Анна и Сергей Литвиновы - Биография smerti

• Название: Биография smerti
• Автор: Анна и Сергей Литвиновы
• Жанр: Детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-30315-1

Таня Садовникова получила предложение, от которого не смогла отказаться, – отправиться в расположенный высоко в горах особняк, чтобы помочь его хозяйке, миллионерше Марине Холмогоровой, написать автобиографию. Книга обещает стать бестселлером: Холмогорова, девочка из бедной семьи, некогда жившая в каморке при кладбище, сейчас входит в десятку самых богатых людей страны. Как и положено преуспевающей бизнес-леди, она авторитарна, жестока, да и порядки в ее особняке странные: телефонная связь отсутствует, а обитателям дома категорически запрещено выходить из своих комнат, едва наступает ночь. Марине Холмогоровой действительно есть кого бояться. Муж ее ненавидит. Единственный сын – презирает. Друг детства покушается на ее бизнес. А заместитель – откровенно обкрадывает. И все они только и мечтают о том, чтобы откровенная книга Холмогоровой не увидела свет...

---

Но та лишь коротко велела угодливой администраторше:

– Выдайте ей форму практиканта. И план территории дайте. Работайте, Татьяна. А в час дня встречаемся здесь.

И бодрым шагом зашагала в сторону лестницы. Уже через минуту Таня натягивала на себя розовые брючки и той же расцветки блузу. «Впервые в жизни в униформу ряжусь», – подумала она. Но одежда была тщательно выстирана и отутюжена, да и ткань оказалась легкой – натуральный, неплохой выделки, лен. К тому же, едва переоделась и прицепила к лацкану бейдж с неопределенным словечком «Стажер», перед ней мгновенно растворились все двери. Свободно прошла и в спальный корпус, и в бассейн, и в тренажерный комплекс. Ходила, наблюдала, расспрашивала...

Отдыхающие особых восторгов по поводу «Юноны» не выказывали.

– В столовке не травят – уже хорошо! – жизнерадостно сообщил ей облаченный в необъятные шорты толстяк.

– Только из-за кондиционеров сюда приехала, – призналась томная, сильно за сорок, дама. – Они здесь японские, новые, а я, понимаете ли, жару совершенно не выношу...

– Кто здесь классный, так это массажисты! – поделились с Татьяной две разбитные девахи. – И Толик, и Валерик. Да и Костян тоже ничего. Му-жи-ки! А так мнут, что все косточки прямо в пыль разлетаются!

В общем, наш народ и самому скудному сервису рад.

«Ладно, Татьяна. Не суди строго! – оборвала саму себя Садовникова. – Главное, что людям нравится».

В голове у нее уже потихоньку складывался план очередной главы. Она ее стилизует под жизнерадостный репортаж советских времен: крепкий хозяйственник приходит в полностью убыточный, погибающий санаторий и неимоверным трудом, не щадя живота своего, превращает его в процветающее предприятие...

«Ну, загляну еще в столовку – и отдыхать, – решила Татьяна. – А может, рискнуть местного массажа отведать?»

Сверяясь с планом, она отправилась в санаторский общепит. Впрочем, его и без бумажки было легко найти – по запаху. Не столь тошнотному, как в школьной столовке, но все равно: аромат гречневой каши, печенки и еще чего-то кислого совсем не вдохновлял. Нет, конечно, она даже и пробовать еду не будет. Только выпьет чашку кофе, если нальют...

Садовникова бегло осмотрела обеденный зал с тщательно вытертыми, но все равно каким-то очень совковыми столиками, заглянула на кухню, где в страшной жаре суетились дородные поварихи – во вполне, впрочем, чистых одеждах. Затем выпила неплохого кофе в баре и отправилась на улицу побаловать себя сигареткой – во всех помещениях «Юноны» курить запрещалось.

В курилку отправилась служебную – на задах столовки. Скромно примостилась в уголке на лавочке, закурила. Задумалась. В голове уже вертелась первая фраза новой главы: «В жаркий июльский день люди за прохладу готовы отдать все, что угодно»...

И вдруг услышала девичий голос:

– Видела, толстуха опять по территории шлялась?

И ответ другой женщины:

– Да видела! И чего все ходит, вынюхивает, змеюка?

Таня мигом навострила уши. Про кого, интересно, столь нелицеприятно? Неужели про саму Холмогорову? А что – вполне себе толстуха. И змеюка. И ведь наверняка, раз приехала, обходит свои владения.

Разговор, между тем, продолжался. Первый голос произнес:

– И пляски эти ее – просто офигеть.

Собеседница откликнулась:

– Как не стыдно задницей вертеть? В ее-то годы, с такой фигурой...

«Ну, это уж вряд ли про Холмогорову, – усмехнулась про себя Татьяна. – Той явно не до танцев».

Садовникова закурила вторую сигарету и обратилась к девушкам, тоже одетым в униформу практиканток и тоже вышедшим покурить:

– Вы про кого?

– Да про кастеляншу нашу, – охотно откликнулась одна из них. – Странная она до невозможности!

– А что в ней странного? – деловито поинтересовалась Таня.

– Так ведь самой в гроб пора, а она все пляшет, – затараторила первая девица.

– И вообще дура, – пригвоздила вторая. И тут же радостно воскликнула: – Да ты сама посмотри!

И легонько мотнула головой вправо.

