Евгения Дебрянская - Учитесь плавать (сборник)

• Название: Учитесь плавать (сборник)
• Автор: Евгения Дебрянская
• Жанр: Современная проза

---

— Так что там, насчет съезда? Лесбияночки, говоришь?

— Да, да, именно, — радостно откликнулся он, — подвезу куда надо.

Выскочив из каменного мешка, машина понеслась на север по великолепному шоссе вдоль огромных рекламных щитов. Солнце стояло в зените, на небе ни облачка, притомившиеся от зноя деревья, не шелохнулись. Ничто не омрачало картины — окрестности великого города такими мне и представлялись. роскошные лимузины, словно "груженые шелком корабли", плыли рядом. Тонированные стекла не пропускали посторонних глаз… Мы были одни в безбрежном море металла, асфальта и испарений. Я увидел его — величественный страстный злой каменный зверь восстал впереди.

— Может, cначала ко мне, отоспишься, вечером партия, завтра выступление? Времени в обрез. Одеться надо бы, а то ты… не того, извини, конечно…, - американец заговорил без акцента на чистейшем русском языке, — диссертацию защищал по Набокову, пришлось выучиться.

— Это другое дело, — я оживился, — к тебе, так к тебе.

— Красивое у тебя имя, последнюю русскую царицу так звали, Александра… а мужики-то у вас есть приличные? — он тряхнул длинными белыми волосами, cтянутыми на затылке тугой резинкой в хвост.

Я внимательно посмотрел на него. — Мужиками не интересуюсь… другое дело — бабы… — Понятно, это я к слову… — он притормозил около обшарпанного дома напротив автобусного терминала в центре города, и я шагнул на американскую землю — в самое сердце ее, в Нью-Йорк.

— Слушай, без стакана не разобраться. — Сию минуту, — Стив метнулся к бару и вернулся с двумя хрустальными стаканами темно-бурой жидкости.

— У меня понимаешь, режим…, - пустился я в объяснения, но он, не дослушав, опрокинул в себя содержимое и схватил ртом воздух.

— Как там? По стаканчику вечером?

— А сейчас что?

— В Москве утро, или ты уже перестроился?

— Не совсем, придется на первых порах и по-московски и по- вашему жить… — я отхлебнул из стакана, да так и замер. Передо мной стояла хорошенькая барышня и протягивала дорогой темно-синий костюм.

— Это вам на завтра, вернете на следующее утро, — залопотала она, Стив бросился переводить, по ходу рассказывая: из богатых, немка, на тебя глаз положила.

— Точно, говорю тебе, — яростно зашептал он, — да ты в этом костюме их всех на лопатки уложишь!…

— Дорогие подруги! — громко заговорила одетая с головы до ног во все черное приземистая женщина лет 40, - Элизабет отстоит наши интересы — она поклялась в этом. Элизабет, это так?

Худющая плоская тетка в немыслимых очках взяла микрофон.

— Я ваши деньги ни на что другое не потрачу, чистая правда. Выиграю — и после этого делайте со мной что хотите! Муниципальный уровень — это только начало, но мы доберемся до президентского кресла и тогда… я верну все до копейки, включая проценты… более того…

— Вот видите, — черная выхватила у нее микрофон, — наши деньги не пропадут, все равно что в сберегательном банке…

— В президентском кресле какие проценты нам назначите? — серьезно заговорила немочка, прикрывая меня дорогим костюмом.

— Против сегодняшних одиннадцати, с первого же дня — двенадцать, — тощая замолчала. На секунду замолчали все, а потом, словно по команде, полезли в сумочки.

Через пять минут на подносике в дверях образовалась большая куча денег. Тощая присела рядом и гладила на коленях каждую бумажку.

Домой нас повезла немочка в какой-то маленькой европейской машине, около подъезда протянула сквозь дверцу костюм, очаровательно улыбнулась мне. А потом, склонив голову к рулю, сняла туфли.

— Возьми их тоже, подойдут, — и, нажав на газ босыми ногами, тихо, словно сомнамбулическая рыбка, уплыла к набережной Гудзона. Туфли все еще пахли ее изнеженным душистым телом, как обещание, как радостный сон.

Русские лесбиянки страдают, — так начал я свою патетическую речь на следующий вечер в Карнеги Холл, куда нас со Стивом доставил красивый черный лимузин, присланный ровно в 6.30 по местному времени и вспугнувший уличных торговцев наркотиками настойчивым резким гудком, — помогите нам, у нас нет ничего, видите этот костюм? Он не мой, мне дала его добрая душа на один день, в чем я окажусь завтра? А? — Я посмотрел с укором в притихший зал. Улыбок, как ни бывало, — Отвечайте, в чем? — Стив толкнул меня в бок, — русские лесбиянки тысячами замерзают на улицах, — без перехода продолжил я, — вы знаете, какие у нас зимы? Лесбиянок навалом и не чета вам, они рыщут по всей стране и мрут… как мухи, потому что вы забыли их. Не верите? Поезжайте и убедитесь. Что вы молчите? Нечего сказать? Знаю, всем помочь трудно, но одной-то, которая перед вами, которая специально приехала рассказать вам, которая сама… — я не договорил. Зал взорвался аплодисментами, он бушевал минут пять. На сцену выбежал негр, представился мэром (это же надо! я не поверил ему), долго тряс руку. Со всех сторон полезли лесбиянки, каждая норовила дотронуться хотя бы пальчиком. В конце, подошла, передвигаясь с трудом, толстая и очень пожилая женщина.

