Мирча Элиаде - Шаманизм. Архаические техники экстаза

• Название: Шаманизм. Архаические техники экстаза
• Автор: Мирча Элиаде
• Жанр: Культурология

Эту книгу можно охарактеризовать словами автора из предисловия: "Шаманизм является одной из архаических техник экстаза и одновременно мистикой, магией и религией в широком понимании этого слова. Мы старались показать шаманизм в различных исторических и культурных аспектах и даже попытались набросать краткую историю его формирования в Центральной и Северной Азии. Большее, однако, значение мы придаем раскрытию самого феномена шаманизма, анализу его идеологии, обсуждению его техник, символизма, мифологии. Мы считаем, что такая работа может заинтересовать не только специалиста, но и культурного человека вообще, к которому прежде всего и обращена эта книга".

---

Причины бегства души могут быть самыми разнообразными: ее провоцируют сны; пытаются сманить с собой умершие, которые не решаются сами отправиться в страну теней и блуждают вокруг стоянок; или, наконец, сама душа больного может заблудиться вдали от своего тела. Информатор из племени павиотсо говорил Парку: "Когда кто-либо скоропостижно умирает, следует вызвать шамана. Если душа не ушла слишком далеко, шаман может привести ее назад. Для этого он входит в транс. Если же душа улетела далеко в потустронний мир, то шаман уже не может ничего сделать: слишком велико расстояние".[955] Душа оставляет тело во время сна, и если кого-либо внезапно разбудить, это может его убить. Никогда нельзя резко будить шамана.

Вредные предметы обычно высылаются колдунами. Это маленькие камушки, животные, насекомые; маг не внедряет их in concreto (в прямом смысле этого слова), а создает силой своих мыслей.[956] Их также могут посылать духи, которые иногда и сами вселяются в больного.[957] Открыв причину болезни, шаманы извлекают магические объекты посредством высасывания.

Сеансы проводятся ночью, почти всегда в доме больного. Ритуальный характер лечения явно выражен: шаман и больной обязаны соблюдать определенное количество запретов (оба избегают женщин в период менструации или беременных, и вообще, всяких источников нечистот; не прикасаются к мясным или соленым блюдам; шаман приступает к основательным очищениям, применяя рвотные средства и т. п.). Иногда и семья больного соблюдает пост и воздержание. Шаман же купается на рассвете и на закате, предается медитациям и молитвам. Поскольку сеансы публичные, они вызывают во всей общине некоторое религиозное напряжение, а при отсутствии других религиозных церемоний, шаманское исцеление является настоящим ритуалом. Даже приглашение шамана членом семьи и установление оплаты носят сами по себе ритуальный характер.[958] Если шаман требует слишком высокую цену или не берет ничего — он заболевает. Впрочем, это не он, а его «сила» устанавливает гонорар за лечение.[959] Только его семья имеет право на бесплатное лечение.

Многие сеансы были описаны в американской этнологической литературе.[960] В общих чертах они похожи друг на друга. Поэтому целесообразно будет подробно представить одно или два из самых лучших описаний.

Шаманское лечение у павиотсо[961]

Согласившись взяться за исцеление, шаман расспрашивает о занятиях больного до болезни, чтобы угадать ее причину. Затем он дает указания о том, как изготовить палку, которую нужно поставить у изголовья больного: эта палка длиной от 3 до 4 футов делается из ивы, а к концу ее прикрепляется принесенное шаманом орлиное перо. Это перо оставляют рядом с больным на первую ночь; палку заботливо охраняют от нечистых контактов. (Достаточно, чтобы до нее дотронулся койот или собака, и шаман заболеет или потеряет свои способности.) Обратим внимание на значение орлиного пера в североамериканском шаманском лечении: этот символ магического полета, вероятнее всего, связан с экстатическими переживаниями шамана.

