Дмитрий Колосов - Воин

• Название: Воин
• Автор: Дмитрий Колосов
• Жанр: Научная Фантастика

---

— Я догадалась обо всем этом. Сказанное мной может подтвердить Трибил. Да, я забыла сказать, что мы оба готовы выступить с обвинением против Леонтиада перед городским советом, но прежде ты должен пообещать, что мне будет дарована свобода, а Трибил будет освобожден от наказания за убийство мидян. Кроме того, мы оба должны получить по тысяче драхм, а я еще, кроме того, лошадь и нескольких сопровождающих, которые помогут мне вернуться на родину.

Кожевенник в который раз кивнул.

Не зная, что следует делать дальше, девушка на всякий случай велела:

— Трибил, подтверди, что все, сказанное мной, правда.

— В этом нет необходимости! — раздался сзади до боли знакомый голос.

Елена обернулась. Рядом с ухмыляющимся Трибилом стоял Леонтиад. За его спиной колыхались складки драпировки, отделявшей небольшой угол комнаты, где спрятавшийся беотарх выслушивал откровения своей наложницы. Девушка побледнела. Однако Леонтиад вовсе не выглядел рассерженным. Казалось, происходящее даже забавляет его.

— Вот, значит, как ты решила отплатить мне за мою доброту, — задумчиво произнес он. — Почему?

— Ты оскорбил меня! — ответила девушка после мимолетного замешательства.

— Да, но ведь я, как мог, старался загладить свою вину.

— Такое оскорбление у кельтов смывается лишь кровью!

— Отчего же ты тогда не вонзила мне в горло нож?

— Я слишком слаба, чтобы справиться с тобой.

— Ну а когда я спал?

— Меня не учили убивать человека, который не в состоянии сопротивляться. — Елена решила, что пришло ее время задавать вопросы. — Значит, все это лишь спектакль, разыгранный тобой, а Топает твой сообщник?

— Это вовсе не Топает. Это мой раб. Он занимается тем, что кастрирует жеребцов и боровов. Он очень хороший работник. А еще он хорош тем, что никогда не донесет на своего хозяина. Он просто не сможет этого сделать, потому что у него нет языка, а кроме того он почти не слышит. — Леонтиад усмехнулся. — Идеальный человек, чтобы сохранить тайну. Так что же мне сделать с тобой?

Елена чуть запрокинула голову, обнажая белоснежную с нежной ямочкой шею.

— Убей!

Губы Леонтиада скривились в новой усмешке.

— Убить? Убить рабыню, которая обошлась мне в целый талант? Это было бы слишком расточительно. Пожалуй, вот что, я отдам тебя рабам-филистимлянам — грязным, отвратительным, которые творят с женщинами гнусности, о каких даже не хочется рассказывать.

Он рассчитывал увидеть испуг на лице наложницы, но она внезапно рассмеялась.

— И потеряешь свой талант.

— Да, ты права. Я не хочу терять свои деньги. Но как мне поступить, чтобы ты не донесла на меня? Как?

Елена пожала плечами. Леонтиад взглянул на своего помощника.

— Как, Трибил?

— Как с ним, — ответил слуга, кивая в сторону лже-Топаста.

— Пожалуй, ты прав.

— Нет! — выдавила Елена.

— Прости, у меня нет иного выхода. Я не хочу лишиться головы.

— Нет, — вновь прошептала девушка. Она бросилась к окну, однако оно оказалось слишком узким. Трибил и раб схватили наложницу за руки. Леонтиад смеялся, впрочем, через силу.

— Ты сама этого захотела.

Он кивнул немому рабу и в руках того появился острый кривой нож. Елена хотела закричать, но Трибил сжал ладонью ее горло. Затем мучители повалили жертву на пол. Леонтиад отвернулся, не в силах смотреть на это зрелище. Прошло несколько мгновений, и девушка сдавленно вскрикнула.

— Все кончено, хозяин, — сказал Трибил. Беотарх медленно повернул голову. Правая щека его подергивалась, и Леонтиад был вынужден прижать к ней руку.

Елена сидела на полу. Из ее рта текла кровь, а глаза были переполнены слезами. Немой раб держал в руке кусочек плоти, еще недавно бывший девичьим язычком, столь сладостным при поцелуях. Горло беотарха схватила спазма, и он несколько раз сглотнул. Затем на его губах появилась вымученная улыбка.

— Вот и все. Когда стемнеет, увезете ее в горы, в мой охотничий домик. — Беотарх перевел взгляд с Елены на Трибила. — Как же все-таки ты, Трибил, догадался о ее замыслах?

Слуга рассмеялся. Смех этот походил на воронье карканье.

— Она начала строить мне глазки, и я сразу смекнул, что она что-то задумала. Иначе с чего это вдруг ей завлекать меня — слугу, к тому же не отличающегося ни красотой, ни статью. Господин видит, что я не ошибся.

