Мирча Элиаде - Шаманизм. Архаические техники экстаза

• Название: Шаманизм. Архаические техники экстаза
• Автор: Мирча Элиаде
• Жанр: Культурология

Эту книгу можно охарактеризовать словами автора из предисловия: "Шаманизм является одной из архаических техник экстаза и одновременно мистикой, магией и религией в широком понимании этого слова. Мы старались показать шаманизм в различных исторических и культурных аспектах и даже попытались набросать краткую историю его формирования в Центральной и Северной Азии. Большее, однако, значение мы придаем раскрытию самого феномена шаманизма, анализу его идеологии, обсуждению его техник, символизма, мифологии. Мы считаем, что такая работа может заинтересовать не только специалиста, но и культурного человека вообще, к которому прежде всего и обращена эта книга".

---

Нет нужды перечислять все остальные Мировые Горы восточных и европейских мифологий — например, Харабезаити иранцев, Химингбйорг древних германцев и т. д. В месопотамских верованиях центральная гора соединяет Небо и Землю; это "Гора Стран", соединяющая между собой все территории.[836] Но уже сами названия вавилонских храмов и священных башен доказывают их отождествление с Мировой Горой: "Гора Дома", "Дом Горы всех земель", "Гора бурь", "Соединение Неба с Землей" и т. п.[837] Зиккурат, культовая башня в Вавилоне, был по существу Мировой Горой, символическим представлением Космоса: его семь этажей соответствовали семи планетарным небесам (как в Борсиппе) или были окрашены в цвета мира (как в Уре).[838] Храм Барабудур, настоящий imago mundi (образ мира), был построен в форме горы.[839] Искусственные горы засвидетельствованы в Индии, мы находим их также у монголов и в Юго-Восточной Азии.[840] Вероятно, месопотамские влияния достигли Индии и Индийского океана, хотя символизм «центра» (Гора, Столп, Древо, Гигант) органически принадлежит к самой древней индийской духовности.[841]

Гора Табор в Палестине может обозначать таббур, то есть «пуп», omphalos. Гора Геризим в центре Палестины, несомненно, обладала престижем Центра, поскольку называется "пупом земли" (таббур эреш; см.: Книга Судей Израилевых, IX,37: "…Вот армия спускается с пупа мира".) Согласно традиции, зафиксированной Петром Коместором, во время летнего солнцестояния солнце не бросает тени на "колодец Иакова" (возле Геризим). По сути, уточняет Коместор, sunt qui dicunt locum illum esse umbilicum terrae nostrae habitabilis (есть такие, которые говорят, что это место является пупом нашей земли, удобным для жительства).[842] Палестина, как самая высокорасположенная страна — поскольку соседствует с вершиной Мировой Горы, — не была затоплена во время потопа. Один раввинский текст гласит: "Земля Израиля не была затоплена потопом".[843] Для христиан в центре мира находилась Голгофа, вершина Мировой Горы и в то же время место, в котором был сотворен и погребен Адам. Таким образом, кровь Спасителя капает на череп Адама, погребенного у подножия Креста, и искупляет его.[844]

В других работах мы показали, насколько распространен и принципиально важен этот символизм «Центра» как в архаических культурах, так и во всех восточных цивилизациях.[845] Действительно, не вдаваясь в подробности можно сказать, что дворцы, царские города[846] и даже обыкновенные жилища находились, как считалось, в Центре Мира, на вершине Мировой Горы. Выше мы убедились в глубоком смысле этого символизма: в «центре» возможен прорыв уровней, то есть связь с Небом.

Именно на такую Мировую гору взбирается во сне будущий шаман во время инициационной болезни, а позже посещает ее в своих экстатических путешествиях. Восхождение на гору всегда обозначает путешествие к Центру Мира. Как мы видели, этот «центр» различными способами присутствует даже в структуре человеческого жилища — но только шаманы и герои способны взобраться на Мировую Гору; точно так же только шаман, влезая на ритуальное дерево, в действительности взбирается на Мировое Древо, достигая таким образом вершины Вселенной, самого высокого Неба.

Мировое Древо

По существу, символизм Мирового Древа очень близок к символизму Центральной Горы. Иногда оба символа совпадают, но в большинстве случаев они дополняют друг друга. Однако и тот и другой являются лишь более утонченными мифическими формулами Космической Оси (Мирового Столпа и т. п.).