Шаман приходит в дом больного около девяти часов вечера в обществе своего переводчика, «глашатая», в обязанности которого входит громкое повторение всех слов, которые шепчет шаман. (Переводчик обычно также получает оплату, достигающую половины гонорара шамана.) Иногда перед сеансом переводчик читает молитву, а затем обращается непосредственно к болезни с информацией о прибытии шамана. Еще раз он появляется в середине сеанса, чтобы ритуально умолять шамана об излечении больного. Некоторые шаманы, кроме того, используют танцовщицу, которая должна быть красивой и целомудренной; она танцует вместе с шаманом или одна, когда тот приступает к высасыванию. Однако участие танцовщиц в магических исцелениях кажется весьма поздним нововведением, по крайней мере у павиотсо.[962]

Шаман подходит к больному, у которого открыты торс и стопы, и начинает тихо петь. Стоящие под стенами зрители повторяют вместе с переводчиком следующие одна за другой песни. Шаман импровизирует эти песни и после сеанса забывает их; их роль заключается в вызове духов-помощников. Но вдохновение имеет чисто экстатический характер: некоторые шаманы утверждают, что во время концентрации, предшествующей сеансу, их вдохновляет их «сила»; другие считают, что их песни приходят от палки с орлиным пером.[963]

Через некоторое время шаман встает и прохаживается вокруг центрального очага в жилище. Танцовщица, если она есть, следует за ним. Затем шаман возвращается на место, закуривает трубку, несколько раз затягивается и передает ее зрителям по кругу, которые по его приглашению тоже затягиваются по одному-два раза. Все это время поются песни. Следующий этап зависит от характера болезни. Если больной находится в бессознательном состоянии, то нет сомнений, что он страдает "потерей души"; в этом случае шаман должен немедленно входить в транс, яика. Если же болезнь вызвана другой причиной, шаман может войти в транс, чтобы установить диагноз и обсудить со своими «силами» способ лечения. К такому виду диагностики, с вхождением в транс, прибегает только достаточно сильный шаман.

Когда дух шамана возвращается с победой из экстатического путешествия в поисках души больного, зрителям он сообщает об этом сам, подробно рассказывая о своих приключениях. Поскольку целью транса является изучение причины болезни, тайну шаману открывают образы, которые он видит в экстазе: если он видит воздушный вихрь, то это знак, что болезнь вызвана именно этим вихрем; если он видит, как больной прохаживается среди свежих цветов, то выздоровление гарантировано; если же цветы увядшие, то смерть неизбежна, и т. д. Выходя из транса, шаман долго напевает, пока полностью не придет в сознание. Он поспешно передает свои экстатические впечатления, а если он распознал причину болезни в предмете, внедренном в тело больного, то сразу же приступает к его извлечению: он сосет ту часть тела, которая — как он видел во время транса — является очагом болезни. Обычно шаман сосет непосредственно кожу; некоторые, однако, сосут ее через кость или ивовую трубку. На протяжении всей этой процедуры переводчик и зрители хором поют вплоть до момента, когда шаман их оборвет, резко потрясая колокольчиком. Высосанную кровь шаман выплевывает в маленькую ямку и повторяет всю церемонию, то есть несколько раз затягивается трубкой, танцует вокруг костра и снова начинает сосать до тех пор, пока ему не удастся вытянуть весь магический предмет: маленький камушек, ящерицу, насекомое или червя. Он показывает его всем, а затем выбрасывает в маленькую ямку, засыпая ее песком. Песни и ритуальное курение трубки продолжаются до полуночи; затем наступает получасовой перерыв, во время которого присутствующим подается еда согласно указаниям шамана, хотя сам он ничего не ест и внимательно следит, чтобы ни одна крошка не упала на землю; остатки трапезы старательно закапываются в землю.

