Анатолий Баюканский - Черный передел. Книга II

• Название: Черный передел. Книга II
• Автор: Анатолий Баюканский
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Политический детектив
• Год: 1995
• ISBN: 5-85585-225-3

Роман Анатолия Баюканского, написанный в остросюжетной форме, рассказывает о десяти последних годах жизни страны, развале Советского Союза и силах, стоящих у истоков этого развала. Это не только повествование о личной жизни Брежнева, Горбачева, Ельцина, но и рассказ о потрясениях простых людей; о зарождении и развитии мафиозных структур, развале страны, переоценке ценностей, крови и слезах. Это рассказ о «черном переделе» великой страны.

---

– Вы можете спастись! – Голос из угла прозвучал зловеще. – И более того, вы сможете стать богатым человеком, купите своей женщине не одно, а сто меховых манто.

– Манто? – искренне удивился Петрушанский. – С чего это вы взяли, что мне нужно манто?

– Вы подолгу стояли у витрин меховых магазинов! – ровным, бесстрастным голосом продолжал незнакомец.

– Следили за мной с первых шагов на острове?

– А вы как думаете? Разве ваши органы безопасности не поступают так же?

– Кто вы?

– Узнаете в свое время, а пока… Хотите жить, подпишите это! – Незнакомец привстал, протянул Петрушанскому отпечатанное типографским способом обязательство.

– С кем вы предлагаете мне сотрудничать?

– Здесь же явно напечатано: «…с представителем всемирной организации, который предъявит вам в Москве наш условный знак»

– Какой еще знак?

– Вы подписываете обязательство?

– Нет!

– Это ваше последнее слово?

– Да, лучше умру!

– Что ж, вы сами выбрали свою судьбу. – Незнакомец отобрал у Петрушанского обязательство. – Суд здесь скорый, а потом вас расстреляют. Прощайте, неподкупный патриот! – Последнюю фразу незнакомец произнес на чистейшем русском языке, чем поверг полковника в полное отчаяние.

– Подождите! – замялся полковник, подумав о том, что, возвратившись в Союз, он сразу же доложит начальству о провокации, тем самым спасет свою честь и достоинство. – Давайте ваши бумаги! Я прижат к стене! – Он взял две странички с текстом, обе подписал, облегченно вздохнул. – Я могу быть свободен?

– Почти. – Незнакомец улыбнулся краешками губ. – Подпишите признание в убийстве, которого, конечно, вы не совершали.

– Зачем?

– Для архива. И еще. Нам необходимы твердые гарантии. Поэтому вы дадите нам сведения о вашем пятом управлении КГБ. Полный список работающих сотрудников, над какими вопросами трудятся. Описание специалистов психотропных лабораторий, где находятся. И это все. Слово офицера!

* * *

Заседание членов бюро Старососненского обкома Компартии завершилось точно в намеченное время – ровно в 17.00. Здесь строго придерживались регламента. Петр Кирыч Щелочихин, как всегда, сказал:

– Благодарю, товарищи, за плодотворную работу. Все свободны! Товарищей Ачкасова и Жигульскую попрошу остаться.

Эта просьба первого секретаря обкома никого не удивила. Все привыкли к тому, что Петр Кирыч всегда что-то недоговаривал, оставлял «на закуску», выдергивая из состава бюро то одного, то другого. Это создавало видимость особой доверительности. Каждый, кого оставляли после заседания, обычно денек-другой чувствовал себя именинником. Однако на сей раз все произошло по-иному. Сделав долгую артистическую паузу, первый секретарь привычно подвигал густыми бровями «а-ля Брежнев», что означало глубокую озабоченность. Выйдя из-за своего генеральского стола, Петр Кирыч запросто подсел к начальнику областного УВД и директору завода «Пневматика», заговорил:

– Я сегодня не стал заострять дискуссию членов бюро, хотя о многом нужно срочно посоветоваться. Вы мои закадычные друзья, а не только члены бюро, мы с вами прошли огонь и воду.

– Петр Кирыч, что стряслось, не тяни, пожалуйста? – насторожился генерал Ачкасов.

– Я тоже начинаю волноваться, – вступила в разговор Нина Александровна.

– Тебе, генерал, пора бы улучшить работу, лично и вовремя докладывать первому секретарю о всякого рода дичайших случаях, а ты желаешь получить у меня информацию.

– Замечание принято, – покорно согласился начальник УВД, сделав обиженный вид: дескать, мне ничего подобного не известно. Вроде старается изо всех сил, наводит порядок в области.

– Сегодня мне доложили: в очереди за хлебом скончался фронтовик, кавалер двух орденов Славы, сердце не выдержало давки и духоты.

– Какая в том моя вина? – насупился Ачкасов.

– Сердце может у каждого не выдержать нынешней жизни, – Петр Кирыч не обратил внимания на вопрос генерала. – Дело в ином. Люди, наши советские люди, члены общества, в котором человек человеку друг, товарищ и брат, переступали через мертвое тело, рвались к прилавку. До чего мы с вами дожили, товарищи!

– Перестройка! – вновь вставил Ачкасов, пытаясь сгладить впечатление от грозного начала разговора.

– Вы, члены бюро, хоть знаете, какие нынче цены на рынке? Молчите. То-то же. Вам по старым, не мною заведенным порядкам, отборную жратву домой привозят, да еще по льготным ценам.