— Да, ты самый проницательный человек во всей Элладе, — без намека на иронию подтвердил Леонтиад. — Я уже не раз имел возможность убедиться в этом. Ты спас мне жизнь, и я обязан тебе. Можешь просить меня о чем хочешь.

— Мне доставляет радость служить моему господину, — ответил Трибил.

— Я должен быть счастлив, что у меня такие верные слуги. Скажи, Трибил, только честно, тебе понравилось ее тело? — Слуга замялся. — Говори, не бойся. Неужели ты думаешь, что после всего, что произошло, я испытываю к этой шлюхе какие-нибудь чувства?

Трибил немного помялся, затем из его уст вылетело признание.

— Она была восхитительна, мой господин. Я не встречал женщины более прекрасной.

— И все же выдал ее, — задумчиво вымолвил Леонтиад.

— Я верно служу господину.

Беотарх словно не расслышал этих слов.

— И ты целовал ее лицо, грудь, ласкал бедра, кусал ее губы… — Последние слова Леонтиада походили более на змеиное шипение. Трибил против своего желания вздрогнул.

— Но так было угодно господину.

— Конечно, конечно. Я не виню тебя. — Леонтиад прикусил губу и после небольшой заминки решил. — Я переменил свои планы. Возьми мой меч и перережь этой шлюхе горло. Или ты отказываешься это сделать? — зловеще осведомился беотарх.

— Как будет угодно господину, — пробормотал побледневший Трибил. Не удержавшись, он искоса взглянул на Елену. Та оставалась совершенно безучастной.

— Тогда держи.

Леонтиад извлек из серебряных ножен короткий меч и протянул его слуге. Было в этом жесте нечто угрожающее, заставившее Трибила заколебаться. Однако он все же шагнул к своему господину и протянул руку. Клинок вошел в его живот мягко, словно в брусок масла. Охнув, Трибил схватился за запястье беотарха. Леонтиад вырвался и сделал кругообразное движение мечом, выворачивая наружу синеватые кишки. Затем он выдернул меч и двумя стремительными движениями вытер его о хитон оседающего на пол слуги.

Трибил умер не сразу. Находившиеся в комнате люди внимательно следили за агонией: Елена безучастно, беотарх с сардонической гримасой на лице. В глазах раба плескался ужас и он спрятал взор, старательно уставив его себе под ноги. Но вот из глотки слуги стали вырываться судорожные всхрипы. Тогда, беотарх нагнулся к своему бывшему помощнику и негромко сказал:

— Не стоило тебе, Трибил, спать с этой женщиной. И тем более не стоило выдавать ее. Прощай, и да будет милостив к тебе Харон.

Трибил дернулся в последний раз и затих. Беотарх выпрямился. Подозвав к себе жестом руки немого раба, он приказал:

— Закопаешь это за домом. Ее увезешь в охотничий домик и будешь стеречь пуще своих глаз. Если с ней что-нибудь случится, я сдеру с тебя живого кожу! И смотри, чтоб никто вас не видел!

Раб заискивающе растянул губы и часто закивал головой, показывая, что он все понял, Беотарх в последний раз взглянул на изувеченную девушку и ушел.

Когда стемнело, немой закопал труп. Затем он накрепко спеленал Елену и отвез ее в горы, где в укромном месте меж скал стоял небольшой домик.

Не прошло и дня, как появился Леонтиад. Во вьюках, притороченных к седлу коня, были разноцветные туники, самые дорогие украшения и сладости. Так много сладостей, что они едва уместились на столе.

Сидевшая на покрытом льняным полотном ложе, Елена безучастно отнеслась к появлению Леонтиада. Девушка лишь взглянула на него и тут же отвернулась. Тогда Леонтиад медленно приблизился к ней и встал на колени.

— Елена, — тихо шепнул он. Кельтянка не отреагировала, и тогда он вновь повторил, так тихо, что едва услышал сам:

— Елена.

В голосе беотарха звучала неподдельная боль, и девушка, не удержавшись, взглянула на него.

Леонтиад плакал. По-настоящему. Как плачут мужчины, когда им очень плохо. Он вытащил меч, тот самый, которым убил Трибила, и протянул его девушке. Усмехнувшись, она взялась за посеребренную рукоять. Беотарх затаил дыхание, готовый умереть. Но смерть не пришла. Меч звякнул, вонзившись в пол. Елена обняла голову мужчины ладонями и прижала его мокрое от слез лицо к своей груди.

Она не простила, но уже не могла ненавидеть. Странно, но, пожалуй, она была счастлива.

Эта ночь была бесконечна и согрета любовным жаром. Холодным оставался лишь меч. Любовь согревает все, даже камни. Лишь острому металлу нужна кровь. Меч тосковал по крови.

11. Время точить мечи — 2