Церемония заканчивается рано на рассвете. Перед самым ее окончанием шаман приглашает присутствующих к общему танцу вокруг огня; танец длится от пяти до пятнадцати минут, ведет его сам шаман, напевая. Затем он дает семье больного указания относительно его питания и решает, какие рисунки следует нарисовать на его теле.[964]

Таким же образом шаман павиотсо вытягивает пули и наконечники стрел.[965] Шаманские сеансы ясновидения и управления погодой проводятся гораздо реже, чем сеансы исцеления. Но, как известно, шаман может вызвать дождь, задержать тучи, растопить лед в реках — одним пением или потрясанием пера.[966] Как мы уже говорили, его магические способности, по-видимому, некогда были намного мощнее, и тогда он охотно ими хвастался. Некоторые шаманы павиотсо пророчествуют или интерпретируют сны. Однако они не играют никакой роли во время войны, когда они подчинены военным вождям.[967]

Шаманский сеанс у ачумавов

Жем де Ангуло привел исчерпывающее описание шаманского лечения у ачумавов.[968] Как мы вскоре убедимся, в этом сеансе нет ничего таинственного или неясного. Шаман иногда погружается в медитации, sotto voce (тихо) бормоча: он разговаривает со своими дамагоми, «силами» (духами-помощниками), чтобы узнать причину болезни, ведь в действительности именно дамагоми ставят диагноз.[969] Обычно различаются шесть категорий болезней: 1) видимые несчастные случаи; 2) нарушение табу; 3) шок, вызванный появлением чудовищ; 4) "плохая кровь"; 5) отравление другим шаманом; 6) потеря души.

Сеанс проводится вечером в доме больного. Шаман становится на колени рядом с больным, лежащим на земле головой на восток. "Шаман колышется, тихо бормоча, с полузакрытыми глазами. Сначала это плаксивое мурлыкание, как если бы шаман хотел петь вопреки какой-то внутренней боли. Это мурлыкание становится все громче, оно приобретает форму настоящей, хотя все еще тихой мелодии. Зрители умолкают, они начинают внимательно слушать. У шамана еще нет его дамагоми, который пребывает, возможно, где-то в далеких горах, а может быть и совсем рядом в ночном воздухе. Песня должна привлечь его, пригласить и даже заставить прийти […]. Эти песни, как и все песни ачумавов, построены на одной или двух строках текста и содержат две-три, иногда четыре музыкальные фразы. Песня повторяется десять, двадцать, тридцать раз без перерыва — сразу за последней нотой следует первая без музыкальной паузы. Поется песня в унисон. Такт отбивается руками и не имеет ничего общего с ритмом мелодии. То есть в нем есть некий свой ритм, но монотонный и без акцентов. В начале песни каждый из участников отбивает свой такт, но после нескольких повторений такты синхронизируются. Шаман несколько тактов поет сам, затем добавляется еще несколько голосов, и вскоре поют уже все. Тогда шаман умолкает, оставляя работу по вызову дамагоми зрителям. Конечно, лучше петь громко и дружно, поскольку так больше шансов разбудить спящего где-то поблизости дамагоми. Но его будит не только физический шум: еще лучше действует искреннее волнение участников. (Это не моя интерпретация. Я лишь повторяю то, что мне говорили многие индейцы.) В это время шаман сосредоточивается. Он закрывает глаза, вслушивается. Вскоре он чувствует появление своего дамагоми — вот он приближается, летает в ночном воздухе, среди деревьев, под землей, везде, даже в его собственном животе […]. И тогда, в любой момент песни, шаман вдруг хлопает в ладоши и все замолкают. Глубокая тишина (среди природы, под звездами, у мерцающего очага, эта неожиданная тишина после быстрого, почти гипнотического ритма песни производит огромное впечатление). И тогда шаман обращается к своему дамагоми. Он говорит громко, как если бы он обращался к глухому. Он говорит быстро, отрывисто, монотонно, на обычном, всем понятном языке. Предложения короткие. И все, что он говорит, «переводчик» в точности повторяет, слово в слово […]. Шаман настолько возбужден, что путается в своих словах. Переводчик, если он давно работает с этим шаманом, прекрасно знает все свойственные ему ошибки […]. Шаман же все глубже входит в состояние экстаза, он обращается к своему дамагоми, а тот отвечает на его вопросы. Он настолько соединяется со своим дамагоми, настолько переходит в него, что уже сам точно повторяет все слова дамагоми […]".[970]