Борис Рыбаков - Язычество Древней Руси

• Название: Язычество Древней Руси
• Автор: Борис Рыбаков
• Издательство: Издательство "Наука"
• Жанр: Культурология
• Год: 1987

Книга — продолжение монографии Б. А. Рыбакова «Язычество древних славян», вышедшей в 1981 г. Она посвящена роли древней языческой религии в государственной и народной жизни Киевской Руси до принятия христианства. Автор показывает высокий уровень языческих воззрений и обрядов накануне крещения Руси, их проявление в общественной жизни, в прикладном искусстве, в церковных обрядах. Для историков, искусствоведов, широкого круга читателей.

Рецензенты: В. П. Даркевич, С. А. Плетнева.

---

а. Осуществив свой суд над князем-волком и узнав о судьбе своих посольств, древляне должны были готовиться к войне с Киевом. Одним из элементов этой подготовки могло быть грандиозное жертвоприношение, совершенное втайне от киевлян на глухой окраине Деревской земли.

б. У последнего древлянского села (Тетеревка) был создан комплекс для погребения своих воинов (крада и могильник с трупосожжением) и для торжественного сожжения жертв. Обширный дом с печью ("истобка") и пристройками мог быть предназначен для временного пребывания участников церемонии. Четырнадцать деревянных сарайчиков могли предназначаться для временного помещения трупов своих покойников (см. ниже разбор данных Ибн-Фадлана). Глина в "истобке" могла служить для оформления деталей чучела ("Баба-Яга, морда глиняная").

Организация "восточного выступа" чучела (левая половина груди великанши), где нет ни кострища, ни следов кольев, ни камней, наталкивает на мысль, что ритуал умилостивления Морены-Яги мог подразделяться на два этапа. Первоначально, очевидно, на дерне площадки был обозначен общий контур женской фигуры. В области её сердца (начало "восточного выступа" близ входов) был поставлен массивный идол в яме диаметром в 1 м (А); рядом с ним был устроен круглый, плоский глиняный жертвенник (Б), а между ними - еще одна яма (В) неизвестного назначения. Срединные столбы конструкции чучела, которые одновременно могли быть тоже идолами, позволили И. П. Русановой напомнить описание русского культового места на волжской пристани, сделанное Ибн-Фадланом: длинный столб с лицом человека, а вокруг него маленькие изображения, позади которых еще какие-то "длинные бревна". Все это здесь есть. Очевидно, в этом месте, где подразумевалось сердце богини, производился самый обряд принесения жертв, которые затем размещались в середине чучела, в утробе богини.

г. Чучело великанши было изготовлено из очень легких материалов без серьезных несущих подпор и, очевидно, без всякой кровли. Так и должно было быть, если огромная фигура делалась подобно описанным Цезарем, "из прутьев". Внутри чучело было наполнено жертвенными животными, птицами и вещами людей. д. Огонь жертвенного костра был однократным и на этом месте не возобновлялся.

Существенным возражением против приведенной схемы является отсутствие данных о сожжении людей, хотя явственные намеки на это имеются (ножи, пряслица). Костный материал весь настолько разрушен могучим пожарищем и последующей близостью к поверхностному почвенному горизонту, что опираться на его уцелевшие остатки нельзя ни для утверждения, ни для отрицания факта сожжения людей в утробе огненной великанши. Отсутствие в кострище краниологического материала, возможно, объясняется не только этими причинами. Судя по обильному фольклорному материалу, головы принесенных в жертву отделялись и выставлялись вокруг обиталища Бабы-Яги или Лиха на кольях-"тычинушках". Во многих сказках изба Бабы-Яги обставлена такими жердями с черепами на них; у Лиха Одноглазого гостя потчуют отрубленными головами; дворец Бабы-Яги, предводительницы конного войска, "тыном огороженный, на каждой тычине - по голове и только на одной головы нет" (она предназначена для головы героя сказки). Присутствует в сказках и мотив изготовления "чашки" из черепа, известный по летописи.( Новиков Н. В. Образы восточнославянской волшебной сказки. Л., 1974 с. 72, 162, 166.)

В рассказе Ибн-Фадлана говорится о том, что длинные жерди, воткнутые в землю позади главного идола, служили русским купцам для размещения голов жертвенных животных: "И вот он берет некоторое число овец или рогатого скота, убивает их, раздает часть мяса, а оставшееся несет и оставляет между тем большим бревном (идолом) и стоящими вокруг него маленькими и вешает головы рогатого скота или овец на это воткнутое (сзади) дерево". ( Ковалевский А. П. Книга Ахмера Ибн-Фадлана. Харьков, 1956, с. 142-143.)В кострище Шуйского чучела прослежено большое количество ям от вертикальных кольев и жердей. Благодаря тщательности раскопочной фиксации И. П. Русановой все эти следы четко делятся на два разряда (см. план): одни столбовые ямы прикрыты слоем кострища, а другие - нет. Это означает, что первый разряд ям связан с конструкцией всего сооружения: эти колья расположены в средней части чучела, создавая объем утробы великанши. Естественно, что они сгорели и прикрыты слоем кострища.