Здесь невозможно воспроизвести огромный перечень литературы, касающейся Мирового Древа.[847] Достаточно будет, если мы упомянем самые распространенные в Средней и Северной Азии темы, показывая их роль в шаманской идеологии и опыте. Мировое Древо имеет принципиальное значение для шамана. Из его древесины шаман делает свой бубен (см. выше); взбираясь на ритуальную березу, он таким образом попадает на вершину Мирового Древа; перед его юртой и внутри нее находятся копии этого Древа, они же изображены на его бубне.[848] Космологически Мировое Древо возвышается в середине Земли, в ее «пупе», а его верхние ветви касаются дворца Бай Ульгена.[849] В легендах абаканских татар на вершине Железной Горы растет белая береза о семи ветвях. Монголы представляют себе Мировую Гору в виде четырехгранной пирамиды с Древом в центре: как и Мировой Столп, оно служит богам в качестве кола для привязывания лошадей.[850]

Древо соединяет между собой три космические сферы.[851] Васюганские ханты верят, что его крона касается Неба, а корни достигают Ада. По верованиям сибирских татар, в Аду находится копия небесного Древа: перед дворцом Ирле Хана растет ель с девятью корнями (или, в других вариантах, девять елей); к ее стволу царь умерших и его сыновья привязывают своих лошадей. У гольдов три Мировых Древа: одно на Небе (а души людей сидят на ветвях, как птицы, ожидая отправления на землю, чтобы вселиться в новых детей), второе Древо — на Земле, а третье — в Аду.[852] Монголам известно Древо замбу, корни которого уходят в основание горы Сумер, а крона раскинулась на ее вершине; боги (тенгери) питаются плодами Древа, а демоны (асуры), укрывшиеся в расщелинах Горы, с завистью следят за ними. Аналогичный миф мы встречаем также у калмыков и бурятов.[853]

Символизм Мирового Древа воплощает несколько религиозных идей. С одной стороны, оно представляет постоянно обновляющуюся Вселенную,[854] неисчерпаемый источник космической жизни, подлинное вместилище священного (как «центр» восприятия небесной святыни и т. д.); с другой стороны, Древо символизирует Небо, или планетарные Уровни.[855] Мы сейчас вернемся к Древу как символу планетарных небес, поскольку этот символизм играет важную роль в среднеазиатском и сибирском шаманизме. Но перед этим уместно вспомнить, что во многих архаических традициях Мировое Древо, выражающее саму сакральность мира, его плодовитость и извечность, связано с идеями творения, инициации и плодородия, то есть, в конечном итоге, с идеей абсолютной реальности и бессмертия. Мировое Древо становится, таким образом, Древом Жизни и Бессмертия. Обогащенное бесчисленными мифическими двойниками и дополняющими символами (Женщина, Источник, Молоко, Животные, Фрукты и т. п.), Мировое Древо всегда предстает перед нами как истинное хранилище жизни и хозяин судеб.

Это очень древние идеи: они обнаруживаются уже в лунарном и инициационном символизме многих «первобытных» народов.[856] Однако они неоднократно видоизменялись и развивались, поскольку символика Мирового Древа почти неисчерпаема. Не подлежит сомнению, что современная форма мифологий народов Средней и Северной Азии в значительной мере предопределена юго-восточными влияниями. Идея Мирового Древа как вместилища душ и "Книги Судеб" была, по-видимому, древнейшим заимствованием у более развитых цивилизаций. По сути Мировое Древо рассматривается как Древо живое и дающее жизнь. По верованиям якутов, в "золотом пупе Земли" растет Дерево с восемью ветвями: это некий первобытный Рай, поскольку именно там родился первый человек и был вскормлен молоком Женщины, до половины выходящей из ствола Дерева.[857] Как заметил Харва,[858] трудно поверить, чтобы такой образ мог быть придуман якутами в суровом климате Северной Сибири. Прототипы мы встречаем на древнем Востоке, а также в Индии (где Яма, первый человек, пьет вместе с богами под чудесным деревом: Ригведа, X, 135, 1) и в Иране (Йима на Мировой Горе обещает бессмертие людям и зверям: Йясна, 9, 4 и далее; Видевдат, 2, 5).

Гольды, долганы и тунгусы рассказывают, что души детей перед рождением отдыхают, как маленькие птицы, на ветвях Космического Древа, куда за ними приходят шаманы.[859] Этот мифический мотив, встречающийся уже в инициационных снах будущих шаманов, не ограничивается Средней и Северной Азией; мы находим его, например, в Африке или Индонезии.[860] Космологическая схема Древо — Птица (= Орел) или Древо с Птицей на верхушке и Змеем у корня, имеет, вероятно, восточное происхождение,[861] однако этот же символизм выражен и на доисторических памятниках.[862]

Другой темой чисто экзотического происхождения является тема Древа — Книги Судеб. У османских турок Древо Жизни имеет миллион листьев, и на каждом из них записана судьба одного человека; как только человек умирает, листок опадает.[863] Остяки верят, что Богиня, сидящая на семиярусной небесной Горе, выписывает судьбу человека сразу после его рождения на дереве о семи ветвях.[864] То же верование мы встречаем и у батаков,[865] а поскольку турки, как и батаки, освоили письменность довольно поздно, то становится очевидным восточное происхождение мифа.[866] Остяки также считают, что боги определяют будущее ребенка по Книге Судеб; по легендам сибирских татар, семь богов выписывают судьбу новорожденных в "Книге Жизни". Однако все эти представления вписываются в месопотамскую концепцию семи планетарных небес, считающихся Книгой Судеб. Мы вспомнили о них здесь потому, что шаман, достигая верхушки Космического Древа, на последнем Небе спрашивает также о «будущем» общины и о "судьбе души".