Мирча Элиаде - Религии Австралии

• Название: Религии Австралии
• Автор: Мирча Элиаде
• Жанр: Религиоведение

В основу этой книги положен курс лекций, прочитанный автором в Чикагском Университете в 1964 году.

---

Другой миф рассказывает, как в начале женщины ганабуда «владели» всеми тайными «вещами», тогда как у мужчин не было ничего. «Но один мужчина, Джалабуру, подкрался к ним близко и тайно наблюдал за ними ночью и увидел, что они хранят свою силу (маиа) под браслетом.[264] Ему удалось эту силу похитить. На следующее утро женщины попытались вращать свои гуделки, но им это плохо удалось: ведь они потеряли свою силу. После этого Джалабуру отвел их туда, где прежде были мужчины; мужчины же пошли туда, где были женщины, и взяли на себя заботу о тайных делах».[265]

В этих преданиях важно то, что мифологические женщины приняли последствия кражи, т. е. переход магически-религиозных сил из их рук в руки мужчин. В некоторых случаях сохранение мистического знания намеренно сообщается Прародительницей в снах. Таким был способ передачи от сестер Ваувалак предкам Вонгар: они научили их всем тайным танцам и песням, пока те были в глубоком сне. Они сказали им: «Мы даем вам этот сон, чтобы вы могли запомнить эти важные вещи».[266]

Схожие мифы, рассказывающие о том, как женщины владели ритуальными предметами и культовыми сценариями, можно найти и в других местах, в особенности в Меланезии и Южной Америке.[267] Как и следовало ожидать, психологи, изучающие содержание понятий, уделяли значительное внимание таким мифологическим традициям. Некоторые авторы считали даже, что эти мифы зеркально отражают первобытную ситуацию, бывшую некогда всемирной. Перед историками религий встает другая проблема. Первое, что нужно рассмотреть, — природа тайных объектов и ритуалов, которые, как говорят, первоначально принадлежали женщинам: это «тотемические» эмблемы (типа ранга), трещотки (гуделки), маски (в Южной Америке), церемониальные песни и танцы, относящиеся к сексуальности и плодородию, или ритуальные операции (обрезание), которые, как заявляют, были открыты, усовершенствованы или предложены мужчинам женщинами. Все эти священные объекты и тайные ритуалы имеют что-то общее: это могущественные, так или иначе «магические», инструменты, поскольку они могут вбирать в себя или представлять сверхъестественные силы (например, гуделки) или, точнее, они могут добиваться воплощения таких сверхъестественных сил (например, маски). Они все связаны с божественными явлениями жизни (epiphanies) (кровь, секс, плодородие) или с «силами», идущими от них. Однако считается, что ни одна важная религиозная доктрина — и никакие важные космогонические мифы — не были открыты женщинами и не были первоначально их собственностью. В общем эти предания говорят нам, что в какое-то время в прошлом мужчины украли или получили от женщин ряд могущественных символов и что этот инцидент отметил радикальное изменение в обоих полах: мужчины, занимавшие подчиненную позицию, стали хозяевами.

Но, судя по австралийским мифам, эта радикальная трансформация была искренно принята женщинами. Мы должны помнить также, что тема воровства ограничивается культами фертильности Арнемленда. Другими словами, эти мифы говорят нам, что мужчины стали проводить тайные женские церемонии после кражи — или получения — священных объектов или ритуальных сценариев. Но, как мы уже заметили, культы фертильности Арнемленда — результат сравнительно недавних влияний из Меланезии. То есть мифический мотив «это принадлежит нам, женщинам» отражает «исторические изменения», а не «первобытную» ситуацию. Точно так же никакого вывода нельзя сделать из мифов, которые провозглашают роль женщин в открытии или совершенствовании обрезания, и это по той простой причине, что в Австралии эта операция — «сравнительно недавний обычай, который распространился с северо-запада»,[268] т. е. из той же меланезийской зоны влияния, из которой распространились культы плодородия. Следовательно, никакой общей теории «происхождения» и первоначального значения и функции обрезания нельзя основывать на австралийских свидетельствах.

