Михаил Серегин - Размороженная зона

• Название: Размороженная зона
• Автор: Михаил Серегин
• Жанр: Боевик

Бунт на зоне называется разморозкой. Это когда зэки, доведенные до крайности начальственным беспределом, «мочат» сук-активистов и воюют даже со спецназом. Начальник лагеря подполковник Васильев бунта не хотел, но закрутил гайки до упора сознательно: ему нужен чемодан с ценным грузом, а смотрящий за зоной Батя обязательно пошлет на волю маляву с наказом доставить сюда чемодан – только получив его содержимое, он может одолеть «хозяина». Вот пусть и летит на Колыму «грузняк», а Васильев его перехватит… План четкий, но и Батя не так прост. У него свой план, как заполучить груз и с умом им распорядиться…

---

Когда Васильев в своих размышлениях дошел до этого места, его передернуло. Он давно работал в пенитенциарной системе РФ и слишком ясно представлял себе, на что похож хорошо подготовленный бунт в зоне. Самое лучшее, на что может рассчитывать начальник такого взбунтовавшегося лагеря – это на отставку. А как правило, бывает и хуже. Можно пойти под суд или вовсе жизни лишиться. Семь лет назад в одном из соседних лагерей во время «разморозки» зэкам удалось добраться до «хозяина» и «кума». Про то, что они с ними сделали, ходят разные слухи, но тел потом просто не нашли, хоронили пустые гробы.

Васильев встряхнул головой, отгоняя мрачные мысли. Ладно, как-нибудь обойдется. Он ко всему готов, а раз так, то с проблемами справится. Но дела все равно плохи – даже если бунт он успешно подавит своими силами, проблем по службе потом не оберешься. Он заранее представлял, что скажет ему начальник УИН области: «А почему это, подполковник Васильев, ни у кого по всей Колыме заключенные не бунтуют, только у вас?»

Не объяснишь же ему, что он комбинации с москвичом крутил, не ставя начальство в известность. А сам Еременцев его прикрывать не станет, не та порода. Если жареным запахнет, упорхнет к себе в столицу, словно и не было его тут. А ведь до этого, может быть, уже немного осталось. Смерть этого блатаря, которого идиоты «суки» зарезали, – это, пожалуй, была предпоследняя капля. Еще чуть-чуть, и чаша переполнится. Да к тому же пора Батю выпускать из ШИЗО.

И получат тогда блатари умного и расчетливого вождя, да еще вышедшего из очередного конфликта с администрацией героем. А если не выпустить, то именно это может «разморозку» и спровоцировать, они же не могут не понимать, что грозит старику после еще одного срока в изоляторе. А блатари его любят, это точно известно. Может, как раз для того, чтобы смотрящего спасти, они тут и решат все вверх ногами перевернуть. Ядрена вошь, прямо не знаешь, как лучше! Или попробовать договориться с Батей? Нет, так тоже нельзя, нужно зону в напряжении держать. Но сколько еще такое подвешенное состояние продлится?

Васильев встал из-за стола и, заложив руки за спину, закружил по комнате. Мысли его пошли по второму кругу, начальник лагеря находился в полнейшей растерянности.

9

Машина Горца неторопливо катила по проспекту Руставели – одной из центральных улиц грузинской столицы. Колыма, несмотря на всю серьезность момента, не мог сдержать естественного любопытства и посматривал в окошко то на причудливой формы здание из красного кирпича с маленькими башенками по углам, то на огромный фонтан, то на роскошную вывеску какого-то ресторана. Она была написана и по-грузински, и по-русски, так что Колыма смог прочитать название: «Царь Давид». Дальше небольшая церквушка с золотыми крестами на куполах. Увидев ее, Колыма особенно удивился.

– Горец, а церковь у вас тут откуда взялась? – недоуменно спросил он.

– Как откуда, дорогой? Построили! Давно построили, лет двести назад или триста, я точно не знаю. Это нужно у кого-то из умных спросить. Я такими делами никогда не интересовался.

– Нет, я понимаю, но церковь-то с крестом, а вы… – Колыма не договорил. Он всегда считал, что все кавказцы – мусульмане, но теперь засомневался.

– Конечно, с крестом, – кивнул Горец. – Наша страна христианство приняла раньше России. Мы потому когда-то к вам и присоединились, что от персов и турок житья не было, защита была нужна. А ты что думал?

– Да так, не в курсах просто был, – неопределенно ответил Колыма, не вдаваясь в подробности.

Объяснять, как он думал раньше, ему совершенно не хотелось. Он знал, что все грузины, даже блатные, националисты, и если об этом зайдет разговор, Горец наверняка станет его грузить древней историей своей страны, что сейчас было бы не очень кстати.

Колыма снова посмотрел в окошко на какой-то здоровенный памятник, и в этот момент опытный взгляд блатного самым краешком зацепил красную «шестерку«, которую он, кажется, уже видел где-то около аэропорта. Точно! Когда они только-только оттуда отъехали, проезжали мимо какой-то автозаправки, там эта тачка и стояла. Выходит, она с тех пор за ними тащится…

– Слышь, Горец, – негромко сказал Колыма. – Глянь в зеркальце.