— Я самая знаменитая лесбиянка в мире, — медленно заговорила она, потрясывая головой, — разрешите танец?

И не успел я оглянуться, как она ловко схватила меня и прижала к огромному животу. Наверху заиграл оркестр, вспыхнули софиты и все расступились. Она вела, больно ступая на ноги.

— 500 баксов наличными… выпьешь стакан залпом? — накрашенными губами прилипла к уху.

— Нет проблем.

— Считай, баксы у тебя в кармане, я такое только в кино видела! — и ласково потерлась об меня носом, из которого торчали короткие жесткие волосы.

На сцене черная лесбиянка кричала:

— …Мандела точно не поможет, он слишком долго сидел в тюрьме и насмотрелся там такого… у него представление о нас не в нашу пользу…

Но ее никто не слушал, все с завистью смотрели на меня и мою пожилую спутницу.

"Что я ей скажу? Зачем согласился на встречу тотчас? Сразу поймет, что ждал ее звонка?" — думал я, шагая вверх по 5 авеню в сторону Центрального Парка. Со всех сторон меня окружали фешенебельные магазины: Valentino и Lagerfelр, Tiffani и Donna Karan, Christian Dior и Revlon, Marco Polo и Guchi. Я отворачивался от манекенов в богатых витринах — их магическое присутствие усиливало мою неуверенность. Что я знал о жизни обитателей этого квартала? Почти ничего. Допустим, кожа у них белого цвета, магазины построены ими и для них, ланч они проводят вместе в закрытых ресторанах. Но какова их экзистенция, душат ли их кошмары, бегут ли они среди ночи, спасаясь от себя, прыгают от радости и плачут ли как дети, зовут ли Бога в свидетели, что говорят любимым? Кстати, о последних. Весь день я старательно записывал за Стивом выражения, которыми можно блеснуть в постели. Поэтому, когда позвонила немка, мне оставалось только сделать ручкой моему американскому дружку и рвануть на встречу…

— Александра! Я только что посмотрела телевизор! Твоя речь была очень nice! И Сильвия… ты с ней танцевала, правда она nice? — кричала немка из кухни.

— Nice, — поддерживал я разговор, озираясь по сторонам. В комнате было много цветов, они украшали все углы, топорщились на подоконике, свисали в красивых вазах с потолка, теснились в горшочках на полках вдоль стен, отражались в огромном, во весь рост, зеркале.

— Идем на балкон, — немка проплыла мимо с подносом, — мы решили подарить тебе этот костюм, он nice, правда?

— Угу, — я проследовал за ней и вышел в благоухающий ухоженный сад, раскинувшийся на крыше дома.

— Сильвия говорила в интервью, ты выиграла у нее 500 долларов, правда? Это большие деньги, ты положила их в банк?

— Дорогая, — мне осточертела ее болтовня, — ты принимала сегодня ванную?

Немка обиженно поджала губки и ничего не ответила. Я смотрел на ее ротик и думал, как дам ей пососать, чуть-чуть, самый кончик, чтобы не обидеть. Я уже видел розовый язычок между зубок и зажмуренные от смущения рыжие реснички. Я сунул руку в карман, прихлопнул ладонью член, распаляясь все больше и больше.

— На, выпей, — нарушила она, наконец, молчание, — сама приготовила.

Горячий черный коктейль без помех проскочил в желудок и там остановился. Как говорят в России: "куй железо, пока горячо", — воскликнул я по-русски и притянул ее на колени.

Но она вырвалась, вскочила на ноги, поправила волосы…

— Я сама позову тебя, — и скрылась внутрь.

— Александра, — раздалось минут через пять, — иди же! — я вошел в комнату, погруженную в абсолютную темноту, постоял немного, обвыкся и двинулся вправо, на голос, нащупал ручку двери, повернул. Немка лежала в спальной, обнаженная, при слабом свете маленькой лампочки. Я, как был в костюме, кинулся на нее, прижал всем телом к кровати, на ходу рывками расстегивая брюки. Она заерзала подо мной, широко раздвинув ноги. Лицо такое близкое… розовый язычок между зубок… зажмуренные рыжие реснички. Сейчас, сейчас. Что сейчас? Я лихорадочно шарил рукой в паху, покрываясь потом. Встал на колени и посмотрел — члена не было! — Ни хуя себе! — подскочил к зеркалу — не было! Не было — ни-че-го! Я помертвел.