Таня осторожно обернулась. И увидела статную, величественную женщину. Та неспешно шагала по аллее. Выступала сущей павой – походка от бедра, голова царственно откинута. И девчонки-практикантки не соврали – на ходу действительно как бы пританцовывала: то одну руку взметнет, то другую. И попой виляла так лихо, что любая исполнительница танца живота отдыхает.

Таня фыркнула и миролюбиво сказала девчонкам:

– Ну и что такого? На многих курортах аниматоров даже заставляют постоянно пританцовывать. Отдыхающим нравится.

– Да уж, ей в аниматорах самое место! – парировала первая из девушек.

– У нее еще и кости трещат, – подхватила вторая. – Рукой вильнет – такой хруст стоит!

– Да ладно вам, – продолжила защищать странную тетку Татьяна, – пусть себе пляшет. Работает-то она хорошо?

Девушки наконец насторожились. Первая тревожно спросила:

– Слушай, а ты, собственно, кто?

– Я с Мариной Евгеньевной приехала, – не стала запираться Татьяна, – книгу про нее пишу. Она мне сказала «Юнону» осмотреть и свое мнение составить.

– Ой, ты тогда нас не выдавай! – засуетились девицы. – Ну, что мы тебе сказали...

– А что такого вы мне сказали? – удивилась Садовникова.

– Понимаешь, у нас в контракте записано: на рабочем месте никаких посторонних разговоров, – потупилась первая.

– Нет, сейчас побегу – и заложу, других дел у меня нет! – фыркнула Таня. И улыбнулась девчонкам: – Вы лучше скажите, отсюда до пляжа далеко?

– Не близко, – ответствовала первая.

А вторая быстро добавила:

– Но есть трансфер, маршрутка специальная. Каждый час туда-обратно народ возит. И бесплатно. Только вы так и напишите, что бесплатно и точно по расписанию...

Девчонки дружно затушили свои сигаретки и упорхнули обратно, в столовую. А Таня не спеша докурила и пошла искать пресловутый трансфер. Лучше любого массажа – съездить на пляж и искупаться.

Беркут

Он был молод, красив, богат, и никто не сомневался: Беркут забудет Юлю. Ведь даже в сентиментальном девятнадцатом веке безутешные поклонники рыдали на могилах своих возлюбленных лишь в романах. А в жизни – тосковали до сороковин и пускались на поиски новой дамы сердца.

Беркут к тому же даже Юлечкиным бойфрендом не считался. Так, одноклассник. Всего лишь один из поклонников. Давно бы мог утешиться. Тем более что рядом с ним постоянно красивые девахи вертятся. И бизнес у него специфический: сплошные переговоры в ресторанах да в ночных клубах, куда одному ходить неприлично, положено, чтобы длинноногая красотка сопровождала. Любая девчонка к нему бы прилепилась, только выбирай, и под венец бы с ним пошла, и просто вместе согласилась бы.

Даже родная мать не скрывала облегчения, что Юлии не стало. «Хоть женишься наконец на нормальной», – так и сказала.

Беркут и сам бы рад забыть. Влюбиться. Жениться... Он даже в один особо тоскливый день начал альбомы с Юлькиными фотками жечь. Но взглянул в свете пламени, в ее огромные навсегда оставшиеся молодыми глаза... и, обжигая руки, выхватил драгоценную книжицу из огня.

И на кладбище ходил, как дурак, чуть ли не каждую неделю. С цветами, с любимыми Юлечкиными розами. Сначала, конечно, банально страдал. Сидел на лавочке, курил, вспоминал Юлины взгляд и ее улыбку. Но довольно скоро острая боль притупилась. И теперь в юдоли скорби Беркут, наоборот, успокаивался. На кладбище – прохладном, с видом на море – хорошо думалось. И сколько раз получалось – шел вроде бы просто могилу навестить, а на обратном пути в голове вдруг само собой вспыхивало решение какой-нибудь проблемы (в бизнесе-то как без проблем!). Получалась зарядка для мозгов. Но людям не объяснишь, что он на кладбище просто размышлять ходит, вот и считали все, что Беркут до сих пор безутешен.

Сейчас, спустя годы, он, конечно, уже не страдал. Однако вычеркнуть Юлю из жизни никак не получалось. То на улице похожее лицо мелькнет... то в ночном клубе конкурс красоты, и он всех красоток с подиума невольно со своей несостоявшейся возлюбленной сравнивает... то «прикормленный» майор из УВД отрапортует: будто следствие в очередной, сотый уже раз вышло на след Юлиного убийцы.

И Юлиным родителям Беркут помогал – больше помочь им некому. Те, бедные, только и думали, как бы отомстить за смерть дочери, убийцу разыскать. Однако менты рыли-рыли носом землю, а в результате шиш. Куча версий и ни одного реального подозреваемого. Сначала дело приостановили, потом и вовсе закрыли... Никого гибель фотомодели Шипилиной больше не интересовала.

Юлины родители возмездия не дождались – умерли.

И только один Беркут продолжал приходить на ее могилу. И верил: когда-нибудь правда восторжествует.

Таня

На обратном пути Холмогорова была задумчива, молчалива. Сосредоточенно глядела в окошко, рта не раскрывала. Таня на рожон тоже не лезла, расслаблялась спокойненько на кожаном сиденье «Мерседеса». Захочет хозяйка начать работу – сама скажет.