Анатолий Баюканский - Черный передел. Книга II

• Название: Черный передел. Книга II
• Автор: Анатолий Баюканский
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Политический детектив
• Год: 1995
• ISBN: 5-85585-225-3

Роман Анатолия Баюканского, написанный в остросюжетной форме, рассказывает о десяти последних годах жизни страны, развале Советского Союза и силах, стоящих у истоков этого развала. Это не только повествование о личной жизни Брежнева, Горбачева, Ельцина, но и рассказ о потрясениях простых людей; о зарождении и развитии мафиозных структур, развале страны, переоценке ценностей, крови и слезах. Это рассказ о «черном переделе» великой страны.

---

– Так точно, Петр Кирыч, но… – Сытников на всякий случай отошел на шаг от стола первого секретаря, ибо предполагал, что может за сим последовать.

– Ты, Сытников, сегодня, не мычишь, не телишься! – разозлился Петр Кирыч. – Что-то недоговариваешь. Или тоже решил переметнуться к этим голодранцам?

– Осмелюсь предположить, – вновь обрел дар голоса Сытников, – мы можем оказаться в глупом положении. Я рано утром звонил в соседний обком, Воронежский, и там, и всюду… Нынче мало кто осмеливается в открытую поддерживать ГКЧП.

Петр Кирыч расслабил мускулы. Хотел было заорать на своего верного помощника, ударить кулаком по столу, заставить выложить на красное сукно стола партийный билет. Но… быстро сообразил, раз в Воронеже осторожно отмежевались от ГКЧП, то им, которые всегда следуют курсом соседней могучей области, тоже пора менять ориентиры.

– А вы у меня светлые головы! – смягчился Петр Кирыч, взглядом подбодрил сотрудников. – Давайте, братцы, решим так: Сытников, ты выполняй первое указание комитета – начинай сжигать документы. – Закололо сердце. Бывало, учетную карточку коммуниста ему даже в руки, на мгновение, подержать не давали, мол, сия красная книжечка – документ не твой, как и ты сам, принадлежит партии. А теперь… – Сжигай документы по списку «а» и «ц». Надеюсь, помнишь, две машинки для уничтожения бумаг получили в прошлом месяце.

– Помню, Петр Кирыч, как гляну на них, сердце обрывается.

– Надеюсь, Сытников, у тебя есть особо доверенные люди, которым ты поручишь такое деликатное задание? Объясни осторожно, что к чему, да смотри, чтобы ни одна бумажка из архива не ушла мимо! Сейчас людишки научились на всем делать деньги. Ты меня понял?

– С полуслова, Петр Кирыч! – угодливо хихикнул Сытников, а сам подумал о том, что в эдакой неразберихе надобно кое-что из бумаг, в которых упоминается его личная инициатива, припрятать до лучших времен.

– Когда наладишь поток, сразу же дай задание собрать часам к восемнадцати всех членов обкома и руководителей крупных предприятий, сообща станем думать, как жить дальше. А то на словах у нас ответственность коллективная, а на деле… – Повернулся к капитану КГБ Шалимову. – А ты, майор, обеспечь-ка охрану здания. Прежде в обком любой мог зайти с партбилетом, а сегодня… билеты за бутылку водки продают подонки. Усиль контроль, удвой посты из милиционеров. – Вытянул руку, предупреждая возражения. – С милицией я договорюсь, поступят в твое распоряжение.

– Слушаюсь, товарищ Щелочихин, – кагэбешник знал, что первый секретарь слов на ветер не бросает, – но… извините, я по званию капитан.

– С сегодняшнего дня, ты, Шалимов, майор! – Тон Петра Кирыча был категоричен. – С завтрашнего, возможно, полковником станешь. Во время войны, бывало, лейтенанты полками командовали…

Плотно прикрыв за Сытниковым и капитаном Шалимовым дверь, Петр Кирыч, согнав с лица насмешливое выражение, присел бочком к телефонному столику. Подумал о том, что еще до начала партийного актива стоит обзвонить директоров и членов обкома, выработать единое мнение, чтобы не получилась комедия вроде тех, что приходится наблюдать на заседаниях Верховного Совета. Естественно, первой он позвонит Нине Александровне, о которой в суматохе, честно сказать, забыл. С нее и начнет «совет».

– Нина Александровна! – привычно, с металлом в голосе, начал Петр Кирыч. – Чем занимаешься? Планом? Милая ты моя фанатичка! Вырастил на свою голову. А я… слова застревают в горле, жгу партийные документы. Государство в опасности. Прости, я немного возбужден, тучи сгустились над головами. Как там настроение у рабочего люда? Сплошь равнодушное? Н-да, воспитали поколение роботов, механических людишек. Им бы только пожрать, выпить, с бабой переспать, а там хоть трава не расти. Что ты сказала? Некогда выслушивать мои байки?.. – Беспомощно огляделся по сторонам. Такого еще не было, чтобы кто-нибудь в городе во время разговора с первым смел положить трубку. – Нахалка! Все забыла. – Петр Кирыч рванулся было к прямому телефону, но вовремя сдержался. Тоже, поди, баба не в себе, а он… с нравоучениями полез.

