Александр Розов - Голод богов (1)

• Название: Голод богов (1)
• Автор: Александр Розов
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

В некотором смысле это — маленький вклад в движение «время учеников» А и Б Стругацких. С одной стороны — вариант продолжения «Трудно быть богом», с другой — вариант предисловия к «Волны гасят ветер». История «фасада» XXII века по АБС написана. Я попытался изобразить его изнанку. «Иные же, под личиной добродетели, приходят из-за небесного свода, из-под холмов, из-за моря и из других мест по ту сторону. Эти не приносят ничего, кроме проклятья своего вечного голода». Об истории этого голода и пойдет речь. Хотя, на самом деле, речь, как всегда, пойдет о людях. А также о не совсем людях и совсем не людях. Впрочем, какая разница?

P.S. Выражаю благодарность Е.Голубевой (Charu) и Р.Муринскому — за консультации в области теоретической мифологии и практической люденологии соответственно.

---

Все бы ничего, но и Вертцонгер, и юный Теналдор, и верховный шаман несколько раз по ходу разговора невзначай титуловали Румату не «благородным доном» и не «вождем», а «Светлым», что наводило на всякие тревожные мысли.

Церемонно и многословно распрощавшись с варварским вождем, Румата собирался было побродить и подумать над создавшейся ситуацией — но как бы не так. Кира привела тысячу и одну причину, почему он должен немедленно встретиться с вольными капитанами, а проще говоря — с командирами ландскнехтов.

Пришлось идти — ссориться с Кирой из-за пары часов времени ему совершенно не хотелось.

Вольные капитаны оказались ребятами веселыми и выпить не дураками — этакая местная разновидность ронинов. Они были из тех безземельных донов, что считали ниже своего достоинства служить кому-то одному, а вот продавать свой меч тому, кто сегодня больше платит — очень даже этому достоинству соответствующим. А их мечи и мечи их воинов дорогого стоили — подтверждением чему был недавний рассказ дона Тага, баронета Пампа о сражении у излучины Бычьего ручья.

Румату капитаны знали — хоть лично и не встречались раньше: все-таки один из лучших мечей бывшей империи, и вообще живая легенда. Разумеется, это было поводом для массы расспросов о том — о сем. Не был обойден вниманием и одиночный рейд Руматы на арканарский дворец.

«Ад и дьяволы! — восклицал вольный капитан дон Пина, человек бывалый, — все равно я не понимаю, как вы, благородный дон, сумели прорваться через полусотню арбалетчиков! Как бы вы не владели мечами, вас должны были истыкать болтами, что твоего дикообраза!»

После долгих уговоров, Румате пришлось-таки обнажить мечи и, выйдя перед десятком (хорошо, не полусотней и хорошо хоть не с боевыми болтами) арбалетчиков, показать, что в умелого бойца не так-то легко попасть.

Вольные капитаны орали от восторга.

А рассудительный дон Пина не преминул, все же, подпортить Румате настроение, сказав между делом «Ну, понятное дело, если Светлую стрелой не убить, то уж Светлого и вовсе не достать. Так что, мое мнение, что досточтимому магистру Цогану в скором времени полная амба».

Магистр Цоган, был нынешним орденским наместником Арканара, а намек на свойства Светлых был бы понятен даже знаменитому своей феноменальной тупостью мифическому зверю Пэх.

Далее дону Румате было вежливо предложено провести смотр соединенных войск вольных капитанов — с чем пришлось также вежливо согласиться. Ну, разумеется, ландскнехтов оказалось не каких-то одна — две сотни (как докладывали неудачливому маршалу Дирке), а все шестнадцать. И были они далеко не обнищавшие — а совсем даже наоборот.

По крайней мере, вооружены они были куда лучше какой-нибудь герцогской гвардии, да и выучка была не в пример выше.

Закованный в сталь строй рослых пехотинцев с длинными двуручными мечами, полуростовыми щитами и тяжелыми копьями. Слаженно и почти бесшумно он перестраивался по условным командам — данным голосом, звуком рожка или особым взмахом руки. Походная колонна. Шеренга. Фаланга. Черепаха. Шахматный строй — тот самый, который добил маршальскую конницу. Ежи. Снова фаланга. Походная колонна. Черепаха…

«Завтра прибудут еще четыре сотни дона Тиры и три сотни дона Шаруха, — заметил между делом Пина, — Их тоже учить не надо. А вот местных мужичков хорошо бы еще дней двадцать погонять — да жаль, не успеем до срока. До солнцестояния всего ничего осталось».

— А что с кавалерией? — механически спросил Румата.

— С кавалерией — слабо. Девять сотен конных варваров — сила, конечно, но выучки нет. То ли дело варварская пехота — их хоть сразу в строй ставь. Три сотни легкой кавалерии дона Паги, достойно выглядят — но что такое три сотни? Только рейды по тылам, а, скажем, на прорыв вражеского строя сходу их не бросишь. Так что воевать придется больше пехотой.

— Да, сложно будет, — согласился Румата.

— А когда было легко? — усмехнулся вольный капитан, — ничего, война любит смелых.