– Можно подумать, Петр Кирыч, что твоя милая супружница или прислуга томятся в очередях! – огрызнулась Нина Александровна. Она никогда не упускала случая подколоть жену Петра Кирыча, хотя давно не испытывала при этом никаких чувств.

– Прикуси язычок! – одернул Жигульскую Петр Кирыч и как ни в чем не бывало продолжал: – Помню, получив назначение в Старососненск, – умело закруглил тему Петр Кирыч, – я первым делом направился на рынок, ибо любой город познается тремя вещами: рынком, вокзалом и церковью. Гляжу, мать честная, ряды гусей потрошеных, все белые, жирнющие. На Севере, откуда приехал, такие по два червонца шли, а тут… Спрашиваю бабулю: «За сколько отдашь гуся?» – «За трояк, сынок, бери!» За трояк! Гусь! А сегодня… – Петр Кирыч безнадежно махнул рукой. – А что нас с вами ждет завтра?

– Резонный вопрос, – вновь с открытым вызовом подхватила Нина Александровна, – вот мы с товарищем генералом и ждем, когда депутат Верховного Совета Щелочихин прояснит нам, грешным, ситуацию.

– Без дураков?

– Режь прямо, Кирыч! – воодушевился Ачкасов. – Подслушивающих устройств в твоем кабинете нет, а мы… мы твоя кровь и плоть.

– Я уверен в вас. Итак, Горбачев. Это хитрющий диктатор, который умеет так обволакивать невидимой сетью слушателей, что никто ничего не понимает. Вроде все правильно, и вроде вообще ничего не запомнил. Но главное не это. ЦК, Политбюро были сильны коллегиальностью, общим разумом. А этот все решает один. Стыдоба, как заискивает перед Западом! Думает выклянчить миллионы? Шиш!

– Что же его не поправят друзья, что с ним на «ты»? – подколола Жигульская.

– В прежних Политбюро были, помните, фигуры, личности: Молотов, Маленков, Булганин, Жуков.

– Жуков до Политбюро не дорос!

– Нина! – возвысил голос Петр Кирыч. – Можешь помолчать? Итак, его нынче и поправлять некому. Горбачеву нужны не соратники, а исполнители заранее глупой идеи. Взял и приблизил к себе алкаша Янаева, профсоюзную вошь. Бакатина вытянул из Кировской области. Идет борьба за единоличную власть. Многомиллионная партия сегодня в загоне. Горбачев, скажу вам под большим секретом, – страшный человек! Да, да, не удивляйтесь. Соратники ему нужны лишь на время, а потом он разом, не раздумывая, отбрасывает любого как отработанный материал. Ныне всячески пропагандирует тридцатилетнюю дружбу с Лукьяновым, но ежели понадобится, отшвырнет и его. – Оглядев лица друзей, Петр Кирыч заговорщицки подмигнул им и сказал нечто такое, отчего у генерала Ачкасова заалели уши, а Нина Александровна зажмурилась. – Вы знаете, други мои, у Петра Кирыча остались крепкие связи в органах, на высшем уровне. Так вот, исследования показывают, что разрушение СССР идет по чужому дьявольскому плану с применением контроля над сознанием. Это страшное, смертельное оружие, используемое на расстоянии экстрасенсами.

– Извини, Петр Кирыч, – смешалась Нина Александровна, – смерть не спрашивает, когда ей приходить.

– Люди управляют смертью. Судите сами, Андропов во время прогулки в Крыму, будучи совершенно здоровым, вдруг почувствовал резкий озноб, у него с невероятной быстротой развилась флегмона. И вскоре наступил конец. Черненко, опять же в Крыму, съел рыбу, подаренную Федорчуком. Последовала острейшая токсикоинфекция. После смерти Черненко на пост лидера партии мог претендовать только Устинов. Но и он умер в конце того же года. Причина? Очень странная. На совместных маневрах советских и чехословацких войск Устинов и министр обороны ЧССР генерал Дзур вдруг почувствовали общее недомогание. Затем появились изменения в легких, лихорадка и… итог известен. Рок это или закономерность? То-то. Мы о многом догадываемся…

– Петр Кирыч, – взмолился генерал Ачкасов, – не пугай ты нас, грешных.

– Я, наверное, пойду. – Нина Александровна встала, поправила платье, демонстративно посмотрела на часы. – У меня в девятнадцать ноль-ноль беседа со спецами по качеству.

– ОТК? – задвигал бровями Петр Кирыч. – Понимаю, Русич. Опять будоражит?

– Совсем наоборот, дело ставит с головы на ноги. Изголодался он по любимой работе. Я очень ему благодарна. – Запоздало поняла, что сказала лишнее, похолодело внутри.

– В девятнадцать, говоришь, встреча с Русичем? – посмотрел на настенные часы. – Успеешь. А пока… У подъезда нас ждет машина. Сейчас мы совершим налет, как любит повторять генерал, на торговые точки. Внезапно подкатим и… – Заметив, как странно дернулся начальник областного УВД, не сдерживая торжества, пояснил: – Лично убедимся в положении дел, нагоним страха на нерадивых, принародно снимем пару завмагов, потолкуем с людьми, узнаем настроение. Видели по телевидению, как товарищ Горбачев себе имидж строит? Встанет на самом неожиданном перекрестке, обратится к людям: так, мол, и так, скоро будем жить в цивилизованной Европе.