Чтобы немного отвлечься да заодно узнать, что происходит в стране, включил телевизор. На экране был Мстислав Растропович: «Я прилетел в Москву только что из Парижа. Думаю, не нужно спрашивать, с какой целью. Едва увидев на экране физиономии этих шариковых из ГКЧП с трясущимися руками, понял, что случилось самое страшное…» Петр Кирыч с досады выключил телевизор, в растерянности посидел, прислушиваясь к возбужденным голосам, доносящимся с площади. Лицо его перекосило от злости. Как быстро меняют шкуры наши верховные властители, заодно и с местной знатью, как они любили в тесном кругу себя называть. Обосрались со страху. А может, и впрямь все так скверно? Может, он просто фанатик-одиночка? «Не один я нынче с башкой. Ежели к власти придут экстремисты-демократы, купленные сионистами и прогнившим насквозь Западом, мне хана, все припомнят! И северные лагеря, где командовал охранным полком, по головке политических не гладил; раскопают и родню, один дядя чего стоит!» – машинально стал накручивать «вертушку», номера помнил, слава Богу, наизусть. Большинство московских абонентов не отвечало. Откликнулся начальник управления КГБ по Москве:

– Генерал Мымриков на проводе!

– Мымриков? Здорово, Леша! – закричал в трубку обрадованный Петр Кирыч: выходит, не все потеряно. Выходит, наши еще держат московскую власть. – Ну, как там твое хозяйство?

– Хуже, Петя, не бывает, разве что в аду, но я там покуда не бывал.

– Что так мрачно, друг?

– Как бы ты себя чувствовал на моем месте? Сижу и жду ареста. Пистолет передо мной, на столе.

– Это ты брось, Алексей, брось! – чуть не завопил Петр Кирыч, испугавшись не столько за генерала Мымрикова, сколько за себя. – Неужто так плохо?

– Вляпались мы… Три дня назад, когда заварушка началась, я по приказу высшего командования, естественно, начал задерживать курсантские походные колонны, что двигались к Москве, заставы выставлял. От Ельцина выскочки милицейские мне грозили расстрелом, а теперь вот… Прости, Петр, кажись, за мной идут! – повесил трубку.

«Ну вот и все! Советская власть рухнула окончательно и бесповоротно, – с горечью подумал Петр Кирыч, поигрывая сверкающим дарственным пистолетом. – А при чем тут советская власть? Одно красивое название, обертка от конфетки „Мишка на севере“. Была власть партии, а Советы… так, прикрытие. Обычная власть. Где-то она по-иному зовется, а у нас так… Обычная власть с переворотами, тайными заговорами, интригами, коррупцией, взяточничеством. – Подумал так, и сразу на душе полегчало. – А что если, пока не поздно, рвануть за границу?»

Грустные мысли Петра Кирыча прервал настойчивый стук в дверь. Резкий, требовательный. Так стучать в заветную дверь, перед которой любой робел, как мальчишка, еще никто не решался. И вдруг его осенило: «Арест! За Мымриковым пришли! Теперь за мной! – Он схватил пистолет, снял предохранитель. Сердце стучало словно кузнечный молот. – Все! Конец! Пришла моя смерть!» – Петр Кирыч машинально поднял пистолет на уровень рта, холодный ствол обжег губы. Рука сама отдернулась от лица. И неожиданная острейшая злость вдруг овладела Петром Кирычем. «А на каком, собственно, основании его хотят арестовать? Разве мало доброго сделал он для области, для страны?» На пороге стоял Русич, а за ним какие-то незнакомые люди.

– Русич? Ты? – очень удивился Петр Кирыч. – Чего тебе нужно в обкоме партии? Авось не состоишь более в ее рядах?

– Прошу, Петр Кирыч, пройдемте в кабинет! Негоже толковать на пороге! – спокойно сказал Русич, хотя было заметно, какими усилиями воли давалось ему спокойствие: скулы затвердели, кулаки сжаты. – Разрешите? – отстранив Щелочихина, Русич первым вошел в кабинет.

– Чем обязан столь высокому визиту? – сквозь зубы процедил Петр Кирыч.

– Нас интересует, почему в обкоме партии сжигаются документы?

– Слишком много накопилось бумаг! – с издевкой начал было Петр Кирыч и осекся. – А если серьезно, то… из высших партийных органов получено указание на сей счет.

– Можно взглянуть на указание?

– Прошу! – Петр Кирыч поискал на столе телеграмму, швырнул вдоль стола.

– А ты, Русич, собственно, кого представляешь? Бандформирование? – не удержался Петр Кирыч, так хотелось вывести из себя этого правдоискателя, который много лет мешал ему, торчал костью в горле, даже пытался увести его собственность – Нину Александровну.

– Повежливей, повежливей, ваша власть кончилась! – заиграл желваками молчавший до сих пор капитан из военкомата.

– Нужно дать приказ срочно прекратить уничтожение партийных документов! – вмешался Булатов.

– Я уже дал такое указание! – Никто не заметил, когда появился в кабинете заворготделом Сытников, подобострастно заглядывая в глаза Русича.