышке. Каждый, или каждая, спокойно ел и пил, не выставляя себя напоказ. Им это было ненужно. Они были лучшими. Но хотя губы их ничего не произносили, занятые горьким элем, столь известным в этих местах, глаза не бездействовали: оценивая друг друга и наблюдая, как их оценивают другие. Я был рад, что каждому понравилось то, что он или она увидели. Мне не хотелось, чтобы члены группы сорились.

На самом видном месте сидел Орин — маленького роста, но большой храбрости. В этих местах он знаменит умением обращаться с топором, но этим славиться большинство гномов. Его топор — Шипокол — лежит перед ним на столе, где он может и следить за ним взглядом, и погладить рукой. Настоящий талант Орина проявляется под горой, говорят, он облазил больше драконьих пещер, чем любой другой из когда-либо живших гномов. И он ни разу не заблудился ни на пути туда, ни (что гораздо важнее) на пути обратно. Многие охотники за сокровищами обязаны жизнью — и где-то третьей частью клада — своему проводнику, Орину Темному Провидцу.

Рядом с гномом расположилась за лучшим в «Горьком эле» столом женщина несказанной красоты. Волосы ее длинны и черны, как безлунная ночь; ее глаза пили души мужчин, как гном пил пиво. Завсегдатаи трактира — жалкий сброд, неудачники — вились бы вокруг нее, как мухи, вывесив языки, как собаки, если бы не ее платье.

Она была хорошо одета, поймите меня правильно. Одежда ее была из самого тонкого и дорогого бархата во всей стране, голубой шелк который сиял в свете огня. Серебряная вышивка шла по краю рукавов и подола, что отпугивало любителей сорвать поцелуй или ущипнуть за щеку, — пентаграммы и звезды, переплетающиеся круги и тому подобное, одним словом, чародейские знаки. Ее взгляд встретился с моим, и я поклонился чародейке Аланде, прибывшей из своего чудесного замка, затерянного в Лесах Голубого Тумана.

Около двери — как только можно ближе к дверям, но в то же время оставаясь в трактире — расположился один из четверых, которого я неплохо знал, поскольку именно я повернул ключ в камере его темницы, выпуская его на свободу. Он был худ и проворен, копна рыжих волос и зеленые жуликоватые глаза так очаровывали вдовушек, что они охотно расставались со своими сбережениями, да еще и любили его за это. Его тонкие пальцы могли проскользнуть и выскользнуть из кармана так же быстро, как его нож мог отрезать кошелек с пояса. Он был хорош, так хорош, что попадался нечасто. Но однажды Рейнард Искусник совершил одну маленькую ошибку. Он попытался стащить кошелек у меня.

Прямо напротив Рейнарда, у другой стены зала — темный уравновешенный свет в чешуйках мироздания, — сидел человек с благородной осанкой и непреклонным выражением лица. Завсегдатаи тоже оставили его в одного из уважения к длинному, сверкающему мечу и надетой поверх доспехов накидке со знаком серебряной розы. Эрик Гладкий Камень, Рыцарь Розы, благочестивый паладин. Я был столь же удивлен, увидев его, как и обрадован. Я послал своих вестников в Башню Верховного Жреца, умоляя рыцарей о помощи, и знал, что они откликнутся — они были связаны долгом чести. Но они прислали мне лучшего из них. Все четверо были лучшими, самыми лучшими. Я посмотрел на них и почувствовал благоговейный трепет и почтение.

— Пора закрываться на ночь, Мирианна, — сказал я, обращаясь к хорошенькой девчушке, стоявшей за стойкой бара.

Четверо охотников на драконов посмотрели на меня, и ни один из них не шевельнулся. Завсегдатаи, наоборот, поняли намек. Они залпом допили свое пиво и безропотно ушли. Я давно не бывал в этих местах — вновь посетив по своей надобности, — и, конечно, они подвергли меня испытанию. Мне пришлось научить их уважать меня. С тех пор минула неделя, и один, как я слышал, все еще не пришел в себя. Другие, поспешно проходя мимо меня, морщились, потирая свои ушибы и вежливо желали мне спокойной ночи.

— Я запру дверь, — сказал я Марианне.

Она тоже ушла, с кокетливой улыбкой пожелав мне доброй ночи. Я прекрасно знал, что ей хотелось бы сделать мою добрую ночь еще лучше, но был занят.

Когда девушка ушла, я закрыл и запер дверь. Рейнард от этого явно занервничал (он уже искал другой выход, чтобы иметь возможность бежать), поэтому я быстро перешел к делу:

— Нет нужды спрашивать, зачем вы здесь. Вы все прибыли в ответ на мою просьбу о помощи. Я — Гондар, сенешаль короля Фредерика. Я тот, кто послал вам письма. Благодарю вас за то, что так быстро откликнулись, и я приглашаю вас, м-м… большинство из вас, — я бросил суровый взгляд на Рейнарда, который усмехнулся, — в Фредериксбург.

Сэр Эрик поднялся и отвесил мне учтивый поклон. Аланда взглянула на меня своими удивительными глазами. Орин что-то пробурчал. Рейнард позвякивал монетами в кармане.

«Клиенты заведения завтра обнаружат, что у них не хватает денег на пиво», — подумал я.

— Вы все знаете, зачем я послал за вами. По крайней мере, вам известна часть правды. Та часть, которую я мог обнародовать.

— Присядь, сенешаль, — произнесла Аланда с изящным жестом. — И расскажи нам ту часть, которую ты не смог обнародовать.

К нам присоединился рыцарь, а так же гном. Рейнард тоже собрался было подойти, но чародейка остановила его взглядом. Ничуть не оскорбившись, он вновь усмехнулся и облокотился о стойку бара.

Все четверо вежливо ждали, когда я продолжу.

— То что я говорю вам, исключительно секретно, — заговорил я, понижая голос. — Как вам известно, наш добрый король Фредерик отправился на север по приглашению своего единоутробного брата, герцога Норхэмитонского. Многие при дворе отговаривали Его Величество от этой поездки. Никто из нас не доверяет злонравному и алчному герцогу. Но Его Величество всегда был любящим братом, и он поехал на север. Сбылись наши худшие опасения. Герцог держит короля в заложниках и требует в качестве выкупа семь сундуков золота, девять сундуков серебра и двенадцать сундуков драгоценных камней.