На том и распрощались — тем более, время подошло к закату. Бойцам уже жратву подвезли, а потом им на боковую положено. Отсыпаться впрок — потом некогда будет.

— Пошли купаться, — весело предложила Кира, с которой вся приличествующая образу Посланницы серьезность слетела через минуту после окончания «обязательной программы» (как обозвал про себя Румата всю сегодняшнюю игру в солдатики).

Понятно, что купание снова завершилось бегом на перегонки до избушки — и далее еще более бурной ночью, чем предшествующая. Предвидя, что и утро будет таким же, Румата предусмотрительно оставил в избушке штаны — так что появился перед ожидающими продолжения занятий тысячниками в более официальном виде, чем в прошлый раз.

В свое время появилась и Кира, а после плотного завтрака отправились смотреть «холопскую» пехоту.

Да. Это, конечно были не вчерашние ландскнехты. Строй не ровный, перестроение медленное, суетливое, хотя — с чем сравнивать. Про себя Румата прикинул, что и такой уровень для средней местной армии — это почти недостижимый идеал. А если бы такая выучка была у одной из многочисленных бездарно загубленных армий Араты Горбатого — то положил бы он в чистом поле все герцогское войско в первом же бою и стал бы… Черт его знает, кем бы он стал. Скорее всего, трупом — свои бы прикончили в ходе борьбы за трон. А может, при известном везении, стал бы герцогом. Его высочество Арата… Интересно, где он сейчас, после потери своей последней армии во время крестьянской войны против ныне здравствующего отца Цогана, наместника Арканарской области Ордена. Если жив — то вряд ли останется в стороне от новой потехи, только вот жив ли?

За этими мыслями, Румата не забывал гонять волонтеров. Четыре часа гонял — с бедняг уже пот градом, но ни одной жалобы. Через несколько дней — в бой. Так что лучше сейчас потерпеть, чем потом порубят, как туши в мясной лавке. Так что желания учиться у них было хоть отбавляй — каждое замечание на лету ловили, даже на насмешки обидные — и то благодарными взглядами отвечали.

«Все равно, как тут не учи, хорошо, если половина этих ребят живыми домой вернется… — с тоской думал Румата, — на то и война, будь она проклята».

Все. Притомились волонтеры. Достаточно на сегодня. А тут как раз и Кира появилась.

— Поехали к водяной мельнице.

— Зачем?

— Там интересно, — загадочно объявила она, — увидишь.

Действительно, стоило ехать. Увидел. Как увидел вместе алхимика и астролога Синду, врача и математика Будаха, а еще эконома и механика Кабани (отца Кабани — до впадения в ересь) — так чуть с седла не упал. Три лучших ума по эту сторону пролива — и в одной точке. Это явно было не спроста. А они вроде и не удивились — по их логике, похоже, выходило, что благородный дон Румата непременно здесь должен объявиться. Вот он и объявился — порадоваться есть чему, а удивляться вовсе даже нечему.

— Ну, господа ученые, показывайте, каким колдовством тут балуетесь, — пошутил Румата.

— Бесовским, благородный дон, каким же еще, — хихикнул слегка подвыпивший Кабани, — вот сейчас покажем тебе, как оно бывает.

И показали.

Чего только они не показали. Не зря корчмарь из «Золотой подковы» говорил, что мол мастеровые уже машины хитрые строят, чтобы стены бить или снаряды всякие бросать. И машины здесь были, и снаряды всякие. Впрочем, не сами машины больше всего поразили Румату, а то, во что превратилась водяная мельница. От колеса шли приводы, раздувавшие меха и махавшие подобием молота. А сами жернова не муку мололи — а уголь древесный и серу с селитрой, привезенные с гор.

«Неужели они тут до пороха и артиллерии додумались»? — решил было Румата. Задал пару вопросов невзначай — и убедился: нет, не додумались. Додумались до другого. До какой-то смеси, наподобие не то греческого огня, не то напалма. Синда, радуясь, как ребенок, освоивший набор юного химика, показывал: хоть ты водой заливай, хоть сбивай огонь полотном — бесполезно. Все сгорит, что вообще по своей природе хоть чуть-чуть гореть может. Эту смесь в глиняные горшки разливали и целыми возами увозили куда-то.

— А чем метать горшки-то? — спросил Румата.

И чего только ему не показали. И баллисты на натяжных тросах, и катапульты на противовесах, и уже вовсе невиданные машины, где снаряд выбрасывался полосой из гибкой стали. Да, гибкая сталь — это, конечно, тоже Синда придумал. А вот как наводить — то уже Будах.

Впрочем, не то, чтобы уж совсем сам додумался, а как сам честно признался, в особенном древнем геометрическом манускрипте вычитал.

Здесь Румата удивился — откуда же древние такое знали?

Тут Будах, по обыкновению, посетовал, что хоть по нынешним временам и хорошее образование у благородного дона, но все-таки не мешало бы еще дюжину уроков у самого Будаха взять. Потому как нынешние ученые монахи, хоть и преподают науки, а сами мало чего знают.