Тем не менее некоторые из этих мифов указывают на процесс, который действительно имел место и значительно изменил австралийские религии. Предания аранда, например, выражают достаточно ясно признание более мощной сакральности женщин в мифические времена. Это значит, что раньше было более сильное религиозное сотрудничество между двумя полами. Вероятно, избыточная секретность большинства мужских религиозных церемоний не соответствует первоначальной ситуации, но представляет более позднее развитие. Мы уже заметили тенденцию австралийского сценария инициации становиться тайным обществом типа Mannerbund (мужского союза). В этом случае связанные с ней мифы раскрывают потерю женщинами их прежней религиозной «власти». Что касается мифологии «это принадлежит нам, женщинам», то она бесспорно представляет характерный эпизод священной истории северной Австралии, но его основные элементы нужно искать за пределами региона. Они отражают драматическое влияние, оказанное включением сексуальных и фертильных обычаев в раннюю религиозную систему. Почти все ритуальные сценарии, зависимые от этого мифа, подчеркивают довольно двойственное отношение к женщинам и женским тайнам. Это может быть последствием драматических новшеств, привнесенных меланезийским влиянием. Но, с другой стороны, нельзя забывать, что задолго до всех этих более или менее поздних инноваций всегда существовала напряженность между двумя типами сакральности, мужской и женской, взаимная зависть и ревность к тайнам другого пола, которая объясняет, почему так много женских магических символов и предметов было присвоено шаманами и знахарями, и наоборот.[269]

Глава 4. МАГИ-ЦЕЛИТЕЛИ И ИХ САКРАЛЬНЫЕ МОДЕЛИ

«Люди высокого звания»

Каждый мужчина, который проходит религиозное обучение, может рассчитывать узнать к старости в полном объеме священную историю племени. Это в конечном итоге означает восстановление контакта с действующими лицами священной истории и, следовательно, приобщение к их могущественным созидательным силам. Но, как и везде в мире, так и в Австралии, отношения человека с миром священного не единообразны. Всегда есть исключительно одаренные индивиды, которые страстно желают стать «религиозными специалистами» или даже обречены на это. Эти знахари, врачеватели, шаманы или, как их очень удачно назвал Элькин, «люди высокого звания» («люди высокого ранга») играют центральную роль в жизни племени.[270] Они лечат больных, защищают общину от черной магии, находят виновных в преждевременных смертях и выполняют важные функции в церемониях инициации.

Но наиболее специфическая характеристика знахаря состоит в его отношениях со сверхъестественными существами и другими героями священной истории племени. Он единственный действительно способен возродить славное состояние мифологических предков, единственный, кто может делать то, что делали предки, например, летать по воздуху, возноситься на небо, путешествовать под землей, исчезать и появляться вновь. Более того, только знахарь может встречать сверхъестественных существ и разговаривать с ними, и только он может видеть духи и призраки умерших. В общем, только знахарю удается выйти за пределы человеческого состояния, и, следовательно, он может вести себя как духовные существа или, другими словами, уподобляться сверхъестественным существам.

Как и во многих других частях света, знахарь в Австралии не является на свет спонтанно; его «создают» или сверхъестественные существа, или другие знахари его племени. Стать знахарем можно либо унаследовав профессию, либо уловив некий мистический «призыв», либо став «избранником» духов, либо испытав долгий опыт личного духовного поиска. Но каков бы ни был путь к магической практике, кандидат не считается знахарем до тех пор, пока он не будет признан определенным количеством «людей высокого звания», обучен одним из них, и, самое главное, пока он не пройдет более или менее сложную инициацию. В большинстве случаев инициация предполагает достижение состояния экстаза, в котором кандидат встречается со сверхъестественными существами, подвергается определенным операциям и предпринимает восхождение на небо и путешествие под землю.

Весь этот экстатический опыт, равно как и сценарий «испытания», следует традиционным моделям. Например, претендент на профессию спит в изолированных местах, особенно часто — возле могил знахарей, и считается, что при этом у него бывают видения или даже к нему приходят инициационные «откровения», те, что являются уделом всех «избранных». Основной опыт — это вдохновленное видение, во время которого будущий знахарь встречается со сверхъестественным существом и оно передает ему свои священные силы. Встреча всегда драматична, даже в случаях, когда (как в некоторых юго-восточных племенах) «создание» не включает ритуального «убийства» кандидата (хотя, тем не менее, даже в таких случаях преобразование способа бытия претендента — из человеческого в «духовное» — предполагает, как мы сейчас убедимся, «смерть», за которой следует «возрождение»). Сверхъестественные существа или их представители радикальным образом меняют состояние тела претендента (вводя в него сакральные субстанции и т. д.) и в то же время учат его ощущать и проявлять себя подобным духу (например, летать). В племенах, где «создание знахаря» включает ритуальное убийство, сверхъестественные существа или их представители проделывают определенные операции над безжизненным телом кандидата; они удаляют его внутренности и вводят в его тело священные субстанции, кварц или перламутровые раковины. Какова бы ни была природа экстаза, претендент возвращается к жизни другим человеком: он видел сверхъестественных существ лицом к лицу, и они «сделали» и обучили его. То, чему остается обучиться от старых мастеров, — это более или менее технические знания. Его мистическая инициация ввела его в духовную вселенную, которая с этих пор становится его реальным миром.