Михаил Серегин - Отпущение грехов

• Название: Отпущение грехов
• Автор: Михаил Серегин
• Жанр: Боевик

Прямо на отца Василия шла стена огня, пожирая камыш. А сверху выжидающе кружил вертолет: выскочишь – расстреляет. Вот такая она, губернаторская охота! А все оттого, что священник стал свидетелем убийства неугодного мента. И началось тут! Не суйся, поп, в дела крутых: торговцев оружием и людьми. Но отец Василий и сам крутой. Да к тому же на его стороне не только сила и умение бывшего спецназовца, но и покровительство всевышнего…

---

Солнце уже изрядно приподнялось над горизонтом и даже начало припекать. Отец Василий кинул последний взгляд на далекий, хаотично мечущийся над зарослями вертолет и, уже почти не скрываясь, перешел на ровный, размеренный бег.

* * *

Он остановился, только когда понял, что ушел, а нога стала заявлять о себе все более и более настойчиво. Отец Василий рухнул на просохший бугорок и задрал штанину. Кровь текла совсем слабо, но нога уже начала припухать, а вокруг аккуратных, округлых дырочек образовались отчетливо видимые синяки.

«Дома разберусь! – вздохнул он. – Главное теперь – выйти на трассу…» Он огляделся по сторонам, пытаясь определить, куда идти дальше, но понял, что это почти безразлично. Куда бы он ни пошел, места наиболее активных поисков придется огибать, и на трассу он сможет выбраться не ранее чем через шесть-семь часов.

Потянуло костром. Отец Василий раздул ноздри и медленно, глубоко вдохнул. Точно. Это был дым.

«Охотники? – подумал он. – Или рыбаки? Интересно, откуда».

В этих местах любил отдыхать не только губернатор. И, как бы ни старались егеря и рыбнадзор, на огромных, поросших камышом просторах поймы великой реки запросто могли затеряться две-три мелкие браконьерские группы. Если выйти к ним, прямо на запах костра, убедительную легенду, чтобы немедленно выехать отсюда, отец Василий придумать бы смог.

«Рыбнадзором напугать? – начал прикидывать он, продираясь сквозь хрустящий камыш. – Или сказать, что зэки сбежали и теперь пытаются завладеть чьим-нибудь транспортом?» Идея была хорошая.

Запах костра становился все отчетливее.

Священник с энтузиазмом преодолел еще полсотни метров, когда запах настолько усилился, что он понял: костер уже здесь! Где-то совсем рядом! Он даже слышал характерное потрескивание выгорающего… камыша…

Что-то было не так. Слишком сильный треск. Отец Василий осмотрелся по сторонам, убедился, что вертолет остался далеко за пределами видимости, взобрался на небольшое возвышение и замер.

Там, вдалеке, отчетливо виделась длинная – по всей линии горизонта, от края до края – полоса огня. Это горел камыш.

– Ничего себе! – выдохнул священник. – Как кабана загоняют!

Именно так, подпалив камыш, губернатор в прошлом году неплохо поохотился. Потому что обезумевшее от страха зверье летело, скакало и бежало прямо под пули охотников.

Отец Василий понятия не имел, кто устроил этот поджог, губернаторские загонщики или подручные Кузьменко. Но, кто бы это ни был, сплошная стена огня стремительно росла в размерах и двигалась прямо на него!

Под ноги с пронзительным визгом бросился молодой кабанчик, над головой поднялась и, трепеща крыльями, рухнула в камыши целая ватага перепелок… Здешняя живность уже почуяла опасность и теперь, обезумев от страха, мчалась прочь.

«Надо было к охотникам бежать! – тоскливо подумал священник. – Прямо к губернатору! И ничего бы этот Кузьменко не смог!»

Отец Василий решительно кинулся к ближайшей луже. Если тщательно вымокнуть и накрыть голову бушлатом, прорваться было можно.

– А если на той стороне меня уже ждут? – вслух подумал он.

Оказаться после прорыва сквозь огонь на выжженной, совершенно открытой поверхности было не с руки.

– Легкая добыча, вот кем я тогда стану! – вслух завершил он свою мысль и прислушался.

И в следующий миг понял – он уже ею становится. Потому что это трещал вертолет.

* * *

Его и впрямь загоняли как зверя. Впереди пал, а за ним открытое выжженное пространство, позади – Кузьменко со своими людьми. И куда бы он ни побежал, везде ждало в конечном итоге одно и то же – пуля в лоб, а скорее всего заряд дроби в живот. В общем, «несчастный случай».

Он подумал, что экспертиза наверняка установит, что в него стреляли по меньшей мере дважды – в ногу и… туда, куда попадут. Эксперты наверняка определят и то, что после первого ранения он еще долго бежал.

– Если вообще тело найдут! – ядовито оборвал он себя. Тело и впрямь могли не найти.