Второй разряд состоит из ям от столбов (диаметр 20 - 30 см), которые тоже могли быть частями конструкции, но не сгорели, так как находились на периферии пожарища и из небольших ям от кольев или жердей (диаметр 8 - 15 см), для части которых мы не можем допустить пребывание их в огне - они были вбиты в самый центр кострища, но, очевидно, уже погасшего и остывшего, так как не прикрыты углистым слоем. Полукруг таких "тычинушек" расположен в районе пасти чудовища, что вполне согласуется со сказочным обликом Бабы-Яги-людоедки.

Почти все предполагаемые тычины расположены без особого порядка в северной части сооружения, в стороне, обращенной к "Стране Мрака".

Все высказанные выше предположения не столько утверждают истинный характер интереснейшего ритуального сооружения в Шумске, сколько определяют необходимость дальнейшего комплексного поиска с учетом данных археологии, фольклора, этнографии и истории. На одном можно настаивать: шумское кострище IX - X вв. с четкими контурами огромной женской фигуры является остатком общественного жертвоприношения какому-то женскому божеству. Наиболее вероятно, что это не Макошь, богиня урожая, а иное, хтоническое божество, отраженное в фольклоре под именами Мары, Морены, Лиха, Бабы-Яги. Причиной необычного жертвоприношения могла быть болезнь-мор, угроза войны или последствия уже состоявшихся сражений. В 60 м к северу от чучела и могильника расположен своеобразный жилой комплекс, состоящий из сараеподобного дома с печным углублением и большой печью в нем. Рядом - еще одно стандартное жилище и 14 каких-то "сарайчиков". Вполне вероятно, что этот комплекс связан с процессом небывалого жертвоприношения, особенно, если оно проводилось в зимние месяцы, когда люди, приносившие жертву и погребавшие умерших, должны были провести здесь не менее 10 дней (см. ниже сведения Ибн-Фадлана). У нас нет бесспорных данных об одновременности всех погребений близ чучела, но на мысль об этом наводят, во-первых, небольшие сарайчики, которые могли быть теми временными могилами (на 10 дней), в которые помещали тело покойника на срок, необходимый для всех приготовлений, а, во-вторых, - наличие запасов сырой глины в теплой избе: "И когда кто-нибудь умрет, сжигают его вместе с его праздничными одеждами… и берут пепел этого мертвеца и кладут в серебряные и золотые сосуды или в новый глиняный сосуд и зарывают этот сосуд" (Иегуда Гадаси из Тмутаракани. XII в.).( Ковалевский А. П. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана, с. 262-263.)

Не для этой ли цели принесли глину в "истобку", в которой находилась печь, вполне пригодная для обжига "сосудов малых"? Сопоставление всех четырех элементов шумского ритуального комплекса ("чучела", крады, кладбища и "усадьбы"), обособленного от селения на другом берегу реки, приводит к выводу о сопряженности этих элементов и их относительной одновременности - умерших (от мора или от войны) похоронили, а для отклонения угрозы оставшимся в живых совершили торжественное жертвоприношение женскому божеству смерти.

Храмы - "Хоромы

Одной из наиболее устойчивых форм языческих святилищ небольшого размера были сооружения правильной круглой формы, обычно с двумя концентрическими валами. Мы уже видели такие святилища на примере круглых болотных городищ. Большая часть городища-святилища находилась под открытым небом, но очень часто на них имелись расположенные по кругу постройки, предназначенные, по всей вероятности, для ритуальных пиров, для потребления жертвенной пищи - "требища". Кроме круглых городищ-святилищ, существовали и мысовые, но они, очевидно, тоже покрывались термином "храмы". Большой интерес представляют изыскания Б. А. Тимощука и И. П. Русановой в Поднестровье. Здесь исследователями обнаружен ряд своеобразных городищ, справедливо отнесенных ими к святилищам. Святилища, как правило, располагались в середине целого гнезда славянских поселений. Одно такое святилище у с. Ржавинцы (Добрынивское гнездо), датируемое IX - X вв., чрезвычайно похоже по своей конструкции на рассмотренные выше болотные городища: святилище представляет собой круглую площадку диаметром 24 м, окруженную двумя концентрическими валами; второй, внешний, вал достигает 70 м в диаметре. Расстояние между валами около 20 м.( Тимощук Б. О. Слов'яни пiвнiчної Буковини. V-IX ст. Київ, 1976, с. 85. рис. 39; с. 165, рис. 70.) Существенное отличие от верхнеднепровских городищ заключается в том, что данное святилище расположено не в болоте, а на высоком холме. Святилище находится на месте древнего городища скифского времени (периметр вала около 1000 м) на краю славянского поселения IX - X вв., разместившегося внутри старого городища. (Рис. 44).