– Что такое? – недоуменно спросил грузин, чуть поворачивая голову.

– Видишь красную тачку? «Шестерку»?

– Ну.

– Она за нами, похоже, почти от самого аэропорта чешет. Я там на заправке такую же видел, да и по пути она, кажется, пару раз у нас на хвосте мелькала. Слежка за нами, не иначе.

– Да-а? – недоверчиво протянул грузин. – Коля, а ты уверен? Ты номер ее запомнил?

– Нет. Какой номер… Когда я ее первый раз заметил, то особого внимания не обратил, а сейчас номер и не разглядишь.

– Показалось тебе, брат, – успокаивающим голосом сказал Горец. – Мало ли в Тбилиси красных «шестерок»? А если это даже и та самая, то, может, ей прос-то в ту же сторону, что и нам?

– Может, конечно, и так, – кивнул Колыма.

В самом деле, могло оказаться, что грузин прав. Ему уже пару раз сегодня чудилось, что за ним следят, но при проверке тревоги оказывались ложными. Но все же… Волчье чутье блатного подсказывало ему, что дело нечисто. Если те, кто убил Свана, знают о нем, то они вполне могли оставить кого-нибудь подежурить у аэропорта, а уж понять, кто он такой, несложно. Случайного человека Горец не стал бы встречать и на своей тачке в город везти.

– Не отцепляется «шестерка», – сказал Колыма через пару минут, внимательно глядя в зеркальце заднего вида.

– Да брось ты! – легкомысленно отмахнулся грузин. – Вон «Волга» чешет, она тоже за нами уже минут пять катит, что ж, нам и ее в хвосты записать? Просто здесь улица такая, всем в одну сторону, в один район, поворотов мало… Поверь ты мне, я этот город знаю!

Колыма кивнул, хоть и с неохотой, но признав про себя правоту Горца. В самом деле, если у них в Магадане с северного конца города до морского порта добираться, то нормальная дорога тоже всего одна, и две машины могут друг за другом минут двадцать катить. Нет, действительно отвлечься надо, а то так и параноиком заделаться недолго.

– Горец, расскажи поподробнее про смерть Свана, – попросил Колыма, чтобы отвлечься от навязчивых мыслей о слежке. – Может, мне что в голову дельное придет.

– Да я уж тебе вроде рассказал все, – отозвался грузин. Впрочем, ответил он охотно, об этом явно и сам был не прочь поговорить.

– Что ему нужно было в этом районе, где его взорвали, ты не в курсах?

– Ох, дорогой! Если бы я знал! – воскликнул Горец, притормаживая перед очередным светофором. – Сван никому ничего не сказал, просто сел за руль и поехал.

– Когда вернется, не говорил?

– Нет.

– А раньше он так делал?

– Бывало, конечно. Не будет же пахан каждый раз докладывать, куда он поехал, к кому да зачем, – Горец пожал плечами. – Но в Мэрвэ Полхщи… Да еще ночью, в одиночку. Ума не приложу, что ему там могло понадобиться! Думаю, кто-то сумел пахана в ловушку заманить.

Колыма вспомнил слова Бати про то, что Сван умнее и хитрее его самого, и невесело усмехнулся. Да, выходит, в этом смотрящий все же ошибался, как он и предполагал. Все, кто до сих пор пробовал обмануть или заманить в ловушку Батю, лежали сейчас в метре под землей… Или не под землей, это уж кому как повезло. А Сван вот, выходит, попался.

Тем временем Горец продолжал:

– Ему вечером того дня перед убийством кто-то на мобильник позвонил. Племянница при этом была, но она думала, это кто-то из своих, не забеспокоилась. А как беда случилась, мы всех своих опросили. Никто Свана в Мэрвэ Полхщи не вызывал. Так что не знаю, что и думать. Мы всех жильцов окрестных домов опрашивали, никто ничего не знает. Причем, если уж нам сказали, что не знают, значит, это правда, мы ж не менты, нам бы тамошние врать не стали, знают, с кем дело имеют.

– А у вас тут никаких местных косяков не было? Может, поссорились с кем, а тот и решил со Сваном разобраться?

– Да нет, – пожал плечами Горец. – Косяки есть, конечно, как без них, но все мелкие. А по большому счету Свана все серьезные люди уважали, никто бы его мочить не стал. Нет, Коля, это как-то с вашими делами связано. Может, он «груз», тот самый, что тебе передать должен был, там прятал, может, еще чего… Надо тебе с его правопреемниками поговорить, может, от них что важное узнаешь, а до тех пор все без толку.

Колыма кивнул. Несколько минут они ехали молча, но тема их разговора явно не давала Горцу покоя.

– Что же ему все-таки там понадобилось? Кто бы подсказал… – себе под нос пробормотал он.

– Может, у пахана были там дела, о которых, кроме него, никто не должен был знать? – Колыма почувствовал, что они начинают говорить о том, о чем уже говорили несколько минут назад.

– Наверное, – вздохнул Горец. – Ну, если так, то теперь уже никто и не узнает. Пятнадцать килограммов от Свана осталось! Чуть ли не ложками его от машины отскребали. И хоронили в закрытом гробу – ты же понимаешь.