Отец Василий снова осмотрелся по сторонам и увидел, что пожиравшее сухой камыш пламя уже достигло зарослей тальника и от пропитанных весенними соками ветвей повалил густой сизый дым. И в этот момент его осенило. Единственным куском пространства, где он мог оставаться не замеченным сверху, была длинная «нейтральная полоса», идущая вдоль пала, перед самой линией огня, там, где дым нависал сплошным непроницаемым облаком.

«Задохнусь к такой матери!» – вздохнул священник, но в следующий миг сорвал с себя бушлат и побежал к луже – замачивать.

Мягкий, набитый ватой бушлат промокал плохо, и отец Василий принялся остервенело топтать его ногами, чтобы ускорить дело, до тех пор, пока не пошли пузыри, а выдернутый из лужи бушлат не стал тяжелым, как плохо выделанный тулуп. Священник перекинул его через плечо и бросился в сторону огня, и только здесь, когда дышать стало почти невозможно, обернул шею и рот истекающим жидкой грязью бушлатом и побежал вдоль широченной полосы огня.

* * *

Расчет оказался верным. Вертолет пролетел прямо над ним, но не задержался и вскоре барражировал над гарью, в полукилометре от священника. Проваливаясь где по колено, а где и по грудь в оставшуюся после паводка жидкую грязь, отец Василий упрямо продвигался вперед, старательно следя за тем, чтобы не оказаться слишком близко к огню и не выскочить на не прикрытое дымом пространство. Но все равно он регулярно промахивался, и один раз, в самом жутком месте, сдал влево и неожиданно обнаружил себя между двух голых, совершенно выгоревших бугров.

Вертолет остался далеко позади, но рисковать не хотелось, и он вернулся-таки назад, в дым и чад с обратной стороны линии пала. И спустя бесконечно долгое время понял – все удалось. Потому что огонь иссяк, слева пронзительно засверкала в лучах солнца Волга, а прямо перед ним замаячил зеленый березовый перелесок. Ни огня, ни дыма, ни вертолета, ни стрельбы.

Священник добежал до леса и упал на сухом взгорке. Грудь разрывал кашель, нога онемела, но он знал, что главное сделано. Он жив, и найти его здесь будет невозможно.

* * *

Когда он отдышался, солнце стояло довольно высоко. Отец Василий привычно глянул на часы и усмехнулся – стекло разбито, стрелки сорваны. В белом, подернутом юной изумрудной листвой березовом леске мелодично посвистывали неведомые птицы, кое-где на взгорках уже распустились первые ярко-желтые цветы, а от проглядывающего сквозь тонкие ветви синего неба веяло такой благостью, что все происшедшее с ним казалось канувшим в Лету ночным кошмаром.

Священник со стоном приподнялся, осторожно, так, чтобы не причинять себе лишней боли, встал на колени и начал молиться. Он не хотел ни мести злодеям, ни спасения живота своего, он просил отца небесного об одном: чтобы дал господь силы вынести все, что он ниспошлет. В окружении всей этой красоты он ясно, отчетливо осознавал неслучайность происшедшего и искренне верил, что за каждым его движением, за каждым поворотом судьбы стоит великий, действительно великий замысел. И наступил миг, когда он снова ощутил себя свежим и полным сил, чтобы идти своим путем до самого конца, каким бы он ни был.

Отец Василий еще раз перекрестился, со вздохом сел и закатил мокрую, грязную штанину. Нога стала еще пухлее и еще синее. Он поискал глазами, но понял, что чистой воды, чтобы промыть ранки, он здесь не найдет, а разводить огонь… пожалуй, было рановато. «Надо идти вниз по Волге, – решил он. – Даст бог, выйду на тропу, затем на какую-нибудь грунтовку, а там и до трассы будет недалеко». Священник тяжело поднялся и, хромая, побрел вперед.

* * *

На дорогу он наткнулся часа через полтора. Грунтовая, как и ожидалось, едва накатанная двойная полоса делала в этом месте замысловатую петлю и уходила на северо-запад, туда, где пролегала трасса на Усть-Кудеяр. Священник осмотрелся и, настороженно поглядывая по сторонам, побрел вдоль колеи к людям.

Он прошел, пожалуй, метров пятьсот, когда что-то внутри, интуиция, или шестое чувство, или еще что, чему и названия не придумано, заставило его остановиться.

Ярко светило весеннее солнце, вовсю щебетали птахи, а воздух был напоен ароматами свежей листвы и просыпающейся мокрой земли. Но что-то было не так. Священник замер и прислушался.

Послышался скрип.

Отец Василий насторожился.

Скрип перерос в устойчивое скворчание, и из ближайших кустов раздалось отчетливое хриплое бормотание:

– Беркут, я Голубь-шесть. Как слышите? Прием.

Отец Василий похолодел. Позывной «Беркут» он сегодня уже слышал – как раз тогда, когда Кузьменко вызывал вертолет.

«Ах ты! Какая незадача! – чуть не чертыхнулся он. – На него что, вся Российская Армия работает?!»

– Беркут, Беркут, я – Голубь-шесть. Вороны не пролетали. Как слышите? Прием, – снова раздалось из кустов.